Что теперь может остановить руку советского воина, когда он войдет на немецкую землю?
Да, сложнейшей вырисовывалась задача для командного состава армии, и в особенности для политработников. Вот где нужна была большая работа. Внушать, объяснять… А как? Как объяснишь, если семьи многих наших бойцов были уничтожены, а некоторые, может быть, горели в этих печах! Мы опасались, что отныне никто не будет брать немецких солдат в плен…
Но истинные богатыри умеют сдерживать свой гнев, сильный духом не мстителен, он справедлив!
На другой же день после освобождения Майданека ко мне привели пленного немецкого офицера. Его взял в плен командир пулеметного расчета 88-й гвардейской стрелковой дивизии старший сержант Юхим Ременюк.
Удивительна судьба этого воина.
В 1941 году, как только началась война, Юхим ушел на фронт. С болью в сердце покидал он родные места. Воевал на Волге, участвовал во многих боях. От рядового бойца вырос до старшего сержанта, за доблесть и отвагу получил четыре высокие правительственные награды — ордена Красной Звезды и Славы, медали «За отвагу» и «За оборону Сталинграда».
Бывало, в час передышки говорил он друзьям:
— Вот придем в наши места, в гости приглашу. Там у меня жинка Яринка, дочка Оксана, старики — отец, мать. Хорошо у нас — пасека, лес, кругом привольно.
И вышло так, что часть, где служил Юхим, действительно попала в его родные места и рота пошла в бой за село. Юхим первым ворвался в село — и к своему двору. А его нет, двора-то, хаты тоже нет — одни развалины. Садик сожжен. Лишь одна старая яблоня стоит, а на ней — отец повешенный, возле яблони — мать убитая. Яринку и Оксану фашисты с собой угнали — рассказала соседка, которой удалось спрятаться в погребе.
Солдаты узнали про горе Юхима и дали клятву отомстить за его семью. Юхим с того дня переродился. Суровый стал и слова «фашист» слышать не мог…
А вот пленного привел. Живого. Пальцем не тронул…
Форсированием Буга и освобождением Люблина завершился первый этап операции.
Она началась 18 июля. За шесть дней 8-я гвардейская армия прошла с боями около 180 километров, форсировала Западный Буг, реку Вепш и к утру 24 июля вышла на рубеж Парчев, Фирлей, Кменка, Петровце, Стасин, Глуск, Пяски.
Передовые части 4-го гвардейского стрелкового корпуса, наступая за 2-й танковой армией, вышли на Вислу и захватили Пулаву и Демблин.
28-й гвардейский стрелковый корпус занял оборону вокруг Люблина.
Наши соседи тоже успешно двигались вперед — 47-я армия вышла на рубеж Ломазы, Комарувка, Вохынь, а 69-я армия освободила город Хелм.
На занятом рубеже 8-я гвардейская армия по приказу фронта была остановлена на сутки с задачей подтянуть артиллерию, тылы, пополнить запасы горючего и боеприпасов.
С выходом на Вислу 2-й танковой и 8-й гвардейской армий была нарушена связь и взаимодействие между группами немецких армий «Центр» и «Северная Украина».
Действия наших соседей севернее, захват 11-м танковым и 2-м гвардейским кавалерийским корпусами Парчева, Радзыни значительно ухудшили оперативную обстановку для брестской группировки противника.
Перед нами вырисовывалась новая задача — форсировать Вислу.
На Магнушевском плацдарме
1
В те дни, когда войска левого крыла 1-го Белорусского фронта выходили к Висле, завершалось окружение брестской группировки врага.
Возможность потери Бреста сильно беспокоила немецкое командование. Потеря Бреста означала выход наших войск на Варшаву и обход Восточной Пруссии с юга. Немецкое командование попыталось задержать развитие нашего наступления под Брестом. Оно стянуло туда остатки 2-й и 9-й полевых армий.
Перебрасывали немцы и части для усиления обороны Праги, предместья Варшавы, куда продвигалась с боями 2-я танковая армия.
Вместо раненого командарма Богданова во временное командование 2-й танковой армией вступил генерал-майор танковых войск А.И. Радзиевский.
Итак, с одной стороны, шло очень ответственное наступление 2-й танковой армии, введена была в сражение 1-я Польская армия, с другой стороны, контратаки врага севернее и северо-западнее Бреста и нарастающая опасность, что немецкое командование совершит попытку соединить разрубленные группы армий «Центр» и «Северная Украина».
Командование фронта в этой обстановке проявляло осторожность. В течение трех дней, начиная с 24 июля, 8-я гвардейская получила четыре приказа, и ни в одном из них не ставилось задачи форсировать Вислу.
Мне оставалось только восхищаться выдержкой и осторожностью К.К. Рокоссовского. Мы все время шли по правому берегу Вислы, силы армии были собраны компактно, артиллерия была готова к бою. Стоило больших усилий удержаться от искушения выслать разведку на левый берег и начать форсирование Вислы.
Армию как бы вели на вожжах, сдерживая ее продвижение из-за угрозы ударов противника с севера. Но мне было ясно, что рано или поздно нам придется форсировать Вислу. Чем раньше, тем было, конечно, лучше.
Тогда мне было неведомо, что только 27 июля последовала директива Ставки, предписывающая войскам левого крыла 1-го Белорусского фронта форсировать Вислу в районе Демблин, Зволень, Солец.
Захваченные плацдармы предлагалось использовать для удара в северо-западном направлении, с тем чтобы свернуть оборону противника по рекам Царев и Висла. Этим облегчалось форсирование реки Нарев левым крылом 2-го Белорусского фронта и реки Висла центральными армиями 1-го Белорусского фронта.
Изучив местность по карте, я пришел к выводу, что форсировать реку надо в районе населенных пунктов Татарчиско, Скурча, Дамирув, Домашев. Здесь фланги армии прикрывались с севера рекой Пилица, а с юга — Радомка. Прикрывая фланги этими реками, можно было наносить главный удар через Магнушев, имея ближайшей задачей захват на правом берегу плацдарма глубиной до железной дороги Варка — Радом.
Утром 29 июля я связался по телефону с К.К. Рокоссовским. Он спокойно выслушал мои предложения и разрешил выезд на рекогносцировку Вислы. Я тут же приказал командиру 4-го гвардейского стрелкового корпуса В.А. Глазунову к рассвету 30 июля выдвинуть охраняющие части на берег реки для обеспечения рекогносцировки. Штаб армии получил задание разработать план рекогносцировки с участием командиров корпусов, дивизий, а также командиров соединений и частей усиления.
К рассвету части 4-го гвардейского корпуса вышли на берег на участке Татарчиско, Вильга, Мажевице, тщательно соблюдая маскировку на марше и на месте.
Я уже не помню, был ли в тот день праздник, или польские крестьяне отмечали освобождение от немецких захватчиков. В селах шло большое гуляние, несмотря на то что противник располагался всего лишь за рекой.
Мы переоделись и под видом мирных жителей, гуляющих на празднике, пробрались к берегу, чтобы изучить русло и берега.
