– Ты спрятал что-то от нас?
– Нет.
Неожиданно меня кольнуло. Больно, как тогда, когда мы с Ратом полезли за цветами акации в Пустошах, и я распорол себе ладонь шипом. И всё. Не больше. Словно боль не знала, нужно ли ей наказывать меня. Невольно я на миг вскинул глаза вверх, словно так мог увидеть этот дарсов контракт и свой Указ. Что происходит, почему за эту ложь меня наказало болью?
Сирк не дал мне задуматься об этом, заговорил, заставляя вслушиваться:
– Почему прошлый хозяин так сильно доверял тебе?
Я удивился, ведь явно на это нельзя ответить просто да или нет, но молчать не стал. Я уже здесь больше месяца, не так уж и сложно было не только продумать свою историю, но и добавить в неё деталей. Важных деталей. Что там мне сегодня рассказал Зотар?
– Господин, старый хозяин считал, что я его внук.
Домар возмутился:
– Что?
– Молодой господин, – я бы ещё и согнулся, если бы меч по-прежнему не упирался мне в горло. Меч, который даже не дрогнул миг назад при моих словах. – Это неправда. Я знаю своего отца, пусть он и погиб несколько лет назад. Но старый господин считал по-другому. Поэтому он приказал лекарю семьи взять меня в ученики и был со мной всегда добр. А молодой хозяин нет.
Домар хмыкнул и по-птичьи клюнул головой:
– Ну ещё бы. Это молодой заставил тебя заключить вечный контракт?
– Да.
– Помню, в первый день, на Вратах ты говорил, что не в ладах со своими стариками. Они случайно не родители твоего отца?
– Верно, господин.
– Значит, они тоже в тебе сомневаются? – Домар рассмеялся, предложил мне: – Ну что, хочешь узнать кто по-настоящему твой отец? Сейчас позовём твою мать, заставим её говорить правду.
– Господин, – я попытался упасть на колени, меч резанул шею, подбородок, остановил меня. – Ей и так испортили всю жизнь эти старики. Мой отец Римило. Простой кузнец. Спрашивайте меня и дальше, зачем вам она?!
– Довольно! – меч перестал давить мне на горло, свистнул, пролетев через зал в руки Кирта. Перед самым носом Домара. Сирк развернулся к сыну. – Давно ли ты сам перестал слышать шутки за спиной?
– Отец…
Сирк рявкнул:
– Довольно, я сказал! – несколько мгновений я слышал лишь тяжёлое дыхание Сирка, затем раздался шёпот. – Вот уж собралось поместье… незаконных наследников… – Сирк оборвал бормотание, вскинул голову и приказал: – Уходим. – Обернувшись в мою сторону, добавил: – Чтобы здесь была чистота, слуга. Развёл грязь, бездельник!
Я поспешил согнуться в поклоне:
– Конечно, уважаемый господин.
На этот раз мой поклон действительно был полон уважения. Дарсов Домар, не ожидал, что он решит проверить ещё и это. Если бы не Сирк…
Когда я поднял голову, то уже остался один в зале. Ещё несколько вдохов я вслушивался в тишину, а затем присел на лавку у стены. Все шло отлично, но только до тех пор, пока речь не зашла о кисетах. Вернее о том, что я прячу от Саул. Но что я прячу кроме кисетов? Лейлу? Флаг Призрака? Своё Возвышение? Все очень странно, будет о чем подумать ночью. Но главное, что мне удалось отвести от себя все подозрения. Научиться бы так же свободно, можно даже с болью, но говорить о тайнах самих Саул. Об их цепочке.
За всем этим кровь уже загустела и впиталась в доски. Уборка вымотала меня. Сбился со счёта, сколько вёдер кровавой воды мне пришлось вынести, прежде чем зал снова стал чистым. В этом деле не помешала бы алхимия, наподобие той, что я использовал искателем. Но старик Фимрам делал только зелья против запаха, а тех, что растворяли кровь или заставляли туши Зверей усохнуть, он не делал. Зелье против запаха я даже использовал. Можно сказать – украл один фиал, чтобы обдать напоследок им пол. А можно сказать – выполнял приказ старика Фимрама об уборке. Не знаю, насколько состав поможет, всё же его срок действия ограничен, но я всё же открыл окна и двери, чтобы проветрить зал. Так, как хотел, когда заявился Кирт.
Я начал таскать воду из мыльни слуг, когда в ней ещё не было ни души, застал вечернюю помывку, а заканчивал уже тогда, когда в ней никого не осталось. Поэтому в порядок себя приводил в ней же: здесь ещё оставалась горячая вода, которую в нашей пришлось бы греть самому в чане и таскать. Здесь же стоял особый артефакт с ядром Зверя огненной стихии.
Крыло долговых слуг ещё не спало, когда я вернулся в него. На ступенях террасы сидел Арнуз и курил крохотную длинную трубку. Я сел рядом, чуть морщась от сладкого дыма, спросил:
– Мне всегда казалось, что старик Фимрам чужой этой семье. Но это не так, верно?
– И да, и нет. – Арнуз вынул трубку, пожал плечами. – В главной семье его не пустят и на порог. Но при всём этом его признают все контракты и Указы семьи, а значит его кровь достаточно чистая.
– А здесь важна только кровь? – Я невольно вздохнул. Как много сегодня разговоров об этой крови. – Нельзя принять в семью приказом главы?
– Можно. – Арнуз вернул трубку в рот, пыхнул дымом. – Но с Фимрамом дело в крови.
Я отмахнулся от дыма, подумав, спросил:
– Он что, сын главы семьи? Как его там?
– Барерис. – напомнил Арнуз. – Его имя Барерис. Сомневаюсь, иначе он бы точно приткнулся бы в его доме, а не в Ясене. Но мне-то откуда знать точно? Ты бы шёл к себе, скоро ударит колокол и погасят огни.
– Да, конечно.
Ужин я, конечно, пропустил, но мама, Маро и остальные, припрятали кто горсть мушмулы, кто кусок лепёшки. Так что голодным я не остался. Да и после Лейла не отпустила меня от себя, потребовала, чтобы я сегодня спал с ней. Не нашлось даже сил спорить. Едва начали тухнуть Светочи, как Лейла юркнула мне под бок, потребовала:
– Историю.
Я поправил тонкую накидку, вздохнул:
– Ты уже не слишком взрослая для сказок?
– Ничуть!
От противоположной стены послышался голос мамы:
– Лейла.
Та в долгу не осталась:
– Мама!
Я сдался:
– Ладно. О чём?
– О красивой Идущей, что разгадывает тайны городов Древних!
Пользуясь темнотой, я сморщился и покачал головой. Вот уж не ожидал, что в этот раз ей захочется про города Древних. Она там сама была, о каких ещё тайнах ей рассказать? Но послушно начал:
– В столичном городе Сад Мостов жила-была одна девушка. Когда она родилась, родители дали ей имя Валоне, надеясь, что в её жизни не будет забот. С рождения ей пророчили великое будущее…
Грохнуло. Ярко вспыхнули Светочи, на миг ослепляя даже меня. Я зажмурился, расширяя сферу боевой медитации. Ничего не слышал до последнего мгновения: ни шагов, ни шороха, ни даже скрипа нашей двери. Опасности не было. Пока не было. Но в крыле очутилось семь чужаков. И почти все они вломились в нашу комнату, лишь трое осталось в коридоре.
