Я вновь отбросил лишние мысли.
К делу.
Если вливая силу в первый узел, мы сжигаем выносливость, то сейчас мне нужен второй узел.
Так?
Я толкнул в него ту духовную силу, что забрал из средоточия. Но она лишь растеклась по меридиану, едва не достигнув сердца, остановленная мной в последний момент.
Не выходит…
На несколько мгновений я замер. Мысли от боли разбегались, о ясности разума оставалось только мечтать.
Что-то делаю не так. А если…
Я толкнул энергию сразу и в первый, и во второй едва заметные узлы. Несколько мгновений они сопротивлялись, но приняли в себя мою силу, а затем внезапно засияли ослепляющим голубым светом.
Однажды я уже сжигал выносливость, видел это. Но тогда у меня не оставалось времени на то, чтобы любоваться тем, как темнота тела озаряется голубоватым светом, и он стекается в средоточие со всех сторон.
Не было на это времени у меня и сейчас. Я лишь ухмыльнулся, оценив с какой скоростью наполняется средоточие, на глазах набирая цвет. И тут же толкнул прибывшую энергию в меридианы.
Небесная Река.
Я не видел сейчас ни печати обращения к Небу, ни того, как она засияла перед лицом. Я весь отдался духовному зрению, сжал хлынувшую в меня силу, не позволил ей расплескаться зря по телу, всю отправил в пляшущий на меридианах головы огонь.
Стоило волне техники коснуться огня, как он потемнел, притух, но через мгновение вспыхнул с новой силой. А волна исчезла, освободив от чуждой мне стихии всего один меридиан и лишь на два узла его длины.
Сцепил зубы и использовал технику ещё раз, а затем ещё раз.
И выругался.
Результат явно не соответствовал затраченным усилиям. Земная техника на сто тридцать пять узлов вмещала в себя огромное количество духовной силы и множество нитей стихии. Но стихия не усиливала её, как Звёздный Клинок, оставаясь в меридианах, а сама техника почти не смывала огонь, как обещалось в её описании.
У меня этому оставалось только одно объяснение. Огонь Тёмного действительно сильней моей воды и пламя выпаривает воду, как сказал бы Фимрам. Либо… Либо что ещё хуже, две стихии гораздо сильней моей одной. Не зря же пламя чернеет, когда его касается Небесная Река.
Я беспомощно выругался. Как будто у меня есть выход. Случится тоже самое, что и с возвышалкой. Ни одно стихиальное зелье Фимрама не сравнится по чистоте стихии с той, что стала подвластна Предводителю.
Мне нужна ещё энергия.
И я толкнул в меридиан сердца, в его два узла ещё силы. Промелькнула мимолётная мысль, а что будет, если влить энергию сразу в три узла? Я тут же проверил это, но новый узел не принял силу. Значит, это не то, что доступно Мастеру. Может Предводителю?
И снова, это неважно здесь и сейчас.
В этот раз я влил энергию и стихию в свою самую сильную технику. Ту, чьё третье созвездие было создано из ста семидесяти узлов.
Синяя Жемчужина.
Для меня, который до сих пор оставался духовным зрением в теле, это выглядело так, словно из ниоткуда, из пустоты, что лежала за тьмой тела, вдруг возникло сияние. Крошечное мгновение и уже в темноте тела соткался из ничего огромный синий шар, который запер в себе огонь. Боль, терзающая меня, сразу чуть отступила, стало легче. Но я даже не успел обрадоваться, как Синева Жемчужины озарилась изнутри алым.
Стоило мне приблизиться к Жемчужине, как стало понятно, что она не удержит пламя и тьму. То, что от средоточия и сердца казалось сплошным голубым сиянием, вблизи превратилось в кружево из нитей силы и воды. В дыры между нитями отчётливо виднелось пламя. И не просто виднелось, а тянуло свои языки к Жемчужине, испаряя кружево, проедая в нём дыры.
Нужно больше силы.
И я снова сжёг жизнь ради силы.
Синяя Жемчужина.
Дарсово отродье!
Я невольно выругался, когда рядом с одной, огромной Жемчужиной, появилась вторая. Небольшая, тёмно-синего цвета. Совершенно бесполезная, потому что возникла там, где не было огня.
Я попытался заставить её приникнуть к большой Жемчужине, передать ей силу и стихию. Но не сумел. Её даже с места вышло сдвинуть с трудом, она словно отталкивалась от своей соседки.
У меня не выходило. А вот огонь на моих глазах заставлял одну за одной исчезать нити воды из Жемчужины, сжирая их и становясь лишь ярче.
Я замер, оглядывая происходящее. А что, если… Ведь я когда-то сам создал Жемчужину, обойдясь без техники. Если я не могу заставить две Жемчужины слиться, то могу ли я просто добавить одной сил и стихии?
Я бросил взгляд на меньшую Жемчужину.
Сломайся!
Она засияла и распалась на десятки нитей воды и голубоватые сгустки духовной силы. Мне только и оставалось, что мысленно толкнуть всё это к большой Жемчужине. Она сразу стала ярче, плотней, бреши в её кружеве стали меньше. Во всяком случае с моей стороны.
Я представил, что кладу на её бока ладони. Нажал, заставляя уменьшиться. Она и впрямь сжалась, надавила на огонь, освободила немного тела. Я бросил на открывшиеся, освобождённые меридианы лишь быстрый взгляд. Огня в них нет, черноты нет. Тусклое голубое свечение, вполне обычное на вид. Отвернулся. Время.
Огонь сдаваться не собирался, ударил по стенкам Жемчужины, заставив исчезнуть огромное количество нитей воды.
И снова я отправил силу в сердечный меридиан.
У меня нет выхода. Не так уж и много нитей воды в моём теле. Во время боя я щедро вливал их в Звёздный Клинок. Я могу лишь покрыть их в Жемчужине толстым слоем духовной силы, создав из неё броню своей стихии, бороться с огнём ей, жертвуя жадному пламени только её. Ведь её я могу получить сколько угодно взамен на… Месяцы? Годы жизни? Хватит ли мне вообще отмерянного Небом срока жизни на то, чтобы уничтожить огонь в своих меридианах?
Я не удержался и хмыкнул, как бы глупо это ни выглядело в пустоте тела.
Как будто у меня есть выбор.
Нужно усилить Жемчужину всей стихией, что у меня осталась. А затем снова попробовать Небесную Реку, использовать в конце концов стихиальное зелье воды из кисета.
Я сделаю всё, чтобы победить.
Ведь мне нужно ещё отыскать тела родных.
***
Пятый брат, противный Алгол, пробрался в сад, когда она спала в беседке. Подкрался и прижал к лицу подушку, не давая дышать. Рейка проснулась, принялась вырываться, пыталась крикнуть, но всё было без толку. Где она со своими семью звёздами Закалки против Воина Алгола…
Дышать!
Странная мысль пробилась через ужас и боль в груди.
Почему Закалки? Она уже год, как стала Воином, уже даже подбирается к первой своей преграде. А разница между Воинами не так сильна, чтобы Алгол сумел удушить её.
