Наши потери были также большие. Танковый корпус потерял убитыми и ранеными 626 человек, дивизия Батюка — около 300 человек. В дивизии Горишного осталось совсем мало людей, но они продолжали драться.
С потерей плавучих средств на Волге затруднилась переправа войск и доставка боеприпасов. На правом берегу скопилось много раненых, которых за ночь не успели переправить. В то же время разведка доносила, что из района Городище выдвигаются свежие силы пехоты и танки противника. Они двигались к поселку Красный Октябрь. Сражение за заводы и заводские поселки только еще начиналось.
Мы решили перейти к жесткой обороне с максимальным использованием средств инженерного заграждения. В 19 часов 30 минут 28 сентября был отдан приказ № 171. В нем указывались рубежи, которые должны отстаивать части. Были в приказе и такие слова:
«От командиров всех частей требую максимального ускорения работ по инженерному усилению своих позиций, по устройству на переднем крае и в глубине противотанковых и противопехотных заграждений и по приспособлению зданий к обороне на случай ведения уличного боя.
Для устройства препятствий и заграждений использовать все имеющиеся на месте средства, вплоть до разборки зданий, трамвайных путей, привлекая через местные органы власти гражданское население.
Основные работы должны быть выполнены силами самих частей. Работы производить круглосуточно.
Разъяснить всему личному составу, что армия сражается на последнем рубеже, отходить дальше нельзя и некуда. Долг каждого бойца и командира защищать свой окоп, свою позицию — ни шагу назад! Враг должен быть уничтожен во что бы то ни стало!»
Читатель спросит: на город ежедневно сбрасываются тысячи авиационных бомб, сотни тысяч мин и снарядов, какие же в нем могут быть местные власти и гражданское население?
Местные власти и тысячи жителей заводских районов помогали 62-й армии всем, чем могли. Например, на Тракторном заводе до 14 октября наши танкисты с помощью рабочих восстанавливали подбитые танки, а на заводе «Баррикады» рабочие вместе с артиллеристами ремонтировали орудия.
Часть рабочих была в отрядах обороны своих заводов. Городской и районные партийные комитеты жили и работали и помогали армейским партийным организациям и командирам в создании опорных пунктов в городе и в заводских поселках.
Нельзя не вспомнить секретарей городского комитета партии товарищей А.С. Чуянова, И.А. Пиксина и А.А. Вдовина. Руководители районных организаций поддерживали постоянную связь с армией. Жители, рабочие заводов, партийные организации, коммунисты города были с нами. Мы вместе сражались, вместе задыхались от пожаров, защищая город.
Разве можно забыть ныне покойного уполномоченного ГКО, заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР, наркома танковой промышленности В.А. Малышева, который в самые горячие дни боев в Сталинграде, на Тракторном заводе, выполнял поручение партии и правительства?!
Об этих людях не пишут как о героях, но мы с уважением вспоминаем их героические подвиги, которые они, не замечая того, совершали ежедневно. На такие подвиги и на такую скромность способны только наши советские люди, до конца преданные своему народу и родной Коммунистической партии.
Душой обороны были коммунисты и комсомольцы, руководимые партийными организациями и политорганами.
Не могу не сказать еще и еще раз о дружной работе Военного совета армии. Это был прежде всего партийный, боевой коллектив, который работал по принципу: один за всех и все за одного — для победы над врагом во славу нашей Родины. Мы всегда были едины, всегда были вместе, у нас не было разногласий.
