— Нет, сэр. Мы можем поговорить наедине?
— О чем? — Фарлан смерил взглядом сперва комиссара, потом Лонгсдейла. — О том, насколько неоценимой оказалась ваша помощь?
— Я приношу извинения, — с глубокой серьезностью сказал Лонгсдейл.
— Можете унести, — директор захромал вглубь узкого коридора. — Вашими извинениями его не вернуть.
— Тем не менее, то, что убило Темпла, все еще здесь и по-прежнему опасно, — комиссар без приглашения последовал за Фарланом. — Оно может напасть и на других людей.
Фарлан вошел к себе, добрался до стола и с облегчением опустился в кресло.
— Что вы предлагаете?
— Вы можете закрыть театр на некоторое время?
Эта идея директора не вдохновила.
— Вы в своем уме? — гневно осведомился он. — На что, по-вашему, будут жить все эти люди? — он потряс бухгалтерскую ведомость. — Или вы считаете, что актеры питаются светом рампы?
Бреннон даже не знал, что такое рампа, но довольно мирно сказал:
— Я же не имею в виду, навсегда. На несколько дней или неделю. Я понимаю, вам надо компенсировать потери из-за отмены спектакля, но все же сейчас лучше в первую очередь побеспокоится о безопасности.
— Ну, особых потерь у нас нет, — пробормотал Фарлан. — Мало кто потребовал возврата денег за билеты, но… хотя, с другой стороны… — он задумался, листая блокнот с каким-то расписанием. — Гм, гм… а что вы намерены делать?
Бреннон сел в кресло напротив и спросил:
— Прежде всего, скажите, были у мистера Темпла враги?
Брови Фарлана изумленно поползли вверх:
— Враги? В каком это смысле враги?
— Например, недовольные его завещанием родичи или конкуренты в театре.
— О Боже мой, — насмешливо сказал Фарлан. — За долгие годы в театре я, уверяю вас, видел всякое, но никто не станет убивать за роль. Даже за главную роль в ведущей постановке сезона. Погодите, — вдруг дошло до него, — вы считаете, что это убийство?
— Так считает комиссар, — мягко поправил Лонгсдейл. — Но, вполне возможно, что мистер Темпл просто стал первой жертвой уцелевшей… ммм-хммм… уцелевшей твари из выводка, который я, э… ликвидировал.
Фарлан провел ладонью по лбу, задел локтем кипу свернутых на полке афиш, и они с шорохом обрушились на директора. Бреннон подался вперед, машинально сжав рукоять акрама. Пес встал и напряженно втянул носом воздух.
— В чем дело? — резко спросил Фарлан.
— Сидите смирно, — процедил Натан. — Оно не могло уползти далеко.
На стене за стеллажом и на полках виднелись длинные белесые царапины и потеки мутной, полупрозрачной слизи.
— Это остатки сброшенной плоти, — Лонгсдейл уже был на ногах и сжимал зеленый мерцающий трехгранник. — Это не бааван ши.
— А что?
Полосы и потеки плоти тянулись вверх, к узкой вентиляционной шахте под потолком.
— Пока еще не знаю. Но предпочитаю выяснить, пока оно не выросло.
— Эй! — прикрикнул Фарлан. — Что вы вообще несете?!
— Куда ведет эта щель? — Бреннон ткнул кинжалом в вентиляционную решетку. Директор театра обернулся, недоуменно нахмурился и потянул руку к потекам бледной массы.
— Не трогать! — рявкнул Лонгсдейл. Фарлан отдернул ладонь и запоздало возмутился:
— Что за тон вы себе позволяете?
Пес протиснулся мимо него к стеллажу и понюхал следы нежити, потом лизнул и злобно заурчал.
— Вы должны немедленно убрать отсюда всех живых, — вежливо, но непреклонно сказал Лонгсдейл.
***
— Разве это нельзя просто оттереть тряпкой? — спросил Фарлан; пес и комиссар оттеснили его к двери, но он успел откуда-то вытащить пистолет. Зачем он только нужен директору театра?
— Нельзя, — Лонгсдейл протиснулся к стеллажу, провел кинжалом над слизью и макнул в нее палец. Фарлан тихо запыхтел, и Бреннон не стал испытывать его терпение:
— Вы хотя бы примерно можете прикинуть, что это?
— Это ткани зародыша, — ответил консультант. — Но я пока не знаю, что из этого зародыша вырастет. Вампировидные на начальной стадии все одинаковы… — он задумчиво облизал палец. — Но этот недавно ел. Видимо, питался Джозефом Темплом.
— Что значит — питался? — дрогнувшим голосом уточнил директор.
— В вашем театре появилось гнездо вампировидных хищников, — пояснил Лонгсдейл, прежде чем Бреннон успел вклиниться со своим здравым смыслом. — Я перебил взрослых особей, но, видимо, детеныш при зачистке гнезда уполз и спрятался.
— Поэтому вам лучше вывести отсюда всех людей, — добавил комиссар. Фарлан вытащил из кармана платок, вытер лоб и покосился на царапины и слизь. Выглядел он почти таким же несчастным, как Кеннеди при словах «потусторонняя сущность».
— Ладно, — пробормотал директор. — Сейчас организуем, — взял трость и похромал прочь.
— Кусач, ты бы приглядел, — вполголоса сказал Бреннон. Пес поразмыслил, кивнул и бесшумно выскользнул из кабинета. А ведь весит наверняка под двести фунтов…
— Что из сказанног вами — правда? — спросил комиссар, подходя к консультанту.
— Все, — Лонгсдейл переставил к стеллажу директорское кресло, влез на него и посветил кинжалом в узкое вентиляционное отверстие. — Чтобы вырасти в нечто определенное, этой твари надо есть. Думаю, на поиски еды она и ушла.
— Но почему оно не прыгнуло на Фарлана?
— Потому что я здесь. Нежить чует, кто опасен.
Бреннон вздохнул. Не слишком-то лестно это для него прозвучало.
— А вы сможете установить, управляет ли кто-нибудь этим существом?
Лонгсдейл посмотрел на него сверху вниз.
— Вы все же полагаете, что к этому причастен человек?
— Может, и не человек, — пожал плечами комиссар. — Однако вы сами говорили, что вампиры почему-то стали устойчивы к дневному свету. Значит, кто-то им помог. Вероятно, этот же кто-то разорил вашу защиту театра.
Лонгсдейл спрыгнул с кресла и окинул Бреннона скептически-оценивающим взглядом.
— Ладно, — пробормотал консультант, — я же, в конце концов, буду рядом… Идемте.
Натан довольно редко участвовал в охотах Лонгсдейла за нежитью — именно потому, что мог выступать разве что в роли наживки; но это, черт возьми, просто оскорбительно!
Они снова оказались в лабиринте узких коридорчиков, но консультант двинулся вперед весьма уверенно, пояснив на ходу, что изучил архитектурные планы театра. Бреннон мог только позавидовать такой памяти. Его мысли вновь вернулись к вампиркам в поезде. Они обещали куда-то его увести — куда? Или это просто вампирская присказка? Но что, если им и впрямь было дано поручение не съесть его, а увести?
