Джен, следовавшая за комиссаром, как тень, громко фыркнула.
— Шериданов защитил пироман, — буркнул Бреннон. — Сэр, я привез из столицы нерадостные новости.
Шеф вооружился сигарой для укрепления духа и кивнул. Комиссар рассказал обо всем, что произошло в Бресвейн, и поделился своими выводами. Бройд покряхтел, кашлянул и наконец изрек:
— Если бы я не знал о вашей скромности, я бы сказал, что вы придаете чрезмерное значение своей персоне.
— Угу, прям сплю и вижу себя на пьедестале. Но заметьте — едва мы докопались до более-менее правды, как хозяин нежити тут же организовал нам народные волнения.
— Потому что знал, — ехидно вклинилась ведьма, — что вы все бросите, примчитесь и не разрешите мне спалить к черту этих ваших невинных граждан!
— Ты прямо читаешь мысли пиромана, — Бреннон вытащил из бумажника письмо Пегги. — На, зачитай вслух.
Когда Джен закончила, Бройд неодобрительно заметил:
— Вы оставили племянницу с этим Редферном.
— По крайней мере, он сможет ее защитить.
— Его самого едва не похитили наемники хозяина. Не говоря уже о том, что этот тип и девушка разыскивают корабль подозреваемого, который превратил горожан в одержимых, едва вы к нему приблизились. А что он сделает, если Редферн найдет его корабль?
— Надеюсь, пироману хватит ума сообщить о находке мне. А если не ему — то Пегги.
— Вы не собираетесь возвращать ее домой?
Натан тяжело вздохнул и признался:
— Нет. Я знаю, что должен, но как мы ее там удержим? Разве что с помощью Лонгсдейла. И то не факт. К тому же пироман… — комиссар помолчал, подбирая слова. — Это ведь он позаботился о защите ее семьи, при чем уже не первый раз. Мне не кажется, что он станет причинять Пегги вред.
Бройд сердито вздул усы:
— А если она забеременеет от него?
Комиссар провел рукой по лбу. Он не знал, что будет тогда.
— Это сейчас не так важно, сэр. Сперва надо поймать хозяина нежити, а потом уж…
— Как вы собрались его ловить? Только не говорите, что на живца.
— Тогда никак.
— Бреннон! — громыхнул шеф. — Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что нам ничего неизвестно о его намерениях? Может, он превратит вас в очередную ходячую падаль, и мне не хочется стрелять вам в башку серебряными пулями, или чем там еще вы пользуете этих тварей!
— Я не собираюсь лезть в петлю без подготовки, — терпеливо сказал Бреннон. — Но чем больше хозяин будет занят мной, тем меньше удилит внимания Редферну, выслеживающему его корабль.
— Если вашему пироману вообще можно доверять. Я не склонен верить человеку, который крадет девиц и заживо сжигает преступников.
Комиссар помолчал и наконец неохотно высказал снедающую его мысль:
— Но, сэр, ведь мы все равно ничего не сможем ему сделать. Опять же, мы пиромана-то не смогли упечь за решетку, а уж хозяина нежити — вообще без шансов. Если только Лонгсдейл не соорудит какую-нибудь клетку. Но даже когда мы поймаем преступника — какое обвинение мы ему предъявим?
Бройд возмущенно открыл рот, закрыл, раздавил сигару в пепельнице и наконец сказал:
— То есть ваш план состоит в том, что пока вы отвлекаете хозяина на себя, пироман находит его логово — чтобы что? Что вы намерены сделать потом?
— Выложить козырь, — Бреннон кивнул на Джен. Ведьма радостно оскалилась. — Рейден и Лонгсдейл спалят это логово (корабль там или что) дотла. Для создания нежити ему нужна лаборатория — вот ее мы и уничтожим вместе со всем выводком тварей.
— А потом?
— Я уговорю Редферна скрутить его и доставить в безопасное место, — твердо сказал Бреннон, и шеф выразил в громком фырканье весь свой скепсис насчет этой идеи. Комиссар, откровенно говоря, и сам глубоко в ней сомневался.
— Чего вы так мучаетесь? — не вытерпела Джен. — Выловите гада и сверните ему башку, всего-то дел!
— Боюсь, это единственное, что мы сможем сделать в итоге, — угрюмо пробурчал комиссар. — Нам никогда не удастся доказать, что это он устроил крушение «Кайзерштерн». Оставлять его на свободе рискованно, а сажать в тюрьму — бесполезно.
— Да, — тихо произнес Бройд, — не думал, что доживу до такого.
— Я тоже. Я не об этом мечтал, когда… — Бреннон смолк. Он всегда считал, что только суд может вынести законный приговор преступнику — но что делать, если даже доставить этого преступника в зал суда не только почти невозможно, но и опасно?
«Неужели Редферн прав?» — с тоской подумал Натан. А если прав — то что дальше? Ведь пироман собирается создать целую организацию, которая будет заниматься самосудом — а кто поручится, что преступники всегда будут виновны?
— Ладно, идите, — буркнул Бройд. — Мне надо подумать.
— В чем дело? — спросила ведьма, когда они спускались по лестнице. — Что вам мешает прикончить этого типа?
Бреннон только вздохнул.
— Трудно объяснить.
— Вообще или именно мне? — уточнила Джен.
— Тебе, — признался комиссар. Ведьма фыркнула и отстала.
Бреннон вышел из департамента и постучался в кафе, окинув мрачным взглядом выбитую витрину. Ему открыл Виктор ван Аллен.
— Как вы тут? — спросил комиссар.
— Все целы, — машинально ответил молодой человек и пропустил его внутрь. Зал кафе был усеян битым стеклом, камнями и кирпичами. Витрины прилавка и бутылки на полках тоже большей частью побились, и в кафе реял запах специй, сладостей и сиропов.
— Матушка в больнице, — пробормотал Виктор, отводя глаза от ведьмы. Что он видел? Вспыхнувшее снаружи огненное кольцо? Или Джен в ее настоящем облике?
— Где младшие?
— Я спрятал их в подвал, — Виктор опустился на край стола и сжал руками голову.
— Вивене уничтожила проклятие, — насмешливо сказала Джен. — А он все видел. Вон сколько впечатлений. До сих пор!
— Почему, — прошептал Виктор, — почему она не убила их всех дома, в Меерзанде?
— Вивене не может причинять вред живым, — отозвалась ведьма. — А я могу. И причиняю! — кровожадно сверкнув глазами, добавила она. — Особенно когда они к ней лезут.
— Могу я, — как можно деликатней спросил комиссар, — навестить твоих братьев и сестер?
— Они наверху, — безучастно сказал Виктор. — В комнате Марион.
Бреннон поднялся на третий этаж, по пути размышлял над тем, каково это — на старости лет внезапно стать отцом пятерых довольно взрослых детей? Эллин, насколько он помнил, было десять, но остальным-то… Они вроде непротив, но как тут угадать — правда это или так, долг вежливости? Обернувшись к Джен, он спросил:
— У тебя есть братья и сестры?
