— Если вы хотите что-то у меня узнать — спрашивайте, — с наглой невозмутимостью изрек Редферн. — Я не любитель телепатии и редко ею пользуюсь. Каким, черт подери, образом мне следовало догадаться, что вас это интересует?
— Сэр, давайте я займусь с ним телепатией, — вмешалась Джен. Она, видимо, с трудом держала себя в руках при виде еды и была непрочь улучшить ее качество с помощью побоев.
— Готово, — сказал Лонгсдейл и бросил браслет Пегги в тот же ящик. На улице послышались приближающиеся грохот колес и стук копыт, которые замерли у дома консультанта. Ведьма метнулась к окну.
— Сэр, это ваша сестра, ее муж и сын!
— Впусти, — велел Лонгсдейл. Джен выскочила за дверь, а комиссар свирепо подумал, что от непрошенных доброжелателей в последнее время продыху не стало. Наверняка кто-то из полицейских узнал Пегги и не преминул обрадовать ее несчастную мать. А юная паршивка, едва услышав о семье, бросилась к Энджелу, бухнулась на пол у его ног и схватила за руку. Вот чтоб она такую покорность выказывала раньше, своим родителям — тогда бы и не очутилась в таком дерьме!
— Пег! — рявкнул Бреннон.
— Идите, — устало сказал Энджел. — Вам пора побыть с семьей.
Маргарет так побледнела, что Натан мигом забыл, что сердится, и кинулся к ней. Она на корабле не выглядела так худо!
— Пегги! — он подхватил ее, но племянница вцепилась в ручку кресла, как клещ, и чуть слышно выдавила:
— Я вас больше никогда не увижу?
Бреннон отпустил ее.
— Конечно, увидите, — с удивительной нежностью ответил пироман, взял ее лицо в ладони, — даю слово! — и крепко прижался губами ко лбу Маргарет. Девушка стиснула его запястья и зажмурилась. Комиссар оставил ее в покое и отошел к псу. Кусач тихо, сочувственно засопел и привалился боком к его ногам.
В гостиную ворвалась Марта, за нею — Джозеф и их старший сын. В хвосте процессии виднелась ведьма, ошеломленная бренноновским напором.
— Пегги! — крикнула Марта.
— Мамочка, — дрогнувшим голосом пробормотала Маргарет. — Папа!..
Она с трудом отцепилась от пиромана, поднялась и почти упала в руки матери.
— О Боже, Боже! — Марта прижала девушку к груди; Шериданы сгрудились вокруг блудной дочери. Пес очень по-человечески вздохнул и опустил морду на лапы, не сводя взгляда с издающего всхлипы и возгласы семейства. Энджел тоже посмотрел на них, оперся на подлокотники, встал и, пошатываясь, добрел до Бреннона.
— Проводите меня до ближайшего зеркала, — сказал Редферн и после паузы добавил: — Пожалуйста.
Комиссар молча глядел на него до тех пор, пока на скулах пиромана не выступил очень бледный румянец.
— Пожалуйста, — повторил Энджел, и это уже было больше похоже на просьбу, а не на приказ.
— Чем вас не устраивают зеркала здесь?
— Я не стану оставлять подсказки тому, кто может вломиться в мой дом.
Эдвин Шеридан взял Маргарет на руки и вынес из гостиной. За ним последовала Марта, забыв даже поблагодарить, и долг вежливости Лонгсдейлу торопливо отдал ее муж. Консультант, впрочем, все воспринял совершенно невозмутимо. Хотя что его вообще может удивить при такой-то профессии…
Пироман провожал Шериданов взглядом, пока они не скрылись на лестнице — словно это они отнимали у него бесценное сокровище, а не наоборот; потом направился к двери, держась за стенку. Бреннон кивнул Лонгсдейлу на прощание, потрепал пса по загривку и догнал Редферна уже на площадке. Там он взял Энджела под локоть. Пироман слабо вздрогнул.
— Шагайте, — буркнул комиссар. — Я прослежу, чтоб вы не свернули себе шею.
— Я не люблю, когда меня заставляют просить.
— Вы и благодарить не любите.
— А это обязательно выражать словами?
— Угу. Не все, знаете ли, владеют телепатией.
Они одолели лестницу, затем холл, дорожку через сад, и на улице пироман свернул к кафе Валентины, однако прошел мимо и углубился в переулок между аптекой и отделением банка. Натан сразу понял, почему: там была черная дверь в магазин готового платья. Энджел пробормотал заклятие, толкнул ее и вошел. Комиссар все еще поддерживал его и почувствовал, как Редферн тяжелее на него навалился.
— Вы слишком полагаетесь на эту вашу магию, — проворчал Бреннон. — Вот хороший пистолет, например, тоже неплох.
— Наемников Ройзмана я перебил без всякой магии, — с усмешкой ответил пироман.
— Ага, вот только сперва нахлебались какого-то зелья.
— Знаете, я бы предложил вам проверить ваше утверждение, к примеру, в фехтовальном зале, — Энджел поморщился, — но сейчас, боюсь, придется это отложить.
Они миновали подсобки и потихоньку пробрались в зал, где продавцы под надзором приказчика, готовили магазин к открытию. Редферн вошел в примерочную, комиссар задернул штору. Энджел приложил ладонь к зеркалу, прикрыл глаза и забормотал на латыни. Бреннон в щелку следил за приказчиком и продавцами.
— Готово, — хрипловало сказал пироман. Комиссар обернулся. Энджел, изрядно побледневший, опирался на раму зеркала, в котором мерцали звезды.
— Я исключительно вам благодарен, — заверил он Бреннона. — Особенно за помощь, которую вы мне сейчас окажете.
Натан не успел издать ни звука: пироман вцепился в его руку, дернул на себя и провалился в зеркало спиной вперед.
Глава 22
— Мать вашу, вконец рехнулись со своей чертовой магией! — прорычал комиссар и сгрузил Редферна на диван. Собственно, едва они оказались на зеркальной тропе, как пироман неразборчиво засипел, ткнул пальцем в нужную дверь и грохнулся в обморок. Поскольку возвращаться назад по тропе нельзя (и даже оборачиваться нежелательно), то Бреннону не оставалось ничего другого, кроме как взвалить Энджела на плечи и топать к двери.
Из зеркала комиссар вышел в гостиную, обставленную в халифатском стиле. Уложив пиромана, Натан подавил искушение привести его в чувство крепкой затрещиной и обшарил комнату в поисках воды. Нашел вино, кальян и невообразимые запасы кофе. Налив в чашку от кофе вина, он вернулся к дивану, приподнял умную, но совершенно дурную голову Редферна и влил ему в рот пару глотков. Пироман закашлялся, очнулся, обвел мутным взором комнату, комиссара и с облегченным вздохом распластался на диване.
— Ну? — сурово осведомился Бреннон. — Какого черта?
— Один я бы не дошел, — прошелестел этот паразит. — Пришлось воспользоваться вашей помощью.
— Помощью?!
— Считайте, что я пригласил вас в гости.
— Охренеть, — сквозь зубы процедил комиссар. Рассчитывать на возвращение обратно раньше, чем Энджел оклемается, не приходилось. — Где мы?
— В замке. Моем. Фамильном.
— А где все?
