18 апреля 1943 года поступила директива Ставки за подписью И. Сталина и Г. Жукова.
Вот некоторые положения этой директивы:
«Ставка Верховного главнокомандования приказывает гвардейские соединения (гв. стр. корпуса, гв. армии), состоящие из наиболее опытных и устойчивых войск, держать, как правило, в резерве или во втором эшелоне и использовать их в наступательной операции для прорыва на направлении главного удара и в оборонительной операции для контрудара»
[25].
Далее, развивая это положение, Ставка предписывала командующим фронтами вывести гвардейские соединения в резерв или во второй эшелон, сменив их на оборонительных рубежах другими частями.
В этой же директиве предписывалось, используя оперативную паузу, готовить гвардейские соединения «главным образом для наступления, для прорыва оборонительной полосы противника».
В директиве прямо указывалось на необходимость обратить особое внимание на тщательность отработки вопросов взаимодействия родов войск, ближнего боя, ночных действий, борьбы с танками противника.
Далее директива развертывала целую программу подготовки гвардейских соединений для наступательных операций.
В мае все дивизии, входящие в состав армии, получили правительственные награды: Гвардейские знамена и ордена.
79-й гвардейской дивизии Военный совет вручил Гвардейское знамя в селе Шевченково, расположенном неподалеку от Купянска.
Стоял яркий солнечный день. В поле, за околицей села, командир дивизии Н.Ф. Батюк выстроил свою дивизию в полном составе. 79-я гвардейская! В Сталинграде она была известна как 284-я стрелковая Краснознаменная дивизия. Она сражалась у Мамаева кургана, не раз под немилосердным огнем противника ее солдаты штурмовали Мамаев курган, выбивая с него немецких захватчиков. В самые трудные дни 284-я стрелковая дивизия была опорой для защитников города, за ее плечами 150 сталинградских дней и ночей непрерывных, каждодневных боев, без единой минуты отдыха или просто фронтового затишья. Это одна из тех стальных дивизий, которая перемолола вражескую силу, обеспечивая возможность для наших войск подготовить контрнаступление. Четырежды орденоносная дивизия — таков итог славно законченного похода от Волги до Берлина этой дивизии.
Развернулось алое знамя с портретом Ильича. По полю прокатилось многократное «ура!».
Во время торжественного марша завыли сирены воздушной тревоги. На горизонте показались три самолета противника. Но ни один боец прославленной дивизии не дрогнул. Над землей завязался воздушный бой. Наши истребители встретили врага, повернули его назад и прогнали. Да, изменилась обстановка! Это уже не Сталинград, где безраздельно господствовала в воздухе немецкая авиация. Наш праздник был надежно прикрыт с воздуха.
3
Время шло…
Армия готовилась к предстоящим сражениям. Оперативная пауза затягивалась, несмотря на то что в воздухе уже накапливалась тревога, как перед большой очистительной грозой.
В начале мая над расположением наших войск развернулись ожесточенные воздушные бои.
Нам еще не приходилось видеть в воздухе столько наших самолетов. Волна за волной уходили с тыловых аэродромов наши бомбардировщики и штурмовики. В глубине расположения войск противника раздавались глухие взрывы. Затем появлялись фашистские истребители, но их перехватывали наши.
В те дни стало известно, что воздушные бои развернулись на всем протяжении Южного, нашего — Юго-Западного, Воронежского, Центрального, Брянского, Западного и Калининского фронтов. Нетрудно было догадаться, в чем тут дело. Наше Верховное главнокомандование этими массированными авиационными ударами препятствовало свободной переброске противником воинских частей с одного участка на другой, создавая помехи для сосредоточения крупных ударных формирований.
Командующий фронтом генерал армии Р.Я. Малиновский ориентировал нас в мае на серьезные оборонительные бои. Малиновский привез мне карту, на ней была нанесена операторами штаба фронта линия, по которой мы должны были подготовить оборонительные рубежи, прочно и глубоко закопавшись в землю. Линия шла по реке Оскол на участке Двуречная, Купянск, Сеньково, Горохватка фронтом на запад и юго-запад.
Приказав нам развернуть армию для обороны сравнительно узкого участка, Р.Я. Малиновский требовал также, чтобы мы были готовы, если противник перейдет в наступление, нанести сильный контрудар в направлениях Купянск, Волчанок; Купянск, Чугуев, вдоль правого берега реки Оскол на город Изюм и по возможным переправам через Северский Донец.
Оборона не соответствовала настроению солдат, младших и старших командиров. Не терпелось помериться с противником силами в наступлении, громить его боевые порядки на оперативном просторе.
Возможно, предполагал я, что Гитлер готовит на Курской дуге генеральное наступление 1943 года и на нас падет задача оборонять фланги нашего фронта.
Я старался проконсультироваться с командирами высоких рангов о методе наступательных операций, перенять у них опыт вождения войск во время маневренного наступления, старался выведать у них все, что им удалось узнать о поведении противника во время нашего наступления. Очень были для меня полезны встречи с генералом армии Николаем Федоровичем Ватутиным. Он подробно рассказал мне о прорыве немецкого фронта на Дону в ноябре 1942 года, о продвижении наших войск от Дона до Северского Донца. Его рассказы были крайне интересны. Он никогда не преуменьшал силы противника, не переоценивал и наши успехи.
Встречался я и с Василием Ивановичем Кузнецовым, командующим 1-й гвардейской армией. Я его знал как разумного и волевого командира еще до войны по совместной службе в Белорусском военном округе.
В.И. Кузнецов, а также командующие 3-й танковой и 6-й армиями П.С. Рыбалко и Ф.М. Харитонов обратили мое внимание на одно немаловажное обстоятельство. После Сталинграда немцы стали панически бояться окружения, особенно они боялись появления у них в тылу наших танков.
Тогда же на Северском Донце наша армейская разведка доставила «языка». Военнопленный показал, что он из 6-й полевой армии. Наши разведчики сначала не поверили ему. Эта армия прекратила свое существование в Сталинграде. Немец разговорился и объяснил, что Гитлер особым распоряжением создал вновь 6-ю армию, назвав ее армией мстителей. Командовал этой армией генерал-полковник Холлидт.
Мы попытались расспросить немецкого солдата, за что же он собирается мстить. За Сталинград? Одно слово «Сталинград» вызвало у него массу эмоций. Он рассказал нам, что в немецкой армии опасно произносить это слово. Оно стало синонимом поражения.
Таким образом перед гвардейцами Сталинграда появилась армия мстителей — 6-я немецкая.
13 мая была принята по телефону директива Ставки:
«1. Временно прекратить действия авиации по аэродромам и коммуникациям противника.
