Помнится, один такой забавный случай произошел с Максом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я, как всегда, отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а мой друг, услышав шарканья, явно принял меня за неприкаянную душу и пулей вылетел из своей комнаты, по уши завернутый в простыню, бледный, перепуганный и отчаянно голосящий. Я, в темноте налетев на Макса и по глупости приняв его за привидение, тоже завопила от страха что было сил. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе!
Весело хмыкнув, я прошлепала к двери, но, взявшись за ручку, почему-то резко посерьезнела. Неужели сейчас все станет ясным?.. Бесшумно проскользнув в комнату, вопросительно гляжу на бабушку, которая сидит в кресле-качалке напротив камина и задумчиво наблюдает за весело резвящимися язычками пламени.
— Присаживайся, милая, — кивает мне (волшебница?..).
Я послушно юркаю в любимое большое кресло и, свернувшись там клубком, настороженно смотрю на нее. Казалось, она что-то старательно обдумывает, собираясь с мыслями…
— Тебе правильно кажется.
От изумления подпрыгиваю на кресле.
— Ты что, читаешь мои мысли?! — воскликнула я.
— Это не так уж и трудно, — улыбается она, — у тебя все на лице написано.
Я хмурюсь и старательно придаю своей физиономии нейтральный вид, но бабушка успокаивающе качает головой. В ее глубоких глазах рассеивается дымка задумчивости, уступая место заботливой улыбке.
— Лучше расскажи мне, как получилось, что ты все узнала.
— Что — все? — настораживаюсь я.
— Не хитри, — грозит бабушка. — Рассказывай, а остальное я разъясню, как только разберусь в том, что ты уже успела подслушать.
— Значит, так, — охотно принимаюсь за рассказ, — началось все с того, что сегодня рано утром мама случайно засекла меня, когда я возвращалась с концерта… — Услышав это, бабушка неодобрительно хмурится и качает головой, а я, как ни в чем не бывало, продолжаю: — А днем папа явился выяснять отношения, но мне пришлось удрать от него через окно, чтобы успеть на встречу с Максом…
— И как он? — перебивает меня бабушка, оживившись.
— Ты бы его сейчас не узнала! — При воспоминании о недавней встрече я тоже оживляюсь.
— И что случилось с тем маленьким, вертким, босоногим мальчишкой, который воровал у меня сливы? — улыбается она.
— Он вырос! Мы с ним всегда были одного роста, теперь я ему до плеча еле достаю, — отвечаю с некоторой досадой, — и верткости в нем сильно поубавилось, и босоногости… — добавляю с грустью.
— Повзрослел, — кивает бабушка, — когда же и ты, наконец…
— Мечтать не вредно, — фыркаю я.
— В общем, он у нас теперь жених, — делает она вывод, едва заметно прищурившись.
— Угу, — киваю, не заостряя внимания на ее словах. Все вокруг считали нас идеальной парой, но только не мы с ним, и не я в частности. Для меня Макс всегда был и будет только лучшим другом, верным товарищем и старшим братом.
— Ладно, мы отошли от темы, — вспоминает бабушка.
— Да, так вот, — я принимаюсь рассказывать дальше, — вернувшись, я застала их в своей комнате: они сидели в засаде и, чтобы скоротать время, выясняли отношения. И… я, честно, не хотела подслушивать, это вышло случайно! А куда мне, по-твоему, было деваться с узкого карниза? К тому же я думала, что они скоро уйдут… А они все не уходили, так что пришлось, мне линять куда попало…
— На чердак? — уточняет строгая слушательница.
— Ну да, — пожимаю плечами, — он оказался ближе всего, потому как в лес мне топать не хотелось, в подвале прятаться — тоже, а появись я в других комнатах — не миновать скандала. Я и полезла на чердак… Подумать. Кто же знал, что там столько всего интересного хранится…
— И что же?
— Гусеницы сушеные всякие, — морщусь я, — пауки, здоровенные котлы, книга какая-то огромная…
— Ты ее листала? — хмурится бабушка.
— Нет, конечно! — с возмущенным видом нагло вру я. — Ее же черта с два откроешь!..
— А если честно? — На лице моей бабули — полнейшее спокойствие. Ну не умею я ее обманывать…
— Читала, — вздохнув, опускаю глаза, — и даже одно заклинание про хранителя разобрала…
— То-то я думаю, чего это он вертится у тебя за плечом, — подметила она, усмехнувшись. — Ифрит!
— Да? — Хранитель с кислым видом вынырнул из-за моего левого плеча.
— А ну, марш отсюда, — спокойно велит бабушка, и джинн моментально растворяется в воздухе, а она смотрит на меня: — Продолжай.
— Да там продолжать-то нечего, — отозвалась я. — На шум пришли родители, заявили, что я — не из их круга, вот я и удрала от них…
— Тяжелый случай, — качает она головой, — но я знала, что это однажды произойдет…
У меня на языке давно вертелось с десяток вопросов, однако я старательно молчала, зная, что бабушка сама все расскажет, как только придет время. И, похоже, оно пришло. Моя волшебница, приняв крайне серьезный вид, внимательно смотрит на меня и тихо спрашивает:
— Лекси, готова ли ты понять и принять все то, что я тебе сейчас расскажу?..
— А у меня есть выбор? — вздыхаю я.
— Пожалуй, что нет, — усмехнулась бабушка, — но все-таки постарайся отнестись к услышанному не как к сказке, а как к реальности.
— Лады, — киваю я, хмуро поглядывая на камин, а она рассказывает мне такую историю, от которой у меня буквально глаза на лоб полезли! И причины на это были!
Надо же — добрые волшебники, черные колдуны, ведьмы, оборотни, феи, демоны, духи, привидения и прочий мифический бред, о котором я в свое время прочла уйму книг, оказывается, мифическим как раз таки и не являлся! Более того, они не ушли в легенды, а продолжают жить и здравствовать! По словам бабули, наш мир кишмя ими кишит, а я так и вовсе должна была спотыкаться о них на каждом шагу, потому что сама жила в семье волшебников…
— Ты не знала об этом, потому что так было лучше для тебя, — невозмутимо рассказывала она, не обращая внимания на мой ошарашенный вид, — люди, в силу своей абсолютно немагической природы, довольно болезненно реагируют на проявление волшебства, даже если сталкиваются с ним ежедневно. Такова уж их сущность…
И чем невероятнее становился ее рассказ, тем сильнее я запутывалась, в конце концов, впав в ступор и практически не воспринимая тягучую речь волшебницы, плавно повествующей об обилии чудесного вокруг меня. Бабушка, наконец-то подметив это, явно решила, что подобное лечится подобным и, хитро прищурившись, спросила:
— Лекс, ты меня слышишь?
— А-а-а? — встрепенулась я, подняв на нее глаза и оттого, что увидела, окончательно выпала в осадок: передо мной сидела уже не скромная старушка в длинном стареньком халате и кружевном чепчике, а представительная дама в пышном серебристом платье, словно сотканном из лунных лучей. Седые волосы аккуратно собраны в высокую прическу, которую удерживал сияющий полумесяц, морщины на лице разгладились, словно бабушка за какие-то полчаса помолодела сразу лет на десять, а кожа, так же как и платье, излучала легкий серебристый свет. Передо мной сидела настоящая волшебница…
