– Мать твою… – только и смог вымолвить он.
Перед ним без сознания лежала Оля Дибич. Так вот кто в его отсутствие залезал в дом и забывал запереть дверь!
Продолжая нещадно материться, Алексей подтащил Олю к кровати, поднял и положил поверх покрывала. И что теперь делать?
Он приложил пальцы к артерии на шее. Под ними лихорадочно трепетала жилка. Пульс есть, значит, жива. Попробовать привести в сознание? Как? По щекам похлопать? Или водой полить?
Он огляделся. Может, у деда брызгалка какая-нибудь есть?
В красном углу у Макара Ивановича висела полка-божница. По центру стояла большая икона Спасителя в деревянном киоте с открывающейся дверцей. Зацепившись за нее взглядом, Алексей увидел, что дверца открыта, а сама икона сдвинута.
Неужели Оля собиралась украсть икону? Не может быть!
Алексей подошел, снял киот с полки и осторожно положил на стол. Что девчонка собиралась делать с иконой, если не красть?
Округин осторожно вынул икону и обнаружил за ней несколько маленьких шариков. Точнее, крошечных мешочков. Он поднес один к свету.
Не верю!
В этот момент Оля шевельнулась, закряхтела и открыла глаза. Округин подошел и сел на кровать. Оля смотрела на него с ужасом.
– Очнулась? Отлично! Крепкая у тебя голова!
Продолжая таращиться, Оля покрутила головой.
– Ищешь что-то? Потеряла?
– Я… нет… ничего…
– А зачем в дом залезла?
Теперь, когда девушка пришла в себя, Округин почувствовал себя увереннее. Страх ушел. Зато бешенство и злость росли в геометрической прогрессии.
– Я… просто зашла. Погостить…
– Ну и как? Погостила?
– Ну… да…
– Чувствуешь себя хорошо? Голова не болит?
Оля потрогала лоб. Завтра на нем будет красоваться огромная шишка.
– Сесть можешь?
Оля села и посмотрела в угол, на икону. Та была на месте. Дверца киота закрыта.
Алексей проследил за ее взглядом и раскрыл ладонь.
– Это искала?
Оля ойкнула и выбросила руку, чтобы схватить мешочки.
– Э… не так быстро!
Он отдернул кулак.
– Отдайте! Это мое!
– Да ну? Так ты наркоманка?
– С ума сошли? Нет!
Оля вскочила с кровати.
– Только не вздумай драться! А то мне придется снова тебя… угомонить! Сядь! Сядь, говорю! А то хуже будет!
– Не надо! Отпустите меня!
Оля забилась в угол и залилась слезами.
– Да никто тебя не держит! Вали на все четыре стороны!
Округин так рассвирепел, что был готов треснуть дуру по башке еще раз.
– Только наркотики я тебе отдавать не собираюсь! Я их сразу в полицию отнесу! Или лучше маме с папой отдам! Прямо в руки!
– Не надоооо…
Оля завыла и сползла по стенке. Алексей потер лицо руками.
Черт, кошмар просто! Кто угодно, только не солнечный заяц! Веселый! Милый! Добрый!
Оля все рыдала. Он не успокаивал. Наконец она затихла. Алексей посмотрел на жалкую фигурку в углу.
– Может, поговорим? – предложил он.
Оля помотала головой.
– Не хочешь? Знаешь, я тоже желанием не горю, но лучше рассказать мне, чем следователю. Согласна?
Она только таращилась из своего убежища. Округин встал и, подойдя, протянул Оле руку.
– Вылезай.
– Не вылезу.
– Хватайся, говорю.
Она потянулась. Алексей вытащил ее и подтолкнул к столу.
– Садись и выкладывай все.
Оля сгорбилась, продолжая лить слезы. Округин почувствовал, что еще немного – и самообладание ему откажет.
– Ну! – крикнул он грозно.
Оля вздрогнула и подняла опухшие глаза.
– Пытать мне тебя, что ли?
– Не надо пытать. Я расскажу.
Рыдая и размазывая слезы по бледному веснушчатому лицу, она поведала, что уже несколько месяцев разносит по закладкам мешочки с наркотиками. Все идет отлично. Наркотики прячет в доме сторожа, самом безопасном месте.
– Макар Иванович знал? – спросил Алексей.
– Вы что? Он бы меня убил!
«Или ты его, если он застал тебя, как я сегодня», – невольно подумал Алексей, и ему стало тошно.
– Неужели он ничего не замечал?
– Нет, конечно, я же не дура!
Ну да. Не дура.
– Я убиралась у него, пока он на работе. Клала или забирала. Он мне доверял.
– Зря.
– Алексей Петрович, вы не думайте, я его не втягивала. Просто… ну где их еще спрячешь?
– А сегодня зачем полезла? Ты же видела, что я домой пошел.
– Я думала, что успею, пока вы сами с собой разговариваете…
– Так зачем?
– Олежка сказал, что надо срочно…
А вот это уже интересно.
– Так тебя твой… племянник в это втянул?
Оля горестно кивнула.
– Он сказал, что на меня никто не подумает. Я же сама наркотики не принимаю.
– Молодец, хорошая девочка. Лучше других травить. Почему ты вообще в это влезла? Деньги нужны были?
– Да. Я думала, что накоплю на… жизнь и брошу.
Господи, святая простота!
– Ты сказала, что тебя Макар Иванович не подозревал. А Олега? Ты что-нибудь слышала или видела?
– Нет, не подозревал, что вы! Олег домой не носил! Он осторожный.
Конечно, умный Олежка сам наркотики не держал, зачем рисковать? Пусть носит девчонка. Ее не жалко. Если что, он ни при чем.
– Какая же ты, Оля, дура! Просто набитая! – не выдержав, сказал Округин с большим чувством.
– Я не дура! Я везучая! Все ведь хорошо шло!
– Кому хорошо? Тем, кто твои наркотики покупал?
– Алексей Петрович, вы думаете, я не понимаю, что это… плохо?
– Понимаешь? А мне кажется, ты совсем ничего не понимаешь! – заорал он. – Да твоей везучести осталось от силы месяц! Таких, как ты, вычисляют на раз! А потом – реальный срок и тюрьма! Тюрьма!
– Но пока у меня все получалось!
– Да они просто связи твои отслеживают, идиотка! Чтобы взять не тебя одну, а всю сеть распространителей! И этого обалдуя Олежку в том числе! Возможно, за вами придут уже завтра!
Оля зарыдала так громко, что он даже отпрянул от неожиданности.
