Один вопрос: как в глаза напарнику теперь смотреть?
Живое облако краснодарской саранчи в мистическом Лондоне 1832 года – неуместное и омерзительное зрелище. Насекомые бьются в стекло, ломают крылья, пытаются к нам пробиться. В кабинете горят свечи, но все равно темно. Стеллажи полные книг тонут в тенях, бегущих по стенам. А епископ Кентерберийский фиксирует очередное ненастье:
– Чума, по всему Альбиону. И на континенте, – в его руках письмо на желтой бумаге с вензелями. – Нашествие саранчи, засуха, гибель урожая… Вам надо найти ребенка, который несет гибель этому миру.
Мы с Богомолом синхронно опускаем глаза. Знать бы, где его искать. Моя глупость и подверженность провокациям обернулись наступающим Апокалипсисом. Четыре ребенка – четыре всадника: Голод, Чума, Война, Смерть. Их видели в разных районах Альбиона. То тут, то там поднимающих мертвых. И никакие извинения теперь не помогут.
В Букингемском дворце состоялось целое собрание руководителей Великобритании по этому поводу. Решили торжественно встретить и угостить кто чем Богат.
Епископ Богат мной и Богомолом:
– Его надо было, все лишь, убить. Вам ли мучиться угрызениями совести, сестра Литиция?
– Ну, кто ж знал!
За год правления Вильгельма IV в Англии набралась целая армия еретиков, успешно скрывающихся под личиной прогресса. Эти люди изобретают поезда, теорию относительности, полеты на Луну и полностью отрицают Бога.
Но воевать демон планировал не живыми людьми. А мертвецами, восставшими после бубонной чумы. Мы отбиваем их нападения уже неделю. Хорошо, хоть тут нет моей вины.
– Я знал, – ответ Епископа, как всегда, добр и всепрощающ.
– Чтоб тебя, червяк пустынный сожрал.
Мой ответ, как обычно, быстрее мозга.
– Как невоспитанно.
– Чтобы вас, червяк пустынный сожрал, ваше Преосвященство.
– Еще хуже, – епископ Кентерберийский раскатывает карту на столе. Мой напарник помогает начальству отметить нужные точки. Он сверяется с письмом и уточняет долготу.
Мы стараемся друг на друга не смотреть.
«Это больше не повторится, вот те крест!» – обещаю своему напарнику. Тот кивает и демонстрирует свой. Привычка распихивать распятия по карманам не искореняется перерождением. Он провалялся три дня в разрушенном лазарете под моим чутким контролем. Мог ведь и сбежать на радостях. Мы, конечно, так и не успели поговорить. Вернее не решились. Он бы мне накостылял. Или я ему. Короче, взгляд у Богомола был многообещающий. И я с предвкушением жду разбора косяков.
Жаль постоянно какие-то мелочи мешают. То смерть, то нашествие зомби, то рождение Антихриста.
– Королева направила личную гвардию на усмирение… демонов. Но без нашей поддержки их не вытравить, – наш личный ангел тычет перстом в окрестности Лондона. На карте указаны места скоплений зомби. Их три. По оставшимся Всадникам Апокалипсиса.
Я знаю, что мы посетим только одну точку. У епископа куча подготовленных мракоборцев, а мы с Богомолом себя дискредитировали. Уже не один раз. Но Уилберфорс-Ангел нам доверяет. Даже на мой скромный протест, что светиться в ближайшее время не планирую, он снисходительно улыбается и отвечает:
– Пути Господни неисповедимы, сестра моя. Каждый ваш шаг приближает нас к победе добра над злом. – Я все еще не доверяю ему. Даже ангелы могут врать. – Вы справитесь. Всегда справлялись.
Лично мне кажется, что я тяну повозку в ином направлении. Почти каждое мое действие несет за собой негативные последствия. Но мне ли спорить с оперившимся епископом?!
– А могу я уточнить интересующий момент? – жду кивка и продолжаю: – Почему демоны настаивают, что мы все мертвы?
Этот вопрос не давал мне покоя несколько дней. Колом стоял где-то на краю сознания, вытесняя даже стыд перед Богомолом.
– Потому что это правда, сестра Литиция.
Ангелы порой удивительно прямолинейные существа, до троллизма прямо.
– А как-то яснее объяснить можете?
– В этом месте нет живых душ.
И вроде все объяснил, но ничего не понятно. Скептически киваю на Константина: мол воскресшие-то имеются.
Уилберфорс улыбается своей добрейшей улыбочкой:
– Лишь наши души бессмертны.
Ага. С таким собеседником, врагов не надо. Мозг сам взорвётся. Может лагерь сменить?! На темной стороне хоть сразу правду рубят, без утайки и плясок с бубнами вокруг палатки.
– А ты рай видел? – хочу, чтобы епископ разозлился, ну или хотя бы всплакнул от ностальгии. Злобный ангел – это, наверняка, прекрасно.
– Вы здесь, чтобы очиститься и искупить грехи, сестра Литиция. И вам не удастся отвертеться от этого.
Слова Ангела больше похожи на угрозу, но что может напугать человека, погибшего уже два раза? Что страшнее, чем оказаться в теле женщины? И собственные губы не контролировать?
Правильно.
Необходимость работать без выходных, праздников и предоплаты.
– А когда у нас каникулы? Я хочу в Турцию. Все включено, пляж, девочки...
Константин отрывается от карты и смотрит на меня. Для него Турция – все еще Османская империя, сильная и опасная держава, способная претендовать на мировое лидерство. Какие девочки?
А вот Ангел наш осведомлен гораздо лучше, епископ тихо хмыкает в кулачок, сдерживая смех.
Я совершенно его поддерживаю.
Апокалипсис?
Фигня вопрос. Справимся, еще и поужинать успеем.
Запрягайте паровозы, Преподобные, пора тряхнуть рясами!
13. Мертвые бесконечны
Оказывается, зомби бывают нескольких видов:
1. Медленные, неохотные. Передвигаются неспешно со скучающим выражением разлагающейся морды. Отгрызают тебе руку в среднем за минуту. За это время им можно выбить мозги, отрезать голову, отстрелить ноги, оторвать ухо и клок волос.
2. Быстрые. Дерганые движения, резкие выпады, у этих обычно нет половины зубов, т. к. кидаются на все, что движется. А движутся часто дилижансы, дубинки и лошади. И все имеют свойства отбиваться.
3. Голодные. Эти ползут за тобой без рук, без ног, чуют кровь в твоих венах из-за угла и вездесущи, будто представители Орифлейм.
4. Умные. Они знают, что такое оружие, могут работать в группе. И управляют пушечным мясом из своих менее сообразительных соратников по смерти.
Пока я составляю список умертвий, прописывая их навыки и слабые стороны, Константин отбивается сразу от трех полусгнивших старушек. Из-под порванной одежды торчат обвисшие сиськи.
Мне нравится наблюдать за напарником издалека. Его четкие, выверенные движения сносят по голове за один удар. Он не сторонник грубой силы, но, чтобы остановить мертвых, надо добраться до живых. А перед нашей целью целая толпа оживших костей.
