– Тогда порадуй ты меня. Ты как-то сбросил оковы тьмы и доступ к миру получил во всем его многообразии. Так поделись секретом с создателем своим, и снова сможем веселиться, как и прежде.
Феликс посмотрел за спину предводителя – орден вампиров явился далеко не в полном составе, большая часть особей была незнакома, видимо, не так давно обратились. Группа держалась поодаль, стояла безмолвными зрителями, тенями с багровыми угольками в глазницах.
– Не может быть у нас секретов друг от друга, – продолжил Дамиан. – Мы одно целое с тобой, в твоих венах течет моя кровь.
Феликс резко сжал пальцы в кулак, из перстня выскочил золотой коготь и он ударил им в свое запястье. Увидев густые, светло красные, прозрачные капли, даже отдаленно не напоминающие темную, почти черную кровь вампиров, Дамиан воскликнул:
– Да что ты сотворил с собой?!
На бесстрастном белом лице далеким отблеском мелькнуло удивление. И Феликс невольно улыбнулся, вспоминая, каких усилий ему стоили эти отблески, сколько требовалось изощренной фантазии, чтобы добиться слабых вспышек эмоций на фарфоровой маске. И каждая была ему подарком.
– Мне снова удалось тебя развлечь, – Феликс коснулся пальцами ледяного лба предводителя, провел ладонью по длинным белоснежным волосам. – Пожалуй, и достаточно на этом.
– Нет, мой Феличе, я вновь тебя не отпущу. Пока мой интерес не удовлетворен, ты будешь развлекать меня. И ты, и весь твой сброд, которым ты зачем-то окружил себя.
– Неужто за половину тысячелетия ты не сыскал себе компании для пущего веселья? – в ровном голосе Феликса прозвучало сочувствие.
Дамиан с усилием растянул губы в гримасе улыбки и ответил:
– Кому с тобой сравниться, моя ты причина существовать. Чтобы охотнее делился ты секретами, я свой тебе открою: заочно обществом приговорен ты за отступничество. И надлежит свершиться казни в середине бала в твою честь. Как ритуально, как красиво будет, верно? День смерти в день рожденья замкнет круг плотского существования, и дальше станешь вечным ты недогорающим огнем. Но я не рад такому положению вещей, пока я рядом, ничего не опасайся. Я ждать готов тысячелетья. Вот только я теперь все время буду рядом.
Феликс собирался что-то ответить, не успел. Он почувствовал какое-то движение за спиной, и обернулся. Дорога была пуста, но через минуту раздался звук автомобильных двигателей. На дороге показались черные внедорожники. Они двигались клином, так называемой «свиньей», как атакующее боевое построение рыцарского войска. Между машин лавировали мотоциклисты, по обеим сторонам обочины размеренно бежали мужчины и женщины, большинство из которых находились в частичной трансформации. Автомобильная процессия растянулась до самого Волоколамского шоссе, а из леса вокруг дороги вышли диковинные существа, похожие на гигантских собак, волков и медведей.
Первый джип процессии остановился в десятке метров от машины Феликса, за ним аккуратно притормозили остальные, остановились бегуны и мотоциклисты.
– И что это еще за представление? – произнес Дамиан, переходя на русский язык. – Неужто ты скатился до якшанья с оборотнями?
Феликс молча смотрел на машину, первую в «свинье», на сиденье рядом с водителем – каким-то громадным плечистым мужиком, еле поместившимся в салон, сидел Никанор Потапович.
– Ума лишился, зачем ты их позвал? – Дамиан отпустил, наконец, Феликса и встал с ним рядом, оглядываясь по сторонам. – К чему настолько поступать по-человечьи?
– Я никого не звал, – ответил Феликс.
И только собирался еще что-то добавить, как над головами небо вскипело от гигантской птичьей стаи. Сотни, тысячи воронов с протяжным карканьем закружились над лесом, дорогой и брошенным городом. Вампиры ордена зашевелились, двинулись к своему предводителю, но с неба камнями на них посыпались птицы, вся стая стала опускаться вниз, отрезая группу от дороги. Дамиан обернулся, махнул рукой, приказывая ожидать его на прежнем месте. Вампиры отошли, а стая поднялась повыше и закрутилась над деревьями кричащим водоворотом.
Посмотрев на Феликса, Дамиан тихо произнес:
– Как низко пал ты, ниже не бывает.
– Бывает, – ответил он, глядя на предводителя долгим взглядом, рассеянным и отстраненным. – Тебе ли этого не знать.
В этот раз Дамиан взглянул на него с интересом, почти с любопытством, словно они только что познакомились и узнавание друг друга было впереди.
– Не думал, что тебе нужна война, Феличе. Казалось мне, ты всласть навоевался.
– А разве война уже не идет?
– Что ты, что ты, мое солнце, она еще не начиналась. Идем со мной, закончим это представленье, оно меня не развлекает.
– Ну что ж, войны я не желаю, – Феликс сунул руку во внутренний карман пиджака и достал синий бархатный футляр. – Вот мой секрет. Это эликсир, особый препарат, разработанный специально для меня, благодаря ему я больше не боюсь дневного света
Феликс раскрыл коробочку, и в свете фар блеснул шприц, наполненный прозрачной жидкостью в цвет бархата.
– Одной инъекции довольно.
Дамиан взял шприц, изучил его содержимое на просвет и посмотрел на Феликса. Взгляд его, долгий, проникающий насквозь, вдруг потеплел, и предводитель сказал:
– Ты все же был готов делиться, мой драгоценный компаньон, решил лишь поиграть со мной немножко, как в славные былые времена.
– Мы, как и прежде, преданы друг другу. Навсегда, – ответил Феликс.
Продолжая пристально смотреть в глаза Феликсу, Дамиан произнес:
– Неограниченно мое доверие к тебе. Ты благородным господином был всегда, не понаслышке знающим о совести и чести.
– Я таковым остался. Ничего не изменилось.
Дамиан с размаха воткнул иглу себе в руку прямо через рубашку и надавил на поршень. После выдернул иглу, отшвырнул пустой шприц и произнес:
– Ты подарил мне солнце. Вот мы и в расчете.
Дамиан крепко обнял Феликса, запечатлел поцелуй на его щеке и пошел к терпеливо ожидающей свите. На контрольно-пропускном пункте шаг предводителя стал замедляться, он пошатнулся, остановился и выкрикнул:
– Ты все же обманул меня, Феличе! Что за отраву дал ты мне?
– Я честен был. Да, это эликсир для выхода на солнце, но разработан он и в самом деле только для меня. Поверь, я не желал такого вот финала, но выбора ты не оставил мне.
– Боюсь, тебе придется объясниться, – Дамиан развернулся и направился обратно к Феликсу.
– Мне больше нечего сказать. Прости, мы расстаемся.
– Нет, нет! – предводитель рассмеялся. – Я заберу тебя с собой!
Почти по-человечески медленно Дамиан побежал к неподвижно стоявшему Феликсу, но в паре шагов от него предводитель замер и взорвался. Столб пламени взметнулся выше крон деревьев, и в огне появились контуры человеческой фигуры. Силуэт извивался, корчился, кричал безмолвно, осыпаясь на асфальт фейерверками серебряных искр. Апрельский ветер стал относить живой протуберанец во мрак мертвого города, погнал в заросли, за деревья, пока его отблески совсем не скрылись за разбитыми домами.
