– Отвечай!
Через мгновение его оторвал от меня Кирт. Рванув заодно и кинжал, который раскроил мне плечо и сталь доспеха, словно бумагу.
Сам замер в трёх шагах от меня. Грудь его часто вздымалась, глаза… иначе, чем безумными я бы их не назвал. Он вытянул в мою сторону окровавленный кинжал и потребовал:
– Ты останешься здесь и ответишь на все мои вопросы, Леград.
Раздался хрип Нараша:
– Взять его!
В спину мне упёрлись лезвия сразу нескольких невидимых клинков. Сразу несколько человек хотело и могло убить меня здесь. Я бросил быстрый взгляд по сторонам и снова потребовал у дёрнувшихся было стражей Нараша:
– Замрите! Иначе я убью его!
И в качестве доказательства своих слов добавил в его Указ Молчание и Боль. Нараш захрипел, покачнулся и рухнул лицом вниз, лишь в последний момент успев опереться на руку. Один из его телохранителей тут же оказался рядом с ним, подхватил, помог подняться:
– Господин!
Я толкнул из себя Духовную Защиту, разрушая камень, и оскалился:
– Замрите и не мешайте уйти мне и моему отряду, тогда с вашим господином будет всё в порядке.
Сам выкрикнул:
– Не смей! Ты, которого я назвал своим братом, останешься и ответишь на все мои вопросы.
Кирт вмешался, презрительно бросив:
– Брату не вонзают в сердце кинжал.
Сам вскинул в его сторону палец:
– А слуги молчат, когда их не спрашивают! – через мгновение вновь перевёл на меня взгляд и приказал. – Ты останешься здесь!
Я коснулся ладонью плеча, отправляя в себя технику Длани Возрождения, и покачал головой:
– Нет.
– Ты ответишь! – с каждым словом Сам повышал голос, в итоге сорвавшись буквально на крик. – О том, как ты бился рядом с моим отцом, как ты сумел наложить свои Указы на Нараша, который сильней тебя, как ты наложил Указы на моего отца, Леград!
Закашлявшись, Сам или вернее будет сказать Самум замолчал. А через мгновение рухнул. Сон всегда действует мгновенно. Его стражнику, дёрнувшемуся было, Кирт заступил дорогу. Я тут же устало приказал:
– Ты тоже замри, если не хочешь, чтобы твоему господину причинили вред, – спохватившись, потребовал. – Кирт, Гавал, все мои люди здесь?
– Да, господин, мы бросили стену, чтобы пробиться к вам.
Кирт добавил:
– Я что хотел сказать, там какой-то молокосос из Вепрей узнал госпожу, начал задавать вопросы.
Рейка вскинулась, уставилась на него, он же добавил:
– Пришлось его оглушить и уложить в стороне.
Я криво усмехнулся, глядя на стражников Нараша, от взглядов которых то и дело незримая сталь холодила спину. Предупредил:
– Мы уходим, вы забываете о погоне и тогда ваш господин останется жив, – на несколько мгновений замялся, решая, какой срок будут действовать мои Указы. Если слишком мало, то Нараш тут же прикажет отправить погоню. Если слишком много, то найдётся какая-нибудь горячая голова, что отдаст приказ или же сам бросится за нами. Но лучше уж второе. Мне сейчас не до схваток с сильными противниками. – Нараш и Сам… Самум очнутся к ночи.
Один из стражников города, в побитой и залитой кровью броне, цедя слова, спросил:
– И какова цена твоего обещания? Ты украл печать Врат, обрушил на наши земли Бедствие, став причиной смерти сотен и тысяч людей. А теперь мы должны верить тебе на слово?
Я отёр лицо, с сожалением ощутив под пальцами чужие черты и почти не почувствовав прикосновения, покачал головой:
– Я невиновен в большей части того, что мне приписывают ваши глашатаи…
– Ну да, ну да.
– …но не собираюсь ни в чём оправдываться. Если будете преследовать, то ваш господин умрёт, – бросив взгляд на Самума, я решил добавить угрозы. – Умрёт и Самум, – один из его людей, с раной через лицо выругался, бессильно сжимая меч. – Третий из семьи Тамим умрёт на ваших землях. Как вы будете объяснять Предводителю Итефу Тамим смерть его племянника?
Обернувшись к своим людям, негромко приказал:
– Уходим.
Они попятились, не сводя глаз со стражников Нареша и сжимая в руках оружие. Кирт подстегнул их:
– Быстрей.
Мы двинулись прочь от города, в сторону леса. Никто не преследовал нас, а сектанты сами убирались с нашего пути. Впереди мелькали фигуры тех из них, что решили не биться возле своих порталов, а остаться здесь, во Втором поясе и попытаться выжить. Глупцы.
Я ощущал, как незримые клинки, которыми Прозрение предупреждало меня о том, что кто-то желает меня убить, становились всё слабей, сходя на нет. Не настолько высоко Возвышение израненных стражников, не так уж много у них сил, чтобы давить на меня на таком расстоянии. Но вот желание убить меня у них никуда не делось. Что ж, я привык к этому ощущению. Когда-то, в лесах Морозной Гряды оно лучше всяких слов говорило мне о том, что погоня и не думает отставать и мне нужно продолжать вливать силу в Шаги.
Чтобы скрыться таким большим отрядом, нужно либо великое умение ходить по лесу, либо расстояние. И первого точно нет ни у меня, ни у моих людей. Хотя, какие они мои…
Украдкой огляделся. Кирт, Гавал, Труек, Орнаф, Версам, Аот, Лирт, остальные, имена которых я даже помню смутно. Послушно бегут, оставив позади несколько убитых в сражении с сектантами. Зачем я вообще тяну их за собой, раз за разом впутывая во всё новые проблемы?
Устало приказал:
– Рейку тоже на руки, сбиться плотней, передвигайтесь техниками за мной.
Сам Рывком ушёл вперёд, пробивая в кустарнике проход. Жертвуя следом ради скорости.
Короткая остановка. Я замер, прислушиваясь к лесу и пытаясь подметить следы на земле и среди зарослей. Едва наёмники догнали меня, снова рванул вперёд, проверяя дорогу и понуждая Зверей появиться на шум наглеца.
Никого.
Дальше. Балансируя на грани, на остатках сил, тратя столько же, сколько восстанавливала боевая медитация. Схватка с серьёзным Зверем и тьма может освободиться. Нужно использовать Круговорот.
На него я тоже позволил себе только сто вдохов.
Только когда начало темнеть, я приказал остановиться. Просто потому, что продолжать бег уже стало бессмысленно и опасно. Последние две тысячи вдохов на руках тащили не только Рейку и Зотара, но и тех, у кого не осталось духовной энергии на техники.
Люди устали. Сражение за город, затем это бегство. Даже я не мог избавиться от мыслей, что уж говорить о них.
Я вместе с Рейкой быстро проверил Зотара. Мне казалось, что он уже должен прийти в себя, она же говорила, что его беспамятство обычное дело. Тело не хочет тратить лишних сил. Что же, она в этом понимала больше меня.
