– Да, да. Я знаю, я знаю.
– Мне очень любопытно взглянуть на Кси-Джинпинг-Сити. Судя по всему, мы уже давно не являемся самой инновационной страной в мире.
– Оставьте это при себе.
– В Квин I есть автобан, поверхность которого сделана из исключительно прочных гелиопанелей. И это еще не все. Автомобили при движении по этому автобану заряжаются.
– Ну, что сказать, – отвечает Тони. – Мне было бы тоже значительно легче управлять, если бы я мог Конрада Коха просто изолировать. У меня тоже есть грандиозные идеи, которые я бы с удовольствием реализовал. Если бы только не было парламента и оппозиции.
– Вот как? – удивляется Айша. – Какие же?
– Ну… э… – бормочет Тони, – э… н-да… короче… я имею в виду, это ведь ваша работа – их выдумывать.
– У меня действительно есть предложение, – говорит Айша. – Я просмотрела некоторые данные, которые нам оставил Джон.
– Некоторые данные? – спрашивает Тони. – Почему только некоторые?
– Я просмотрела данные, которые Джон любезно подготовил таким образом, чтобы человек мог их понимать, – объяснила Айша. – Это относительно мало. Тем не менее потребуются годы, чтобы изучить их полностью.
– Значит, вы просмотрели лишь только некоторые данные, – говорит Тони.
– Я просмотрела все, что Джон отметил для меня. И с тех пор одна цифра не дает мне покоя. Джон вычислил, что 36,7 процента всех профессий совершенно бессмысленны. Даже по самым слабым критериям они не вносят никакого вклада или в лучшем случае лишь самый минимальный вклад в общее благо. Многие из них даже наносят вред.
– Но вы опять говорите не о финансовой индустрии? Искусство прибыли заключается в том, чтобы найти себе настоящего противника, Айша.
– Я говорю не о финансовой индустрии, – говорит Айша. – Точнее, не только о ней, – добавляет она после небольшой паузы.
Тони берет со стола жисоса с низким содержанием жира и сахара и откусывает от него.
– Бэ, – мычит он. – Какой же он соленый.
– Кстати, 18,7 процента всех профессий бессмысленны во второй степени, – заявляет Айша. – Это означает, что они бессмысленны не как таковые, но поскольку они служат лишь для того, чтобы поддержать бессмысленную работу, они тоже становятся бессмысленными. Вспомните, например, всех уборщиков, дворников или работников службы безопасности, скажем, какого-нибудь финансового ведомства.
– Совершенно произвольно выбранный пример, – говорит Тони.
– Даже среди полезных профессий по расчетам Джона 27,1 процента из них также бессмысленны. Просто административное дерьмо.
– Вы хотите меня убедить в том, что более половины всей производимой работы является бессмысленной?
– Да.
– Я думал, больше.
– Джон при определении «полезный» был великодушен.
– Эти цифры мы сохраним в тайне, – говорит президент.
– В курсе ли люди с бессмысленными профессиями, что их работа не имеет смысла?
– Вы знаете, что я думаю? – спрашивает Тони. – Вся эта статистика – полная чепуха. Работа не может быть бессмысленной. Любое рабочее место – само по себе ценность.
– Именно это отношение и есть та самая запутанная проблема! Бессмысленная работа делает вас несчастным, больным и склонным к зависимостям! Это не является ценностью само по себе! И бессмысленность распространяется.
– У меня было такое же чувство. Но что вы собираетесь с этим сделать?
– То, что Джон уже предложил в предвыборной гонке. Мы должны освободить людей от экономического давления, которое их вынуждает выполнять бессмысленную работу.
– Не начинайте мне рассказывать о базовом доходе, – останавливает ее Тони. – Тогда уж точно никто больше не будет работать. Человек – это Homo economicus, Айша! Он хочет получить для себя максимальную пользу при минимальных затратах. Если людям просто дать деньги, если им дать разрешение стать, так сказать, паразитами, то они и станут паразитами.
– Я не думаю! Этот нелепый тезис о человеке как о рациональном максимизаторе полезности уже давно опровергнут. Перестали бы вы работать, если бы в этом не было необходимости?
– Нет, конечно нет!
– И так говорят о себе почти все. Каждый думает, что кто-то другой немедленно прекратит работу. Я уверен, что даже люди с бессмысленными профессиями продолжили бы работать. Они смогли бы в любом случае поискать себе полезное занятие. Джон пришел к выводу, что мы могли бы без проблем делать все то, что мы делаем сейчас при рабочем времени три часа в день. Как ни странно, но именно такое значение прогнозировал Кейнс более ста лет тому назад как рабочее время будущего. Вы знаете, кто такой Кейнс?
– Да, да, – говорит Тони. – Он подобен антихристу неолибералов.
Айша улыбается.
– И не то чтобы я был набожным верующим, – продолжает Тони, – но могу вам тем не менее уже сказать, что они вам ответят. В свободной рыночной экономике нет бессмысленных профессий, так как рынок вынуждает всех его участников…
– …быть ловкими и боеспособными! – говорит Айша. – Да, да. Я знаю эту проповедь.
– Тот, кто тратит деньги на бессмысленную работу, будет уничтожен конкурентами. И если где-то появляется бесполезная работа, то только потому, что мы, то есть государство, неловко вмешиваемся в рынок.
– Ах, какая ерунда! – восклицает Айша. – Социальные ножницы раскрылись так широко, что мы уже давно перестали жить в свободной рыночной экономике, и существуем скорее в условиях денежного феодализма. Вы знаете, среди богатых людей сейчас модно нанимать водителя для самоходного лимузина? Это люди, работа которых заключается в том, чтобы целый день торчать на месте водителя автомобиля, чтобы в нужный момент открыть дверь, которая в любом случае открылась бы самостоятельно. И после того как их шеф скажет им: «На частный аэродром», они также говорят автомобилю: «На частный аэродром». И вы действительно будете утверждать, что эта работа наполнена смыслом?
– Ну, может быть, на первый взгляд и нет…
– Но не дай бог, если водитель, пока ждет, читает книгу. Тогда он сразу же получает предупреждение. В конце концов, ему заплатили за работу. Он должен хотя бы делать вид, что работает!
– Разве мы все не делаем то же самое?
– Вы понимаете, что я хочу сказать, Тони? Эти люди так бессовестно богаты, что это деформирует рынок. Ловкие и боеспособные совершенно неуместны в этом мире, в котором денежные запасы, так сказать, неисчерпаемы.
– Следовательно…
– Но, конечно, не все могут позволить себе нанять водителя-человека. Вот почему сейчас модно среди потенциальных богачей покупать себе водителя-андроида. Этого достаточно, чтобы заставить вас почесать голову! Водитель-андроид! Это андроиды, которые садятся на место водителя в самоходный автомобиль и изображают из себя водителя-человека. И если вы меня спросите, то и работа всех людей, которые участвуют в производстве и продаже этих андроидов, совершенно бессмысленна.
