Меня обдало жаром опасности.
Верность?
Нет.
Толкнул из средоточия Покров, заставил часть духовной энергии выплеснуться из меня туманом силы. Но ни оковы не сломались, ни пламя боевой медитации не стало меньше. Напротив, шею словно обхватил раскалённый металлический ошейник. А плывущие в воздухе контракты и Указ рванули ко мне.
Сон?
Нет!
С рыком я наполнил меридианы Единения Стихией до предела, выдохнул, рванулся, напрягая все силы, вкладывая их в движение ног, талии, руки. Мне нужна лишь одна рука и Верный.
Плечо хрустнуло, а через миг сталь ударила о сталь.
Удар, что должен был отрубить мне голову, встретил на пути синеватое лезвие Верного, через которое я выплеснул во врага Крушитель.
Контракты невидимки отшвырнуло от меня, а через миг воздух в двух шагах от меня покрылся рябью, пошёл волной, словно поверхность озера от брошенного камня и там возникла согнувшаяся фигура.
Вдох мы глядели друг другу в глаза. Я, скованный на две трети, замерший со вскинутым мечом. И он, свободный, ухватившийся за запястье дрожащей руки. Через мгновение враг снова растворился в воздухе.
Я ухмыльнулся, а длинная строка символов над его головой опять вспыхнула алым, заставляя его пытаться убить меня.
Но… сражения, которое должно было позволить мне лучше понять себя, свои возможности, свои пределы, не вышло. Да, как бы ни действовали Массивы, они влияли на меня, Мастера, идущего равного ему этапа. Возможно, он, как и я с Указами, использовал какие-то уловки или лазейки. Но это явно непросто ему давалось. Оковы воздуха продержались всего десяток вдохов, а рука так и вовсе оставалась свободной, давая мне возможность отбить все удары.
Меч… Не знаю почему его хвалил Юрлем, может, всего лишь повторял себе оправдания, как силён его старший. Я же только скривил губы. Не Виликор. Совсем не Виликор.
Техники его меня тоже не впечатлили. Мне хватило Духовной Защиты. А затем его Массив-ловушка исчезла. А вот мои Ледяные Шипы нашли свою цель.
Он снова стал видим, замер в двух шагах от меня. Пот заливал ему лицо, пряди с серым отливом земли прилипли ко лбу. Он затравленно глядел на меня, тяжело дыша.
И только сейчас я сумел оценить глубину его силы. Мастер второй звезды? Ложь!
Поджав губы, я мгновение оглядывал его, а затем стёр приказ сражаться и убивать меня. Над его головой засияла Верность. Направил в его сторону Верный и приказал:
— Брось оружие и опустись на колени.
Он широко распахнул глаза от боли, а затем отшвырнул меч и грохнулся на колени.
Позади раздался удивлённый возглас. Обернулся, обнаружив в двадцати шагах от себя троих парней. Впереди стоял тот самый Тоум. Я вскинул руку, выкрикнул:
— Стойте! Я справился сам, они лгали, что он Мастер. Вернитесь назад, мне не нужна помощь, — подумав, добавил. — И не трогайте остальных, у меня на них планы.
Парни замерли, переглянулись, но затем Тоум засунул топор за пояс, в неглубоком поклоне сложил руки в приветствии идущих и увёл их с собой.
Я помедлил, обдумывая свой следующий поступок, а затем пожал плечами. Я и так уже слишком много показал, пусть и попытался оправдать такую быструю победу над старшим братьев. Но если честно, плевать. Не так уж меня и волнует, что за слухи пойдут о Даргеле. Всё равно он скоро исчезнет.
Из кисета на свет появились Флаги формации Тишины. Я повернулся лицом к потухшему костру, возле которого уже не было покрытых льдом статуй — техника истаяла и спящие упали — и приказал стоящему на коленях Воину:
— Расскажи, все твои люди здесь?
Теперь, когда на лицо моего нового невольного наёмника, пленника Указа падал свет от близкого купола, я отчётливо видел его черты. Обычное, ничем не примечательное лицо испуганного человека. Старше меня. Не знаю уж сколько ему лет, у меня с этим всегда плохо, но выглядит он так, словно ему не место на Поле Битвы — слишком взрослый. Уже не парень, а молодой мужчина. Но раз он здесь, то это не так.
Возможно, проигрыш, плен, страх за своё будущее и понимание того, что за талант у меня, заставили его осунуться и словно постареть. Формация Поля Битвы сама проверяет возраст входящих.
Не дождавшись ответа, я спросил:
— Сопротивляешься?
Указ мигнул.
Сглотнув, пленник ответил:
— Все десять.
— Ещё есть?
— Нет.
— А над тобой есть старший?
— Нет.
— Брат, собрат, товарищ, хоть кто-то ещё, кто бродит по Полю Битвы и может прийти тебе на помощь?
— Нет.
— Как тебя зовут?
— Хатий.
— А вне его, Хатий, есть такой человек?
— Есть, но… — Указ налился на миг алым и Хатий хрипло закончил: — Он не поможет. Он сбежит в соседние земли, едва поймёт, что я попался.
Я кивнул, неспешно обдумывая следующий вопрос. Если я что и понял, после Домара и хранителя пещеры, так это то, что торопиться нельзя, а каждый вопрос нужно обдумывать, переспрашивать то же самое с другой стороны и смысла. Жаль только, что за время Возвышения мои мозги кажется усохли, словно сыромять на солнце. Хоть снова беги к торговцам книгами, да покупай у них трактаты мудрецов. Сейчас мне явно привычней древко оружия и техника в горло врага, чем кружево слов.
Ничего, до утра много времени.
История его в чём-то напоминала мою, впрочем, это можно сказать про жизнь любого из идущих. К тому же, действовал он так, как я, надеюсь, никогда бы не поступил.
Родился Хатий далеко отсюда, в землях Тёмных Лощин, к которым нужно двигаться на восток по Поясу. Этап Закалки дался ему легко, его с удовольствием взяли в отряд наёмников. Но вот с дальнейшим Возвышением не заладилось. Зато, он открыл в себе талант Массивов.
С ними я оказался неправ. Не было никаких уловок, чтобы использовать Массивы на людях равного или более сильного Возвышения. Массивы действовали всегда, но зависели от вложенного духа и Возвышения того, кто в них стоял. На одежду и предметы Хатию не хватало таланта наложить Массивы. Чем больше был предмет, тем легче ему это давалось. Камень под ногами подходил лучше всего. Земля хуже. На то, чтобы сковать меня Хатий и потратил весь свой дух.
Поэтому я видел его силу столь прозрачной. Его талант оказался истрачен без толку, меч никогда не был его сильной стороной, а лицом к лицу он давно отвык сражаться. И он и впрямь оказался всего лишь Воином, пусть и пиковой, предельной силы. Воином десятой звезды, который всё никак не мог стать Мастером, хотя и называл себя им, используя простое Умножение техник и Массивы, чтобы произвести впечатление на братьев Юрлема и Юрвея и скрыть свои неудачи в Возвышении.
