Гитлеровцы прочно укрепились на левом берегу Одера и Нейсе от Шведта до Губена, где общая глубина естественных и инженерных рубежей обороны доходила до 30–40 километров. Но сильнее всего были укреплены восточные подступы к Берлину в полосе наступления 1-го Белорусского фронта. Здесь подготовленная оборона начиналась от Одера и заканчивалась непосредственно Берлинским укрепленным районом. Силы противника на Берлинском направлении накапливались в феврале, марте и первой половине апреля. В глубине обороны находились мощные резервы моторизованных и танковых дивизий, переброшенных с Западного фронта. Численный состав пехотных дивизий был доведен до 7–8 тысяч, а танковых — до 8–10 тысяч солдат и офицеров.
Против 1-го Белорусского фронта враг сосредоточил до половины всех сил и средств своей берлинской группировки. Особенно много войск он стянул против наших одерских плацдармов, где размещались части 3-й и 5-й Ударных и 8-й гвардейской армий.
К началу нашего наступления — 16 апреля 1945 года — на Берлинском направлении гитлеровское командование сосредоточило 48 пехотных, 9 моторизованных и 6 танковых дивизий, 37 отдельных пехотных полков, 98 отдельных батальонов и много отдельных артиллерийских частей и соединений. Кроме того, гарнизон Берлина насчитывал более 200 тысяч человек, и в резерве немецкого главного командования сухопутных войск было 8 дивизий.
И все-таки преимущество было на нашей стороне. Ликвидировав группировки противника в Померании, отразив контрнаступление врага в районе озера Балатон, освободив Вену, советское Верховное главнокомандование смогло в решающий момент на решающем направлении — Берлинском — создать подавляющее превосходство в силах и технике.
Мы имели 193 дивизии против 85, людей — 2 миллиона 500 тысяч против 1 миллиона, орудий и минометов 41 600 против 10 400, танков и САУ — 6250 против 1500, боевых самолетов — 7500 против 3300.
Значительный перевес в силах давал нам возможность действовать уверенно. Даже в том случае, если бы противник перебросил дополнительно новые войска с других фронтов, например с Западного, превосходство все равно оставалось бы на нашей стороне.
В частной оперативной директиве командующего 1-м Белорусским фронтом от 12 апреля 1945 года указывалось, что наша 8-я гвардейская армия должна прорвать оборону противника на участке железнодорожная станция Гольцов, поселок Заксендорф и развивать удар в общем направлении на Зеелов, Требнитц, Гарцау, Дальвиц — Силезский вокзал, Шарлоттенбург.
С началом артиллерийской подготовки в оперативное подчинение к нам поступал 9-й штурмовой авиационный корпус с прикрывающими его истребителями. Командиром корпуса был генерал И.В. Крупский.
Когда армия выйдет на рубеж Гузов, Зеелов, Долгелин, Альт, Малиш, в сражение намечалось ввести 1-ю гвардейскую танковую армию, усиленную 11-м танковым корпусом. Был предусмотрен и такой вариант: если наступление будет развиваться успешнее в полосе нашего левого соседа — 69-й армии, танковые войска будут вводиться в прорыв там на участке Долгелин, Дебберин.
Командующий фронтом требовал подготовку операции производить скрытно, с соблюдением всех мер маскировки, стремясь обязательно достигнуть внезапности действий.
Темп наступления для армий ударной группировки фронта был установлен 20 километров в сутки. На первый взгляд нормальный. Однако в прошлых операциях такие темпы достигались не в начале операции, а в ходе ее развития, не при прорыве укрепленных, заранее подготовленных полос обороны, а после их прорыва, с выходом на оперативный простор.
Между тем обстановка складывалась для нас неблагоприятно. Апрель — пора бурного разлива рек и ручейков. Долина Одера от главного русла до Зееловских высот шириной 10–15 километров была изрезана каналами. Вода затопила низины и луга; пашни, картофельные плантации превратились в топкую грязь. Магистральных дорог, идущих от Одера к Зееловским высотам, было мало. В полосе наступления 8-й гвардейской армии таких дорог оказалось всего четыре. Только по ним и могли передвигаться автомашины и боевая техника. Сверни чуть в сторону — и сразу окажешься в болоте. Если не завязнешь, значит, тебе повезло — выбирайся обратно на дорогу.
Над долиной, изрезанной ручьями и каналами, господствовали Зееловские высоты. С них противник просматривал весь плацдарм. По оси движения от Кюстрина до Берлина, на главном направлении ударной группы нашего фронта, противник создал пять рубежей обороны. После Мюнхеберга они связывались с тремя оборонительными обводами Берлина.
На тридцатикилометровом фронте прорыва противник держал десять дивизий: пехотные — 9, 303, 309, 169, 712-ю и «Курман»; моторизованные — 20-ю, 25-ю и «Мюнхеберг»; танковую дивизию «Фюрер». Их усиливали 5-й и 408-й артиллерийские корпуса РГК, 292-я и 770-я противотанковые дивизии. Такая плотность войск, сосредоточенных на главном направлении, давала возможность врагу одновременно занимать два-три рубежа обороны.
В полосе наступления 8-й гвардейской армии противник имел в первом эшелоне, на Зееловских высотах и в долине Одера, три дивизии с большими артиллерийскими средствами усиления и три во втором эшелоне.
Задачи, которые ставило перед нами командование фронта, были чрезвычайно трудными. Правда, средств усиления в армиях мы имели вполне достаточно. Например, в артиллерийском наступлении 8-й гвардейской армии на семикилометровом фронте прорыва привлекалось 77 артиллерийских и 10 танковых и самоходно-артиллерийских полков, что составляло на один километр фронта 266 орудий и минометов и до 40 танков НПП. Однако эти средства усиления не могли одновременно поражать два оборонительных рубежа противника. После овладения первым рубежом требовалось переместить вперед тысячи орудий, сотни наблюдательных пунктов, установить связь и взаимодействие между наступающими частями. На все это требовалось время.
Мы имели сильную авиацию, но она привлекалась для ударов по тем же позициям, на которые нацеливалась артиллерия. Без данных разведки летчики не могли знать о тщательно замаскированных вражеских рубежах обороны в лесных массивах.
На основании директивы командующего фронтом мы строили боевой порядок так, чтобы артиллерия всех корпусов и дивизий участвовала в артиллерийской подготовке и в поддержке наступления. Все три корпуса располагались в линию. В 4-м и 29-м гвардейских стрелковых корпусах в первом эшелоне шли две дивизии, в 28-м — только одна. Во втором эшелоне каждый корпус имел по одной дивизии. 39-я гвардейская дивизия из 28-го корпуса оставлялась в армейском резерве. На каждую дивизию первого эшелона (их было пять) проходился участок прорыва шириной 1400 метров. Дивизии держали два полка в первом эшелоне, один — во втором.
Чтобы уточнить истинный передний край обороны противника, учитывая при этом, что враг, предугадав наше наступление, мог отвести главные силы с переднего края на вторую позицию или на Зееловские высоты, решением фронта была произведена разведка боем. Она проводилась 14 апреля 1945 года, за два дня до начала общего наступления. Для участия в ней от каждой дивизии привлекался усиленный батальон с танками и артиллерией.