И в этот момент шаги приблизились.
— Здравствуйте, ваше сиятельство. Я Тимофей Васильевич Ушаков, главный врач лазарета при Полигоне.
Невысокий наполовину седой мужичок с большими залысинами пригладил полы халата и уставился на меня через стекла очков в тонкой оправе. Лекарка протянула ему платншет с бумагами.
— Здравствуйте, Тимофей Васильевич, — отозвался я.
— Вижу, вам не терпится нас покинуть, — он улыбнулся, уставившись на мои ботинки. — Но, боюсь, придется немного задержаться. Если Юлия Аркадьевна права, долго мы вас не продержим. Что последнее вы помните?
Я озадаченно посмотрел ему в глаза. Нет, не менталист. Лекарь. Возможно, с дополнительными специализациями, но я не чувствовал в нем большого ментального потенциала. Хотя это наверняка можно было и скрыть…
— Шел в лазарет. Резко разболелась голова. Упал…
— А до этого?
— Драка… Командный поединок, мы установили флаг. Завизжала сирена. Долго вопила… Нас выводили к выходу…
— И? — главврач выжидающе уставился на меня.
Будем пытаться импровизировать.
— Простите, плохо помню, — растерянно ответил я. — Возможно, мне сильно досталось во время испытаний. Все как в тумане. Вроде кто-то кричал, куда-то бежал… Нет… Прошу прощения, все слишком смутно.
— Кратковременная память немного нарушена. Юленька Аркадьевна, отметьте это, пожалуйста.
— Это страшно? — разыгрывая опасение, спросил я.
— Не думаю. Подобное случается после поединков с менталистами. Память вернется через некоторое время. Беспокоиться не о чем.
— Надеюсь. Выходит, я готов к следующему этапу испытаний?
— Ох, молодежь, — улыбнулся врач. — Вечно жить торопитесь и чувствовать спешите… Пока неизвестно, когда и в каком формате будут проходить следующие этапы. Сперва мы должны убедиться в том, что все выигравшие команды восстановились. На это может уйти несколько дней. В этом году ситуация несколько… нестандартная.
Я спрыгнул с кровати.
— Значит, я могу отправляться домой? Как мне забрать свои личные вещи?
— Их выдадут вам вместе с заключением и рекомендациями. Но сперва, — главврач кивнул в сторону двери в конце коридора, расположенного вдоль ряда шторок, — Юлия Аркадьевная сопроводит вас на итоговую ментальную проверку. Если все будет в порядке, мы немедленно разрешим вам ехать домой.
— Со мной все в порядке, вы же сами сказали, — попытался съехать я.
— Я не специалист по делам ментальным. Нужно убедиться, что менталисты ваших противников ничего не повредили в вашем сознании. К тому же ваша кратковременная память… Быть может, ее сразу и восстановят.
Понятно. Значит, вот под каким предлогом они чистили абитуриентам память. Я шагнул в коридорчик и огляделся по сторонам. Налево — аналог сестринского поста и выход, манящая дверь и лампа с указателем над ней. Направо — дверь к менталистам.
Я замешкался. Главврач тем временем передал планшет с документами молодой лекарке.
— Это займет всего четверть часа, не более, — уговаривал меня врач. — Прошу, Михаил Николаевич, следуйте за моей коллегой…
Нет, я должен был сохранить эти знания. Успеть передать больше Корфу или хотя бы Матильде. Я ведь выяснил, что Радамант либо поступал в Аудиториум, либо даже там учился — он сам упомянул об этом. Я услышал слова, которые Ирэн передала Лысому. Все это было важной частью мозаики, которая наконец-то начала хоть немного складываться.
Я не мог все это потерять. Не мог.
— Быстрее, ваше сиятельство, — раздраженно торопил главврач. — Нас ждут другие пациенты.
И в этот момент дверь лазарета распахнулась.
Глава 17
Дверная ручка с грохотом ударила о тонкую стену, и мне показалось, даже пол задрожал. В темном дверном проеме возник силуэт высокого человека в плаще. Я замер, гадая, пришло ли спасение или, наоборот, все стало хуже.
Он шагнул вперед, на свет, и я с облегчением выдохнул.
Пистолетыч собственной персоной ворвался в лазарет как ураган. За ним семенил уже знакомый мне помощник Алексеев. И еще один человек в мундире сотрудника Аудиториума — явно взбудораженный появлением представителей Тайного отделения.
— Вальтер Макарович, сюда запрещено входить! — причитал аудиториумский, безуспешно пытаясь преградить Пистолетычу дорогу. — Это медицинское помещение! Лазарет! Сюда нельзя без специального пропуска.
Видимо, этот товарищ уже давно преследовал Корфа, потому как Пистолетыч, не выдержав, раздраженно к нему повернулся так, что полы кожаного плаща взметнулись и подняли ветер. Тайный советник вытащил большую бумагу из внутреннего кармана плаща и, развернув, сунул аудиторимскому чинуше прямо в лицо.
— Читайте! — рявкнул он. — Давайте, ваше благородие. Читайте вслух.
— Сим… Д-документом… Повелеваю его высокопревосходительству Вальтеру Макаровичу Корфу, тайному советнику и сотруднику Тайного отделения, право вести деятельность на всей территории Аудиториума Магико при Петропольском университете Его Императорского Величества… Также повелеваю оказывать Корфу Вэ Эм и его сотрудникам всяческое содействие и не препятствовать перемещению… О боже! Подписано лично его императорским величеством.
Корф спрятал бумагу и уставился на чинушу в упор.
— Ну? У вашего благородия будут еще вопросы или вы наконец-то позволите мне работать?
Чинуша как-то резко сник, приуныл и опустил глаза в пол.
— Я обязан сообщить его превосходительству! Евгений Петрович должен знать…
— Сообщайте, — отрезал Пистолетыч. — Пусть знает. И имейте в виду, что скоро здесь будет сам Долгоруков. Его уже сюда вызвали.
При упоминании фамилии ректора чинуша икнул, побледнел, а затем пошел розовыми пятнами. Да уж, умел Корф поставить всех на уши…
Корф развернулся в сторону коридора, и я подавил желание броситься к нему. Нельзя, чтобы в Аудиториуме выяснили о моей связи с представителями Тайного отделения. Это могло создать препятствия при поступлении. Особенно сейчас, когда Корф уже прибыл сюда. Впрочем, я был готов расцеловать этого хмурого мужика за столь удачное появление.
“Не представляете, как вы вовремя”, — обратился я ментально. — “Меня уже вели на пытку”.
“Старался успеть. Держись рядом, но помалкивай”.
“Вытащите Ирэн. Я вроде бы снял с нее воздействие, но она передала сообщение от Радаманта аудиториумскому. Фамилии не знаю, лысый дядька Евгений Петрович. Кажется, он здесь главный. Возможно, Ирина знает или помнит еще что-то важное”.
“Понял”.
“Они ее охраняют”.
“Пока просто не отходи от меня, позже скажу, что делать. И помни, что у нас здесь нет союзников”.
