Так продолжалось уже более суток, и девушка всерьёз обеспокоилась. В конце концов она заставила его выпить чашку горячего бульона.
Чтобы хоть немного утешить его, она сказала:
– Завтра, самое позднее послезавтра Максик будет с нами. Он слишком хитёр и ловок, чтобы долго сидеть взаперти. Ни одна собака его не удержит.
– В том-то и дело, что это не собаки, а преступники, – возразил Йокус. – Кто знает, что они сделали с бедным мальчиком.
Он вздохнул. Потом покачал головой.
– Ведь их даже вознаграждение не соблазнило. А я, признаться, очень надеялся на это.
– Они боятся полиции.
– Я бы их не выдал ради Максика… – пробормотал Йокус, глядя в свою тарелку.
И у Розы Марципан тоже пропал аппетит. Но она старалась не показывать виду и даже немножко поела, надеясь, что Йокус по рассеянности тоже что-нибудь возьмёт в рот. Не тут-то было.
Пока она тыкала вилкой в гуляш, из-за соседнего столика внезапно выскочил какой-то человек и залепил затрещину газетчику, который продавал газету.
– Это ещё что за новости! – орал господин. – Немедленно верните мне спички!
– Браво! – крикнул кто-то за соседним столиком. – Сейчас я ему тоже съезжу по уху.
– Он и у меня хотел стащить! – крикнул третий. – Официант, позовите скорее заведующего.
Начался переполох. Продавец газет держался за щёку. Гости держали продавца. Официант привёл заведующего. Заведующий вызвал младшего официанта. Младший официант привёл постового. Полицейский вытащил из кармана записную книжку.
– Я не понимаю, что вам всем от меня надо? – возмущался продавец газет. – Всё время твердят по радио, что надо быть бдительным, потому что похитили Маленького Человека. А когда вот я, например, проявляю бдительность и заглядываю в чужие спичечные коробки, меня бьют. Мне это очень не нравится, господин полицейский.
Услышав это, посетители ресторана и полицейский сразу успокоились. Все стали просить друг у друга прощения. И даже продавец перестал возмущаться. Он вмиг распродал все номера газеты и, довольный, покинул ресторан. Полицейский же бесплатно выпил кружку пива.
Все углубились в чтение вечерней газеты. Хоть газета и была свежей, но свежих новостей о Максике в ней не оказалось. Тем не менее один репортёр поместил небольшую статью об этом нераскрытом преступлении. Её читали все посетители ресторана «Золотой окорок». У всех остыла еда. Роза Марципан и Йокус тоже читали газету. На первой странице в правом верхнем углу было напечатано следующее:
ЗАГАДКА ВОКРУГ МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА
Где он? Где его скрывают? На какой улице? В каком доме? В какой комнате? Огромный город затаил дыхание. Огромный город в растерянности. Комиссар полиции Штейнбайс пожимает плечами. Он и его подчинённые сбились с ног. Что им удалось обнаружить? Белый китель официанта в помойном ведре. Магазин, в котором был куплен китель. А что ещё? Больше ничего. Как выглядел покупатель? Был ли он похитителем? Или одним из его сообщников? Сел ли похититель в машину? Или затерялся в толпе пешеходов? Население помогает полиции советами. Круглые сутки звонит телефон. Поток писем не прекращается. Работа неимоверная. Результаты ничтожны. В итоге нуль. Тем не менее мы не должны ослаблять бдительности. Только тогда всеобщий любимец населения – Маленький Человек – будет найден.
Да, дела были плохи. Даже очень плохи. Никто не знал ни улицы, ни дома, ни комнаты, в которой держали в плену Максика. А сколько улиц, домов и комнат в городе с миллионным населением?!
Но даже сам Максик не знал, где он находится. Он знал лишь комнату, в которой его сторожили Бернгард и лысый забулдыга Отто. Это была одна из тех дешёвых меблированных комнат, которые похожи друг на друга, как костюмы в магазинах готового платья. Но будь то даже салон с венецианскими зеркалами и автопортретом Гойи на стене, какой толк был бы от всего этого маленькому пленнику? Ведь это не помогло бы ему узнать ни номера дома, ни названия улицы!
Правда, одно преимущество в сравнении с Йокусом, Розой Марципан, цирком и всем остальным миром у него всё-таки было: он точно знал, что всё ещё жив и здоров! А мир этого не знал! И Максик очень страдал, потому что думал, что из-за него страдает Йокус. Да, плохи были дела. Очень плохи.
Оба жулика не спускали с него глаз. Ни днём, ни ночью. Они не покидали его ни на секунду. Один из них всё время дежурил возле спичечной коробки. Есть они ходили по очереди. И ели, чтобы не обращать на себя внимания, каждый день в другом ресторане.
Отто готовил Максику еду на керогазе. Он делал это скорее плохо, нежели хорошо, хотя и очень старался.
– Ешь как следует, – приговаривал он каждый раз. – Потому что, если ты заболеешь или загнёшься, Лопес с нас три шкуры сдерёт.
– А кто он такой, ваш сеньор Лопес? – спрашивал Максик.
– Не твоего ума дело! – раздражённо отвечал Отто, поблёскивая узкими воспалёнными глазками.
Максик молча улыбался. Потом ни с того ни с сего требовал:
– Открой окно, пожалуйста! Мне нужен свежий воздух!
Отто, кряхтя, вставал, открывал окно и так же тяжело садился на место.
Через пять минут Максик притворялся, будто он мёрзнет:
– Я замёрз. Закрой окно, пожалуйста!
Отто, кряхтя, вставал, закрывал окно и тяжело опускался на стул.
Через пять минут Максик снова обращался с вопросом:
– Осталось что-нибудь от ананасного торта?
Отто, кряхтя, подымался, подходил к шкафу, садился на место и ворчал:
– Нет, ты всё сожрал.
– Пожалуйста, сходи в кондитерскую и купи новый.
– Нет, – рявкал Отто, да так, что стены дрожали. – Нет, лилипут!
Потом он вдруг вспоминал, что отвечает за здоровье мальчика, и, сделав над собой усилие, произносил как можно мягче:
– Ладно, принесу, когда Бернгард вернётся с обеда.
– Заранее благодарен, – вежливо говорил Максик и с нетерпением ожидал каких-нибудь событий. Например, чтобы кто-нибудь постучал или позвонил в дверь или чтобы сосед устроил скандал по поводу крика среди бела дня. Ведь только ради этого он и доводил Отто до белого каления. Пусть рычит, как пёс на цепи!
«Странно, – подумал Маленький Человек. – Неужели в доме всего две комнаты? Должны же здесь жить ещё и другие люди. Никто не стучит и не звонит! Где же я?»
Он старался не показать, что у него на душе. Но ему было страшно, очень страшно.
Больше всего он боялся Бернгарда, потому что тот никогда не орал. Но он разговаривал всегда таким ледяным тоном, что казалось, будто голос его раздаётся из холодильника. Каждый раз, когда он раскрывал рот, у Максика мурашки пробегали по коже. И мальчик остерегался злить его. К счастью, Бернгард часто отлучался из дому. Когда он возвращался, Отто каждый раз спрашивал:
