– Как ты смеешь меня так называть? На себя посмотри! Сам пальцы облизываешь!
– Еще как смею! Я-то у себя дома, в отличие от некоторых. Несчастные бродяжки, без дома, без родителей. Сиротки-нищенки! Никому не нужные, всеми позабытые, – кривляясь, завопил Стефан, стуча ложкой по столу в такт своим словам. – У кого-то сегодня день рождения, а никто об этом даже и не вспомнил! Зато мне целый стол накрыли. А кто-то и без угощения, и без подарка…
Луна выставила вперед обе руки, словно защищаясь от его слов.
– Прекрати! – закричала она, побелев от злости.
Все неприятности дня, казалось, обрушились на нее с новой силой, и она больше не могла сдерживаться. Утренний скандал, затоптанный венок, а теперь еще и это…
– Ну-ну! – дядюшка прервал свою бесконечную речь. – Луна, ты должна уважать Стефана. Что за крики? Немедленно сбавь тон! Я требую!
Дедушка Бу тоже хотел что-то добавить, но ему помешала икота, с которой он никак не мог сладить. Поэтому старик ограничился тем, что нравоучительно погрозил девочке пальцем.
– Что? – ошеломленно переспросила Луна. – Я еще и виновата?
От обиды ее голос задрожал.
– Девочка моя, успокойся, пойдем отсюда, ты вся дрожишь, – Анита настойчиво пыталась вывести сестру из-за стола.
– Ну уж нет! – в сердцах крикнула та. – Я не позволю так с собой обращаться! По какому праву он так себя ведет?!
В гневе Луна словно увеличилась в размерах и угрожающе нависла над Стефаном.
– Нищенка! Грязная замарашка! – уже не так уверенно пробормотал Стефан.
Неожиданно ему стало страшно. Захотелось побыстрее убраться из комнаты и даже спрятаться под стол.
– Это я нищенка?!
– Да, ты! – втянув голову в плечи, еле слышно пропищал Стефан.
И тут произошло нечто невероятное. Сначала волосы на голове Стефана зашевелились, словно живые. А затем из них повалил густой белый дым.
– Мама, папа! – что есть мочи завопил перепуганный Стефан. – Что со мной?
Мари быстрее молнии метнулась к сыну, начала дуть и хлопать ладонью по волосам. Руперт бестолково топтался рядом, не зная, что предпринять. Дедушка и бабушка привстали со стульев и с открытыми ртами наблюдали за происходящим.
Несмотря на усилия Мари, дым стал потрескивать и превращаться в искры. То тут, то там уже появлялись язычки пламени. Волосы горели.
– О-о-о! – одновременно вырвалось у всех.
– Мама!!! Сделай что-нибудь! – в ужасе кричал Стефан, вертясь на стуле, как уж на сковородке. – Ой-ой-ой! Горячо! Помогите!
Родители суетились вокруг, заламывая руки. Бабушка прикрыла веером глаза. Дедушка пытался что-то сказать, но только невразумительно мычал. Луна взирала на все это с каким-то мрачным удовлетворением.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – продолжал вопить Стефан.
Наконец в гостиную вбежала Анита с ведром воды и вылила его прямо на огонь. Стефан на секунду захлебнулся, закашлялся и с воем повалился на пол, конвульсивно дергая руками и ногами. Вода стекала с него ручьями.
Луна моргнула и с неестественно прямой спиной вышла из комнаты. Через несколько мгновений она так сильно хлопнула дверью их с Анитой комнаты, что портреты на стенах коридора вздрогнули, а фарфоровый сервиз, украшавший праздничный стол, мелодично зазвенел. К счастью, всем сейчас было не до нее, а то бы она не избежала наказания. Вести себя таким образом сиротам категорически запрещалось.
Тетушка Мари хлопотала вокруг сына. Остальные потрясенно молчали, пытаясь осмыслить происшедшее. Наконец дядюшка Руперт, который считал, что знает абсолютно все на свете, с умным видом изрек:
– Это шаровая молния! Видимо, залетела через открытое окно. Посмотрите, на улице все стихло и потемнело. Значит, скоро будет гроза.
– Так что же ты стоишь столбом! – рявкнула Мари. – Немедленно закрой окно! Анита, быстро за полотенцами!
– Уже бегу, тетушка! – ответила девушка, выбегая из комнаты.
Вскоре порядок в гостиной был наведен. Ошеломленного Стефана насильно уложили в кровать и сунули ему для успокоения пару монет для копилки. Мари была уверена, что ее драгоценный сыночек находится на краю гибели. Однако ожоги, полученные им, оказались незначительными. Что не помешало тетушке тщательно обработать каждый из них заживляющей мазью. Волосы решили остричь, так как сделать из уцелевших какое-то подобие прически оказалось невозможно.
3
Поздним вечером, накормив всех ужином и прибравшись, Анита медленно брела по коридору в комнатку. Луна, по распоряжению тети, весь остаток дня провела взаперти. Подойдя к двери, Анита не стала сразу заходить. Сначала надо было успокоиться и понять, что делать дальше. Луна не должна видеть, как испугало сестру происшествие со Стефаном. Анита сделала несколько глубоких вдохов и толкнула дверь.
– Девочка моя, ты спишь? – тихонько спросила она, присев на краешек кровати.
– Уснешь тут. У меня до сих пор волосы дыбом. Как у Стефана. Спасибо, что не горят, – проворчала Луна.
Анита включила маленький ночник и подошла к окну. Была уже глубокая ночь. Почти черное небо освещалось миллиардами звезд, будто кто-то рассыпал на бархатную подушку бриллианты. Ветер ласково трогал макушки деревьев, и те, словно уклоняясь от щекотки, качались в разные стороны. В пруду лягушки завели свою древнюю, как сама природа, песнь – такую жалобную и трогательную. Возможно, они пытались рассказать о нелегкой жизни в болотах и коварстве хитрых мошек и комаров, которых так нелегко поймать. Жизнь шла своим чередом, все было на своих местах, дышало покоем и уютом. Только в маленькой мансарде поселилась тревога.
– Луна! Я должна тебе рассказать кое-что. В это нелегко поверить, – начала Анита непривычно серьезным тоном. – Поэтому сразу говорю: я не сумасшедшая, не фантазерка, у меня нет жара и галлюцинаций. Послушай внимательно! И имей в виду – все, что я скажу, чистая правда.
Анита в волнении заходила по комнате. Луна смотрела на нее во все глаза. То, что сестра сильно переживала, было видно невооруженным взглядом. Обычно такая спокойная и сдержанная, сейчас она не походила на себя. Красные пятна покрывали щеки и шею, а руки немного дрожали. Она кружила по комнате и бесцельно переставляла безделушки, словно не находя себе места.
«Что-то случилось, – со страхом подумала Луна. – Что-то очень серьезное».
– Так… С чего бы начать… – пробормотала Анита.
Она закусила нижнюю губу, остановилась, еще немного подумала и решительно начала:
– Видишь ли, девочка моя, Стефан сегодня пострадал не из-за молнии.
– Но дядя же сказал…
– Версия про молнию пришлась как нельзя более кстати. Поэтому я ее так горячо и поддержала. На самом деле все совсем не так.
