Он стрельнул вниз и спрятался под стол, успев, однако, утащить целую морковку прямо из-под носа у новоявленного повара.
— Не будь такой строгой, — примирительно заметил Элвин.
— Не будешь — так совсем ведь распустятся, — передернула плечами я. — Животных, как и детей, всегда нужно воспитывать. Раз не положено есть из общего котла — значит, не положено. Раз не положено хватать до обеда куски — значит, не положено.
Элвин, который как раз собирался сжевать огурец, поспешно вернул его на законное место. Я невольно усмехнулась. Айс, заметив перемену моего настроения, выглянул из-под стола и с надеждой на меня посмотрел.
— Ух, хитрюга. — И я похлопала по своим коленям.
Малыш, заметив привычный жест, быстро взобрался ко мне на колени, свернулся уютным клубком и довольно заурчал. Я ласково пригладила его пылающую шерстку.
— Вот это дрессировка, — восхищенно покачал головой Элвин.
Я удивленно подняла на него глаза:
— Это не дрессировка. Я никого не дрессирую. Я просто с ними дружу.
Он приподнял бровь:
— Правда? Кстати, а второй твой зверь так и не вернулся?
— Нет, у него какие-то свои дела возникли, — беззаботно отозвалась я. — Но он обещался скоро быть.
Элвин от изумления даже выронил нож.
— Что значит обещался?!
Я спокойно встретила его удивленный взгляд:
— То и значит.
И вот тогда поняла. Он тоже мало, что обо мне знает, а слухам о моей связи с животными не верит.
— Послушай, — начала тщательно подбирать слова я. — Тогда, утром на крыльце, помнишь? Я действительно разговаривала со своим жеребцом. И не надо смотреть на меня как на ненормальную! Я правда их понимаю!
Он не сводил с меня недоверчивого взгляда:
— Ты же с ним ругалась!
— Потому что он меня достал. Вот и ругалась. А как, по-твоему, лошадь меня могла рано разбудить? Паразит залез в мои мысли!
Это звучало еще непонятнее, о чем мне и сообщило странное выражение, появившееся на лице Элвина. Я махнула рукой:
— Это невозможно как-то объяснить. Тебе просто придется поверить мне на слово.
— А может, ты просто слышишь всякие голоса? — предположил он.
— Не всякие, а только тех, кто со мной разговаривает, — поправила его я.
О чем и пожалела. Но нож в руке на сей раз Элвин удержал.
— Бред какой-то, — пробормотал он. — Неужели то, что говорят про тебя жители Аджита, — правда?
— Не веришь — и не надо, — обиделась я.
Несколько мгновений новоявленный повар на меня еще таращился, а потом кивнул:
— Ладно, если ты так говоришь, значит, так оно и есть.
Логика железная. Я задумалась над тем, как бы по-хорошему все ему объяснить, когда… Какого черта! Лекс, солнце мое, тебе ведь всегда было по барабану, верят тебе или нет, хорошо о тебе думают или плохо, и уж тем более никогда не возникало надобности кому-то что-то доказывать! А тут вдруг взяла и появилась эта глупая надобность… Я попыталась расставить все по своим местам, но от желания доказать Элвину свою правоту так и не избавилась. Почему-то мне всегда хотелось, чтобы он мне верил. Почему-то мне хотелось, чтобы он все обо мне знал. Почему — не понятно, а потому крайне странно…
«Лекс, проклятие. Да ты, похоже, и правда влюбилась…» — призналась я себе.
Прищурившись, я посмотрела на его ауру. Человек как человек, только… Нет, не совсем человек. Что-то было в нем, что-то, объяснению не поддающееся. Не магия, нет. Но… Нет, все-таки магия. Не та сложная современная магия с ее цветными всполохами на ауре, но некое древнее волшебство, дремлющее во всех созданиях праматери-природы…
Я невольно задумалась. Что все-таки это может значить? И вспомнила. Когда-то я читала легенду о том, что раньше люди не были отдельным племенем, а жили в мире и согласии со всеми животными и потому получили от природы особый дар — обладать повадками, инстинктами и магическими свойствами того племени животных, которое их воспитало. Они могли менять облик в соответствии с тем, в чьей стае жили, понимали их язык. Но после того как люди отделились от детей природы и создали отдельный от них мир, свой дар они со временем утратили, а по наследству тот не передавался. Лишь изредка, если случайно смешивалась кровь потомков, чьи предки жили в одной стае, дар мог возродиться и проявить себя.
Очевидно, Элвин как раз из таких потомков. В нем явственно виднелась кровь… Черт. Не могу понять чья!
— Элвин, — тихо позвала я. — Кто ты?
Он от удивления чуть не выронил сковороду.
— В каком смысле?!
— В прямом. В тебе видна кровь прародителей-животных. Вот только чья?..
— Откуда ты знаешь? — вытаращился на меня Элвин.
— Вижу, — просто сказала я.
Поставив на стол сковороду, он несколько минут молча раскладывал по тарелкам еду, а затем тихо признался:
— Кошки. Садись есть.
— А!..
Вот теперь я поняла, кого Элвин мне так напоминал! Ну конечно же! Спокойный, доброжелательный, мягкий и пушистый, он действительно был похож на флегматичного кота, мирно дремлющего у теплого камина! И потому рядом с ним и становилось так спокойно и уютно. Да, и вот почему я так легко нашла с ним общий язык — ведь, в конце концов, общаться с творениями природы мне всегда было несколько легче, чем с обычными людьми, не говоря уже о всяких магах.
— Так нечестно, — прожевав первую порцию еды, заявил он. — Ты обо мне теперь узнала многое, а я до сих пор о тебе почти ничего не знаю!
— А любопытство, между прочим, еще до добра не доводило никого… По себе знаю.
— Лекс, — мягко напомнил о своем интересе Элвин.
И я почему-то сразу же выболтала ему все, что не успела рассказать раньше. Ну, конечно, не все, зато самое главное. Услышав о проделках Вэла, он вдруг судорожно сжал вилку и сделал такое лицо, что мне невольно стало страшновато. Я даже сначала попятиться попыталась, но вовремя вспомнила о том, что бежать-то мне, собственно, и некуда.
— Лекс, если он еще раз хоть что-нибудь тебе сделает, я сверну ему шею, клянусь, — чрезвычайно спокойным голосом заметил мой собеседник, мирно жуя салат.
— Да ладно, — беззаботно отозвалась я.
— Нет, не ладно, — не унимался Элвин. — Пусть он мне только попадется, подлец бессердечный.
Я с удивлением взглянула на него.
— Ты что, серьезно…
— Серьезнее некуда, — подтвердил он. — По-моему, с ним с самим нужно проделать то, что он вытворял с тобой. Может, хоть это научит его уважать простых людей.
— И не вздумай, слышишь? — строго посмотрела на новоявленного защитника я. — Вэл — маг, причем, как слышала, один из сильнейших. Он тебя на кусочки разорвет и не поморщится!
