– Потом сделаю приятно, – ошарашил меня, и я дернула рукой. – Не шевелись, – процедил сквозь зубы, сжав губы в тонкую линию. И я молча сидела, хлюпая носом и смотря куда-то вдаль в ожидании конца.
– Закончил! Проблема, Бездна тебя поглоти!
– А как же яд?
– Какой яд? Ах, яд. Да я пошутил.
– Пошутили? Вы что? Я тут чуть Богам душу не отдала сидя на этой вашей скамейке!
– Каким еще Богам ты собралась душу отдавать? Я единственный кому достанется твоя душа… Вместе с телом, – добавил он резко.
Я выдернула свои руки из его рук и отвернулась обидевшись. Пошутил он! Шутник года, блин!
– Но розы срывать нельзя. Ты живая, они мертвые.
– В каком месте они мертвые? Они же цветут! – фыркнула не обернувшись. – Да и вы на труп не похожи, сорвали вон! – кивнула на валяющийся сухой бутон под ногами.
– Ты в царстве мертвых. А я Бог, Мирэль, хоть и Проклятый, но все же... Поверь… Мне. Так. Можно, – шепнул он мне в ухо, и я остро ощутила горячее прикосновение на моей шее, которое пустило легкий холодок по всему телу, а через секунду меня охватил пожар. Самый настоящий пожар. Ведь прижавшийся ко мне Бог бесцеремонно поднимал платье и гладил мои ноги. А я даже не сопротивлялась, а таяла как мартовская кошка, прижавшись спиной к его каменной груди теснее, пока его губы продолжали зацеловывать плечи и шею.
А его руки…О, Бездна!
Пока одна рука жадно массировала грудь, сжимая уже затвердевший сосок от возбуждения, другая поднималась все выше и выше! Пока не достигла того самого места где хранилась та самая девичья честь все восемнадцать лет!
Я подскочила, словно меня ударило током, и унесло в неведанные миры. Бог пылко усадил меня на место, прижав к себе, и его упирающийся орган ничуть меня не смутил. Мне захотелось что-то невероятно постыдного, вот прямо сейчас, пока его руки и губы осваивают новые территории.
– Бездна! – рыкнул он. Его дыхание участилось, а прикосновение губ к моему уху вызывало дополнительные разряды по всему телу, которые пульсацией отдавались там, внизу, где была его рука. – Маленькая моя, – рычал он дико возбуждающе, водя аккуратно по влажным, от возбуждения, складочкам. – Архидьволы Баатора перевернулись в пекле! Что же ты со мной делаешь? Моя милая и маленькая проказница… Почему ты без трусиков?
Глава 27
АГРОСС
– Я Проклятый Темный Бог, Мирэль.
– Ну и что? У всех свои недостатки! – ответила спокойно, чуть улыбнувшись, словно разговор о сломанном ногте. Кажется, она не до конца понимает о том, что такое проклятие и что такое Ад. Стоит совершенно беззаботно ни о чем не беспокоясь, и вдыхает аромат розы. А я глаз не могу отвести. Она прекрасная, в этом алом платье, которое оголяет ее тонкую шею и хрупкие плечи. Еще прекраснее была бы без него. Бесстрашная смертная, живая и такая безумно желанная.
– Ты считаешь это недостатком? – спрашиваю хрипло и чувствую, что она смутилась. Остановила свой взгляд на розе и словно мысленно уже ушла в другой мир, оставив меня одного.
– Ну, вы так сказали, явно не считая это привилегией. Вы не гордитесь тем, кто вы есть? – резко оборачивается и смотри так, словно призирает, но никакие эмоции не выдают это чувство. Только ее ледяные, синие глаза.
– А ты гордишься тем, кто ты?
– Конечно! Горжусь, что я дочь своего отца, Короля западной империи. Даже несмотря на то, что у меня нет силы.
Молчит, отводит взгляд. Врет и переживает. И эти чувства выворачивают меня наизнанку, так же как и её. Внутри меня злится и бесится темнота. Ненавижу ложь. Её ложь…
– Тогда зачем ты пришла ко мне? – повышаю голос, но девчонка все также непреклонна. Я злюсь, и кровь закипает от того, что она смеет выказывать неуважение и неподчинение. – Зачем умоляла помочь?
– Решила скрасить ваши скучные будни! А заодно опыта набраться!
Кричит дерзко, а глаза полыхают ледяным пламенем. Злится. Злится, так же как и я. И не боится, что приравнивается к невероятному хамству по отношению ко мне. Смеет же, маленькая…смеет и ни капли страха. Проучить бы малявку. А то, кажется, я слишком добр, а она этим пользуется и не ценит ни капли.
– У кого как не у Бога похоти и разврата учиться, перед тем как вступить в брак? – и эти слова выламыват во мне преграду, что сдерживают монстра. Опыта пришла набираться со мной, чтобы дарить ласки другому? Никогда этого не будет! Её тело только мое живое или мертвое!
– Так ты пришла учиться сексуальным утехам? Хочешь доставлять наслаждение другому? – пытаюсь унять бешенного зверь, что засел у меня внутри и подал знак ревности! Ревности, Бездна ее поглоти. Я ревную какую-то смертную! Сжимаю пальцы в кулак и слышу, как пульс бьет в голову каким-то звоном.
Учиться разврату, перед тем, как вступить в брак…
Сколько смертных женщин этому учились у меня, перед тем как возлечь на брачное ложе с другим. Это наполняло меня отнюдь не человеческой радостью и гордостью, за совращение. А силой. Неистовой силой за новые падшие души. Но её слова раздирают на части. И кровожадный монстр рычит дико «Моя». Злой и яростный, я стремительно иду к ней, чтобы доказать одну истину. Она – только моя и никогда не будет чьей-то еще.
Девчонка, сделав короткий шаг назад, встречается с кустом роз, которому только в радость впиться в маленькие смертные ладошки. Вскрикнув, она вздернула руки к верху, и я их тут же подхватил ее запястья и крепко зафиксировал, чтобы осмотреть.
Волна страха окутала ее и эти эмоции начали стремительно поглощать и меня. Я тут же усадил Эль на скамью, чтобы она не свалилась в обморок раньше времени. В маленьких дозах яд этих роз не смертелен и побочка на смертной оставляет желать лучшего. Неизвестно сколько она проспит и проснется ли вообще в этом столетье? Нужно было быстро достать шипи из ее нежной кожи.
Девчонка кривилась, фыркала и даже хлюпала носом, глядя то на ладони, то какой-то умоляюще на меня.
Оглаживаю большим пальцем ладонь и чувствую, как Монстр внутри меня успокаивается и приходит в какой-то дикий восторг за возможность ощущать нежную девичью кожу. Такого раньше никогда и ни с кем не испытывал. И вместо разгоревшегося желания, созревает колкое беспокойство за маленькую «занозу» в глуши Баатора… в глуши моей темной души.
– Проблема! Буду звать тебя Проблема, раз Мира тебе не по душе! – злюсь и радуюсь одновременно за ее умоляющие мысли. Сама не просит спасти ее, нет. Гордая очень. И странная.
А тело за силу предложила. И как понимать ее?
– Я что, умру? – перепуганная, окутанная страхом, смотрит на меня как на последнюю надежду. А мне льстит. Забыл уже когда так отчаянно просят помощи хоть и мысленно. Хоть и одним взглядом.
– Когда-нибудь, – сдерживаю улыбку.
Поделом тебе, маленькая негодница. Будешь знать, как ругаться с Темным Богом.
