– Почту за честь…
– Точно не я, – отозвался Гелиодор.
– И не я, – мотнул головой Фиччик.
– Конечно не они, потому что это сказал я. Ну так едем или нет? – проворчал Огонек.
– Чудеса… – пробормотала девочка, заволновавшись, все ли у нее в порядке с головой.
Решив не заострять на этом внимание, она осторожно обошла Огонька и с помощью Гелиодора забралась в седло. Огонек стоял смирно, как самый обычный конь, и смешно двигал ушами.
Наконец-то все собрались и отправились в Смарагдиус.
Проехав через цветочную арку, они оказались на центральной площади петрамиума целителей.
– Мы едем к порталу? – спросила девочка, узнавшая дорогу.
– Нет, Луна, – принялся объяснять Гелиодор. – Видишь ли, от портала через владения целителей во все четыре стороны света идут четыре дороги. Каждая ведет к своему петрамиуму. Сейчас мы едем по центральной площади Манибиона, где ты уже была. Но дальше свернем на дорогу, которая приведет во владения Сардера.
И точно, проехав площадь, путники повернули на запад, и девочка увидела дорогу цвета молодой зелени.
– Ух ты, у них даже дорога зеленая, под цвет петрамиума, – улыбнулась девочка и замолчала, рассматривая окрестности.
Сначала все выглядело знакомым, но постепенно местность стала меняться. Когда они пересекли границу Смарагдиуса, у Луны невольно открылся рот. Такого она не ожидала. Реальность превзошла все ее фантазии.
Петрамиум буквально утопал в зелени. От такого количества растений даже кружилась голова. Взгляд никак не мог остановиться на чем-то одном, а метался из стороны в сторону. Девочка никогда в жизни не видела таких цветов и деревьев. Все казалось нереальным, сказочным и поражало воображение.
Вот, например, обычная ромашка. По крайней мере, на первый взгляд очень похожа. Но что-то с ней не так. Луна даже попросила Гелиодора на минутку остановиться, спрыгнула с Огонька и наклонилась к цветку. Лепестки оказались ажурными, точно сотканными из тончайшей паутинки. Пытаясь разглядеть получше, девочка, чуть дыша от восторга, присела на колени и осторожно прикоснулась к цветку.
– А можно поаккуратней? – раздался капризный голосок. – И я стесняюсь спросить, вы вообще-то руки мыли?
Луна недоуменно огляделась.
– Какая невоспитанная! Сидит и делает вид, что ничего не понимает!
– Да-да-да! Просто верх наглости! – откликнулись другие голоса.
Девочка вскочила, растерянно озираясь по сторонам.
– Это вы мне? – обескураженно спросила она.
– А кому же еще, – хмыкнул тот же голосок. – Ходят тут всякие, хватают без спросу.
Луна вновь наклонилась и, приглядевшись, увидела, что из сердцевины ромашки зло поблескивают глазки размером с бусинку, которые с укором смотрят прямо на нее.
От неожиданности девочка сделала шаг назад.
– Эй, осторожней! Смотри, куда идешь! – тут же раздались возмущенные крики.
– Чего ты топчешься, как бегемотиха, ты сейчас нас всех раздавишь.
Девочка поспешила отступить назад на дорогу.
– Вот! Там и ходи! Зачем ты вообще к нам спустилась? Чуть не покалечила!
– Ай-ай-ай, – запищали соседние цветы, укоризненно качая бутонами.
– Простите меня, пожалуйста, я же не знала, – умоляюще сказала Луна.
– А если не знаешь, зачем лезешь? – язвительно ответил голосок. – В следующий раз хотя бы под ноги смотри!
– Еще раз простите, – и девочка на цыпочках пошла дальше.
– Да по дороге-то иди как обычно, там давить некого, – раздалось ей вслед. – Совсем безмозглая! Это надо же! По камням на цыпочках, а по цветам как слониха!
– Фу какие, – обиделась Луна. – Такие красивые, а злые.
– А ты такая красивая, а неуклюжая, – незамедлительно прозвучало в ответ.
Луна поняла, что переспорить эти невозможные создания нереально, и благоразумно решила не связываться. Пятясь задом и почему-то беспрерывно кланяясь, она поспешила догнать отца с другими правителями, которые, пустив лошадей шагом, медленно ехали по дороге.
– Что? Задали тебе жару наши цветочки? – с улыбкой спросил Сардер.
– Ага, они у вас те еще злючки-колючки, – ответила девочка.
– Прям как их правитель, – громко захохотал Гелиодор и от души треснул Сардера по плечу.
Когда Луна забралась к нему в седло, он шепотом спросил:
– А цветы правда разговаривают?
– Еще как! – ответила девочка. – И ругаются очень виртуозно. Кстати, животные тоже разговаривают.
– Эх! А я-то надеялся, что эти задаваки, – Гелиодор исподтишка кивнул на Сардера, – все выдумали. Про то, что понимают язык зверей. А они, значит, правда разговаривают…
– И все слышат… – отозвался Сардер.
Гелиодор, ни капли не смутившись, пришпорил Огонька, и они поехали дальше.
Через некоторое время дорога начала расширяться, и путники оказались на вершине небольшого холма.
Внизу лежала небольшая долина, такая пестрая, что рябило в глазах. Луна во все глаза таращилась на дома обитателей Смарагдиуса. Такого она даже вообразить себе не могла. Ей захотелось разглядеть их поближе, и она заторопила Гелиодора поскорее спуститься вниз.
Вскоре они очутились в небольшой невероятно уютной деревеньке. Луна только и смогла прошептать:
– Вот это да! Это правда? Или я сплю?
Сардеру очень польстил ошарашенный вид девочки. Выпрямившись в седле, он важно провел руками по блестящей зеленой шевелюре и добродушно усмехнулся.
В каждом дворе росло огромное узловатое дерево с большими корнями и густой кроной, настолько толстое, что и ввосьмером невозможно обхватить. Внутри этих великанов жители Смарагдиуса и устраивали свои дома.
В ветвях дерева-дома легко помещались детские качели, гамак, небольшая веранда. На самом верху находилась открытая площадка, видимо, для наблюдения за рассветами и закатами, а ночью за звездами, которые в небе Драгомира светили как-то по-особенному.
В небольших двориках теснились ухоженные грядки с овощами. Луна таращилась на фиолетовые тыквы, оранжевые огурцы, лиловые помидоры и желтую клубнику. Низкорослые кустарники были густо усеяны розово-зеленой смородиной, гроздья которой свисали до земли. Как она уже поняла, в Смарагдиусе обожали экспериментировать с цветом.
– Давай зайдем внутрь. А то ведь сгоришь от любопытства, – добродушно предложил Сардер.
– А можно?
– Конечно, можно. У нас очень гостеприимный народ.
Они подошли к ближайшему дереву и позвонили в колокольчик на калитке.
Хлопнула дверь, и на пороге появилась круглая, как булочка, женщина с волосами такого пронзительно-зеленого цвета, что создавалось впечатление, будто она пролила на голову пару пузырьков с зеленкой. На ее лице красовались цветущие буйным цветом нежнейшие пионы, только непривычного оранжевого оттенка. Одетая в белое платье в красный горошек и небольшой передник, она держала под мышкой взлохмаченного мальчугана с точно такими же ошеломительными волосами. Мальчишка громко верещал.
