Переправившись через Пилицу, мы поехали по дамбе. Километра через три в деревне Вьвидно встретили командира 220-го полка 79-й гвардейской дивизии полковника М.С. Шейкина, который выводил свой полк, находившийся во втором эшелоне дивизии, на Садковице. Полковник доложил, что штаб 79-й гвардейской дивизии уже проследовал вперед и сейчас находится на шоссе Могельница — Нове-Място. Обогнав вытягивающуюся колонну, мы быстро подъехали к винзаводу у деревни Стрыкув. Нам бросилось в глаза, что рабочие винзавода и жители деревни ведут себя как-то странно: прячутся за стены и пугливо смотрят в одну и ту же сторону. Присмотревшись, мы увидели там колонну немцев. В полукилометре от нас она развертывалась в боевой порядок. Откуда у нас в тылу могли появиться гитлеровцы? Но думать и гадать было некогда. Со стороны врага уже застрочили пулеметы. Под огнем проскочили к полку Шейкина. Бойцы развернулись в цепь. По фашистам хлестнули очереди пулеметов. А потом полк сделал быстрый рывок вперед и перерезал пути отхода немцам на юго-запад. Поблизости в лесу в это время заправлялись танки 1-й гвардейской танковой армии. Танкисты немедленно направили пушки против гитлеровцев и своим огнем заставили их сложить оружие и поднять руки. Было захвачено тысячи полторы пленных. Все они оказались из разных частей и отходили на запад, потеряв связь с командованием. Шли наугад, без ориентировки и без приказа.
Продолжая свой путь на Нове-Място, мы встретили командира 11-го гвардейского танкового корпуса 1-й гвардейской танковой армии полковника А.Х. Бабаджаняна (впоследствии он стал Главным маршалом бронетанковых войск). Его танкисты ночью переправились через Пилицу, а днем принимали участие в разгроме отступающих из-под Варшавы частей противника. Сейчас танковый корпус вместе с 79-й гвардейской стрелковой дивизией наступал на Садковице. Вскоре мы встретились и с командиром этой дивизии генералом Леонидом Ивановичем Вагиным. Он доложил, что его части успешно продвигаются вперед, а разведывательные отряды уже достигли рубежа Садковице, Трембачев, Любаня.
По пути мы видели, как наши бойцы и офицеры, главным образом из тыловых подразделений, выводили из поселков и хуторов пленных гитлеровцев. Отступая от берегов Вислы, немецкие солдаты и офицеры рассчитывали передохнуть в тылах своих дивизий, но здесь уже были тылы советских частей — обозы, кухни, интендантские склады. Обескураженные гитлеровцы рассыпались на мелкие группы, кто с оружием, а кто и без оружия. Прятались в скотных дворах, стогах, кустарниках. Поняв, что их положение безнадежно, они стали сдаваться в плен.
В домике на восточной окраине Нове-Място мы встретили командующего 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковника Катукова, который собирал данные о своих войсках. Обменявшись с ним данными об обстановке, решили вместе двинуться по шоссе на Рава-Мазовецка в части 29-го гвардейского стрелкового корпуса, которые действовали совместно с танкистами Катукова. В хуторе, неподалеку от дороги, мы заметили штабные машины. Свернули к ним. Возле двухэтажного дома стояло много русских и польских повозок, фаэтонов, фургонов и машин. Вошли в дом. В столовой за обедом застали большую компанию поляков, среди них человек восемь наших бойцов. На столе консервы, хлеб, сало, польский бигус, соленые огурцы и другие продукты, две солдатские фляжки и две бутылки «Выборовой».
— Здравствуйте! — приветствовали мы всех.
Наши бойцы вскочили, вытянули руки по швам.
Напустив на себя строгий вид, я спросил:
— Вы что это, спаиваете наших бойцов?
Молчание. Поляки вконец растерялись. Лишь одна молодая женщина, видимо заметив наши плохо скрытые улыбки, ответила:
— Нет, пан генерал, мы просили ваших солдат зайти к нам покушать, а ваши солдаты принесли с собой столько еды, что не мы их кормим, а они нас.
— Неужели это одна семья?
— Нет, — ответила женщина, — мы пришли сюда из соседних хуторов, чтобы посмотреть на ваших солдат.
Мы не стали мешать: в такой обстановке наш солдат и без помощи генерала найдет тему для беседы. Поляки упрашивали нас присесть к столу, отведать крестьянских щей, бигуса, самодельной водки — бимбера, но мы очень спешили.
Штабы 29-го гвардейского стрелкового корпуса и механизированного корпуса 1-й гвардейской танковой армии мы нагнали в деревне Пукинин. Южнее, в Рава-Мазовецка, шел бой. Там наши войска выбивали разрозненные группы противника. Бой ослабевал: враг отступал по всему фронту.
Дав предварительное указание командиру 29-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майору А.Д. Шеменкову о наступлении на Бжезины, я повернул в Нове-Място, куда переместился наш КП. Здесь уже была налажена связь с войсками, но со штабом фронта проводной связи еще не было. Звоню соседу справа — командарму 5-й Ударной. Войска его идут хорошо. Захватили Бяла Равска и готовы наступать дальше. А вот сосед слева — 69-я армия — начала отставать, и сейчас ее передовые части далеко позади нас, но это нас не беспокоило.
В целом обстановка складывалась благоприятно. К исходу 17 января центральная ударная группировка фронта (5-я Ударная, 8-я гвардейская, 1-я и 2-я гвардейские танковые армии), успешно развивая наступление, уже подходила к главным коммуникациям и магистральным шоссейным дорогам Варшава— Берлин. Особого сопротивления наши войска не встречали.
На этом направлении основные силы противника были разгромлены, крупных резервов у него здесь не имелось. Правофланговая группировка фронта (1-я Польская и 47-я армии) после взятия Варшавы успешно преследовала разбитые части противника, левофланговая группировка фронта (69-я и 33-я армии) несколько отставала, вернее, шла уступом сзади от центральной группы фронта, но это отставание не имело никакого значения: у противника не было резервов, чтобы создать угрозу нашему левому флангу.
Наступление 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И.С. Конева и 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского также развивалось успешно. Войска маршала Конева к исходу 16 января овладели городами Радомско, Ченстохов, Заверце и обходили Силезский промышленный район с севера. Войска маршала Рокоссовского 19 января овладели городами Пшасныш, Млава, Плоньск, Модлин и развивали наступление по берегу Вислы в общем направлении на Торунь, Данциг, отрезая группировку гитлеровских войск, находившуюся в Восточной Пруссии.
Можно было продолжать стремительное наступление, не беспокоясь особенно за фланги. Когда была установлена телефонная связь со штабом фронта, мы получили задачу: 18 января пересечь железную дорогу, идущую из Варшавы на Ченстохов, и передовыми отрядами захватить Глувно, Бжезины. Для усиления армии в Рава-Мазовецка прибывала 11-я гвардейская танковая бригада.
Чтобы не распылять силы армии и иметь сильный кулак для маневра, я решил вывести 4-й гвардейский корпус во второй эшелон и держать его на левом фланге армии.
18 января наступление начали рано утром. Мы стремились как можно лучше использовать светлое время суток. Командный пункт армии, а вернее, весь первый эшелон штаба превратился в подвижной пункт управления войсками. Он двигался по главной магистрали Нове-Място — Рава-Мазовецка — Бжезины.