Глубокое понимание целей борьбы, партийность и боевая дружба сплачивали нас в единый боевой организм. Я не могу не вспомнить таких политработников, как начальник политотдела армии бригадный комиссар И.В. Васильев, его помощник по комсомолу Леонид Николаев, инспекторы политотдела Иван Старилов, Иван Панченко, Алексей Ступов, комиссары и начальники политотделов дивизии В.В. Вавилов, Ф.Ф. Чернышев, В.С. Ткаченко, Т.М. Овчаренко, Я.А. Серов, В.А. Греков и другие. Учитывая сложность обстановки и особенности уличных боев, они перенесли центр партийно-политической работы из батальонов и полков в роты, в штурмовые группы. Их умение нацеливать низовые партийные и комсомольские организации на укрепление авторитета командира, на выполнение боевых задач, на поиск наиболее выгодных форм и приемов ведения боя, включая утверждение веры в сознании каждого бойца, что враг будет остановлен и разгромлен, составляло тот самый морально-политический фундамент, на который опирались командиры при решении боевых задач. Именно партийные и комсомольские организации ротных подразделений всколыхнули и обеспечили развитие массового героизма защитников Сталинграда. А сам по себе массовый героизм не оставлял ни места, ни времени для проявления паники и трусости. В этом, на мой взгляд, главная заслуга всех партийно-политических работников нашей армии. Коммунисты и комсомольцы являли собой пример стойкости и побеждали там, где, казалось, невозможно победить.
Дружная боевая слаженность на партийной основе между командирами и политработниками укрепляла у всех бойцов уверенность в победе.
Бойцы рядом с собой в окопах видели командиров и политработников, знали, что и Военный совет армии находится с ними, на правом берегу.
Несмотря на тяжелые потери, росли и закалялись партийные и комсомольские организации. Десятки и сотни бойцов в боевой обстановке подавали заявления о приеме в партию. Каждый хотел драться, а если нужно, и умереть коммунистом или комсомольцем.
Я уже рассказывал о сержанте Якове Павлове. Свыше 50 дней без сна и отдыха горстка храбрецов во главе с Павловым удерживала в центре города дом на левом фланге обороны дивизии Родимцева. Гитлеровцы обрушили на этот дом лавину бомб, мин, снарядов, но не смогли сломить стойкость его героического гарнизона. «Дом Павлова» оставался неприступным. Его защищали простые советские люди, верные сыны многих народов нашей страны: русские — Павлов (ныне Герой Советского Союза), Александров и Афанасьев, украинцы — Сабгайда и Глущенко, грузины — Мосиашвили и Степанашвили, узбек Тургунов, казах Мурзаев, абхазец Сукба, таджик Турдыев, татарин Рамазанов и другие их боевые товарищи.
А вот еще пример беззаветной преданности советских людей своей Родине. Между заводами «Красный Октябрь» и «Баррикады» тянется на запад от Волги овраг, в который многие годы сваливали шлак. Этот овраг гитлеровцы избрали местом для прорыва нашей обороны. Перед взводом пулеметчиков лейтенанта Петра Зайцева была поставлена задача удержать рубеж, не пропустить врага к Волге.
Днем здесь нельзя было поднять головы. Гитлеровцы обстреливали каждый камень, каждый окоп, каждый метр земли. Зайцев привел свой взвод ночью. Бесшумно, ничем не выдав своего присутствия, пулеметчики заняли огневые позиции. Пулеметы были расставлены так, что вся находившаяся перед ними местность простреливалась кинжальным косоприцельным огнем.
Утром противник открыл по оврагу массированный огонь своей артиллерии и минометов, а затем фашисты перешли в наступление. Наши пулеметчики встретили их меткими очередями. От непрерывной стрельбы в кожухах пулеметов кипела вода. На минуту смолк один из пулеметов: выбыл из строя наводчик. Его заменил парторг взвода рядовой Емельянов. Вскоре лег за пулемет и командир. Гитлеровцы тем временем продолжали рваться вперед. И вот уже склонил голову на пулемет смертельно раненный лейтенант Зайцев. Командование взводом принял на себя сержант Карасев. Бой продолжался до вечера. Фашисты так и не смогли прорвать нашу оборону, сломить волю отважных пулеметчиков. Дорого обошлась врагу попытка выйти к Волге: свыше 400 его солдат остались лежать в овраге.
