Итак, шли в Нью-Йорке корейские погромы, похожие на бывавшие у нас в годы восстаний погромы некоторых других наций. После одного из налетов тогдашний чернокожий мэр Нью-Йорка Динкинс примчался к одной из корейских лавок, взятых полицией под охрану, демонстративно купил там кочан капусты и подошел к своему смуглому избирателю, что-то вопящему из-за полицейского ограждения. «А чего они тут? – громогласно ответил на невысказанный вопрос мэра его бунтующий собрат. – Развели! Пусть катятся в свою желтозадую Корею!»
Прижимая кочан к груди, мэр сдержанно удалился.
Конечно же, я не хочу сейчас обсуждать всю сложность отношений между расовыми и социальными группами в Америке. Не все здесь однозначно и просто. Но даже на уровне внешних примет можно судить о многом. Точно так же, как в мозгах встретившегося мне черного велосипедиста, в заехавшем на московский Цветной бульвар юноше из российской обделенной глубинки сплелось множество влияний, подзуживаний и слухов. Ему уже объяснили, что в своих несчастьях виноват не он, а кто-то со стороны, что пора бы свести счеты с «сытенькой и богатой Москвой». Когда я разглядываю чужестранных жлобов, тоже припоминается что-то до муки знакомое: подожженный свиноводческий кооператив под Москвой, таксистские призывы «не возить смуглых» и лилейно-белый алкаш на Октябрьской площади, орущий, что не пойдет в услужение к буржуям, кооператорам и евреям. Ну и не ходи, никто не заставляет, – только и ты не заставляй ненавистных тебе налогоплательщиков содержать тебя, бездельника, за свой счет. Не проси, чтобы тебя, похмельного, лелеяли, как некую классовую ценность, возжелавшую стать из ничего всем!
В который уже раз меня возвращает домой чужестранная ситуация, и – до чего поучительно задуматься над ее уроками! Понять закономерности нашей беды так же необходимо, как и причины чужого успеха. Важно сопоставить уроки – свои и чужие, – усвоив их все.
По утрам я покупал нью-йоркские газеты в одном и том же киоске, и тот же молодой темнокожий нищий всегда встречал меня там. Грязный, нечесаный, мутноглазый, он взыскательно позвякивал бумажным стаканчиком от кофе, требуя мелочи. Каждое утро продавец отсыпает мне сдачу с покупки, и несколько монет непременно падает в бумажный стаканчик. «Спасибо, сэр!» – говорит мне нищий. Если ему подает чернокожий покупатель газет, нищий благодарит иначе: «Спасибо, брат!» Однажды я спросил у пакистанца, владеющего киоском: «А как обращается нищий к вам?» – «Никак, – ответил владелец. – Для него я враг и предатель. У меня есть собственное дело, значит, я продался угнетателям. Для него же быть черным и быть нищим – почти что одно и то же. Социальный статус. Комплекс жертвы. Виктимизация».
Дорогие товарищи, жертвы мирового капитализма и жидомасонства, требующие из нашей богатейшей ресурсами и людьми страны, чтобы нас в складчину кормил весь мир, покуда мы будем проклинать всех, кого еще забыли обвинить в собственных несуразностях! Это уже было. Это есть не только у нас. Даже специальное слово-определение придумано для статуса вечных жертв: «виктимизация». Я слышал это слово множество раз; «виктим» по-английски значит «жертва». «Виктимизация» – это непереводимое слово, нечто вроде привыкания к статусу вечной жертвы, требующей постоянного сочувствия, внимания и льгот.
У нас в стране это началось не сейчас, а расцвело при Ленине – Сталине. Выращенное большевиками партийное чиновничество, разрушая экономику и убивая людей, объявляло всех граждан жертвами не своими, а мирового капитализма. Если еды не было, расстреливали директоров пищевых предприятий, определенно засланных иностранцами. Если самолеты плохо летали, сажали в концлагеря вредителей-конструкторов. Почти все нынешнее столетие мы вдохновенно отстаивали свой статус жертвы, а сейчас просто переадресовались. Раньше народ, работавший все хуже и организованный все бездарнее, был объявлен жертвой мирового капитализма; отныне мы – жертвы мирового коммунизма, просящие Христа ради. Виктимизироваться непросто, но затем это становится образом жизни. Попытки выбраться из жертвенника приравниваются едва ли не к измене: ишь ты, умный какой!
Виктимизация разнообразна. У меня на кафедре в Бостонском университете все время обсуждался вопрос, как бы найти хоть нескольких черных профессоров, чтобы не говорили, будто мы расисты. Кто говорил это? Не важно! Главное, что спекулянты достигали желанной цели, даже вводя ее в анонимность. Перед каждым присуждением знаменитых «Оскаров» в Голливуде разгораются споры о том, что надо найти либо черных ведущих для церемонии (Вупи Голдберг зачастила в этой роли именно по такой причине), либо присудить один-два «Оскара» чернокожим актерам. Именно по цвету присудить, а не по мастерству, чтобы не было очередного скандала. Если снимается полицейский боевик, то стражи порядка непременно составляют черно-белую пару, чтобы угодить всем сразу. В начале девяностых годов в США уже разгорался скандал вокруг группы чернокожих кинодеятелей. Было впрямую заявлено, что среди черных нет знаменитых режиссеров лишь потому, что подлые евреи, особенно выходцы из России, прибрали Голливуд к рукам (Ау, генерал Макашов!). Выход? Установить квоту для цветных режиссеров, а заодно дать цветным студентам право на преимущества перед белыми сверстниками. И дают, и устанавливают! Есть специальные постановления на этот счет! В одной из лучших школ города Бостона, так называемой Латинской, случился скандал. В старшие классы туда зачисляли по конкурсу и, согласно этому конкурсу, не приняли белую девочку, хотя она сдала экзамены одной из лучших. Но черных зачисляли не по оценкам, а по выделенной им квоте. Отец девочки подал в суд, обвинив руководство школы в расизме. Тут-то и началось! Черные без всякого стеснения требовали скидки на убогость разума, вызванную рабским трудом их предков на хлопковых плантациях Алабамы лет двести тому назад. Белые кричали о направленной против них расовой дискриминации. В общем, девочку зачислили, но отец ее лишился работы и его обзывали расистом, не понимающим страданий потомков чернокожих рабов.
Здесь все очень неоднозначно. В Калифорнии провели плебисцит, проголосовавший за снятие всех расовых привилегий при зачислении в университеты штата. Только по уровню знаний! Сразу же количество черных студентов уменьшилось процентов на тридцать, и начались либеральные стенания о том, что это несправедливо. В то же время, когда в баскетбольных командах играют почти сплошь чернокожие профессионалы, никто не требует заменить их белыми игроками. Правда, в профессиональной лиге баскетбола тренеры по преимуществу белые, и против этого не возражают…
Интересно, что знаменитого чернокожего генерала Колина Пауэлла, выходца с Ямайки, смуглые американские радикалы не раз уже называли «лакеем белых». Блестящий военачальник, державший в руках все нити войны с Саддамом Хусейном и отлично манипулировавший этими нитями управления, Пауэлл не раз говорил, что требует одного – дабы люди честно работали каждый на своем месте независимо от цвета кожи и религиозной принадлежности. Его собственная карьера убедительно доказала, что умный человек, хорошо работающий, может всего достичь.
Но не среди виктимизированных сограждан.
Есть в Америке небольшой росточком, но очень большой по амбициям чернокожий кинорежиссер Спайк Ли. Он не получил в Каннах вымечтанного приза; жюри тут же было обвинено в расизме…
