САМЫЕ ЗАХВАТЫВАЮЩИЕ ГОРОДСКИЕ ЛЕГЕНДЫ О ТОСТЕР-ТАУНЕ
Т – 13:11:07:31
Петер поддерживает Кики, которая получила сотрясение мозга в борьбе с циклопом. Он хотел отвезти ее в больницу, но Кики отказалась. Петер настоял на том, чтобы ее по меньшей мере проводить домой. По подложным документам и неоднократно меняя автомобили, Кики привезла его в эту заброшенную часть Машинного квартала. Несмотря на ее ужасное состояние, Кики захотела последние километры непременно пройти пешком. Она боялась, что кто-то отслеживает ее перемещение. Чтобы отвлечь Кики от боли, Петер рассказал ей о своих приключениях.
– Если я правильно поняла, – говорит Кики, – этот тип возрождает к жизни вымерших животных, и исключительно для того, чтобы их убивать и есть?
– Да.
– И?
– Что?
– Вкусный археоптерикс?
– Немного напоминает цыпленка, – отвечает Петер. – Жесткий цыпленок.
Где-то в этом районе живет Старик. Но они не пойдут к нему, Петер и так уже много узнал. Впрочем, Кики, как всегда, очень приветлива, как полицейский перед блокпостом.
Сегодня опять один из этих душных дней с температурой выше сорока градусов. О чем люди редко задумываются, так это о том, что рабочая температура их тела составляет примерно 37 градусов. Если она выше 37 градусов, то тело не может больше выделять тепло. Если к этому еще присоединяется и высокая влажность воздуха, то самый важный механизм охлаждения человека – потоотделение – перестает функционировать надлежащим образом, что приводит к тому, что тело перегревается. Иными словами, Петер находит это неприятным. Они останутся, если возможно, в тени промышленных зданий, так как всего через пару минут на солнце собственная кожа начинает напоминать кожу жареного цыпленка.
– Куда ты, собственно, собираешься идти? – спрашивает Петер и вытирает пот со лба.
– На несчастливую фабрику, – отвечает Кики.
– Куда?
– Вон в то заброшенное серое промышленное здание.
Петер закатывает глаза. В Машинном квартале много чего нет, но только не заброшенных серых промышленных зданий.
– Почему ты назвала фабрику несчастливой?
– Она была сооружена для того, чтобы в крупных масштабах производить СD-чейнджеры для автомагнитол, – объясняет Кики.
– Эту дрянь?
– Не говори! В тот год, когда фабрика была сдана в эксплуатацию, был выпущен MP3-плеер. Фабрика некоторое время простаивала, потом кто-то решил выпускать там МР3-плееры. Это был год, когда начали производить смартфоны.
– Давай я отгадаю. Потом кто-то решил изготавливать там смартфоны, но здесь появились уховертки.
– Примерно так.
– А где ты пропадала в последние недели? – спрашивает Петер. – Я беспокоился.
– Правда? – удивляется Кики. – Ты беспокоился обо мне и поэтому встречался с твоей бывшей подругой?
– Откуда ты знаешь… Мои машины «настучали»?
– Нет. Хотя да. Но я знала это еще раньше. Я наблюдала за вашим свиданием на портале «Взгляд в мир».
– Что? – изумился Петер.
– Существует опция отказа от услуги, тебе это известно?
Петер потерял дар речи.
– Не беспокойся, – говорит Кики. – Я вывела тебя из системы.
– То есть я, то есть я имею в виду…
– Кстати, я при этом наблюдала во «Взгляде в мир» и за Сандрой, как она следила за тобой во «Взгляде в мир». Немного странно. Мне кажется, она все еще любит тебя. Во всяком случае, это указано в ее Myary.
– Ну, это уже перебор, – говорит Петер.
– Подожди, – останавливает его Кики, – ты просто встретился со своей бывшей, а виноватой почему-то оказалась я?
– Ты же порвала со мной!
– Да, – согласилась Кики, – но это совсем не значит, что я равнодушна к тому, что ты встречаешься со своей бывшей подругой.
– Ты же ушла от меня!
– Но это не имеет никакого отношения к нам!
– Ты сводишь меня с ума.
– Я знаю, – говорит Кики и улыбается.
– Я не это имею в виду! То есть и это в том числе, но не только это!
– Ты просто привлекал к себе слишком много внимания. Но свет прожекторов не для меня. Но когда твои пятнадцать минут славы опять пройдут, тогда…
– А если нет?
– Давай останемся реалистами.
Петер фыркнул:
– Почему ты не хочешь мне сказать, чего хочет от тебя этот марионеточник?
– Кукловод, – поправляет его Кики. – Я этого не знаю. Но даже если бы и знала, я бы тебе этого не сказала.
– Для моей собственной безопасности, – говорит Петер. – Понятно.
– Вот именно.
– Ну, по крайней мере я теперь знаю, как добиться твоего внимания, – признается Петер. – Мне надо всего лишь встретиться со своей бывшей подругой.
– Не смей, дружок!
Петер чуть задумался:
– Когда ты сказала, что настроишь мои приборы таким образом, что за мной больше никто не сможет следить, даже какой-нибудь профан… Ты действительно настроила их так, что за мной больше никто не сможет следить, или ты все же можешь?
– И то, и другое.
Они пролезают через дыру в заборе перед несчастливой фабрикой, и Кики ведет Петера к раздвижной двери, которую трудно назвать входом из-за сплошной грязи.
– Сезам, откройся, – говорит она.
Ничего не происходит. Петер вопрошающе смотрит на Кики.
– Здесь ничего не работает, – объясняет она. – Дверь нужно отодвинуть.
Петер пытается отодвинуть дверь, и она действительно приходит в движение.
Толстый слой пыли покрывает все внутреннее помещение фабрики.
– Я уже давно здесь не была, – бормочет Кики.
Она оглядывает помещение. Монтажные столы опрокинуты, ленточные конвейеры разъединены, машины разбиты и свалены в кучу, образуя нечто напоминающее скульптурную композицию. Повсюду мусор. Пустые бутылки. Шприцы. Остатки пиршества. В углу гниет чей-то неопределенный труп. От него исходит зловонный запах.
– Разрушитель машин? – спрашивает Петер.
– Я не думаю, – отвечает Кики. – В Городе Качества вряд ли. Скорее всего, это кто-то из «низкоуровневых».
Петер содрогается.
– Не все, что рассказывают о «низкоуровневых», это правда, – заверяет его Кики.
– Даже если половина из этого соответствует действительности, я бы не хотел с ними встретиться…
