Колобок – сложный образ. Он одновременно несет в себе самые смертоносные силы, будучи духом неупокоенного мертвеца, и при этом он хлеб – то есть самое святое и чистое, что только может быть. Сложно сказать, почему он ведет себя максимально хорошо: сразу покидает мир людей и катится в лес, в потусторонний мир. Возможно, срабатывает инерция сказочного сюжета (увод детей в лес), хотя, как мы увидим в историях Снегурочки и Красной Шапочки, неупокоенные мертвецы вовсе не стремятся покидать мир живых. Колобок, не принеся никаких бед, отправляется прямиком в пасть к волку, ведь именно волки поедали чертей.
Почему же в современной нам версии Колобка съедает не волк, а лиса? Эта сказка превратилась в потешку, то есть в текст, где акцент делается на песенке Колобка, обрастающей по ходу развития сюжета новыми эпизодами. Неудивительно, что мифологическая логика здесь уступает художественному миру детских сказок о животных, где волк – глуп, а лиса – хитра.
В народной сказке о Снегурочке бездетные старики делают себе девочку из снега, она оживает, но, разумеется, остается снежной – то есть нежитью. Вред от самого факта ее присутствия в мире людей не выражен в народной сказке (поскольку сюжет ушел в детский фольклор; см. далее об игре в Яшу), но зато его вполне адекватно прописал А. Н. Островский в одноименной пьесе, причем сама Снегурочка совершенно не виновата в этом. Фактически она становится открытым каналом в мир смерти, который необходимо перекрыть – и нас ждет хеппи-энд: снежная дева тает в купальском костре.
Вспоминая детей из мира смерти, нельзя не упомянуть Красную Шапочку. В народной французской сказке нет никаких дровосеков, сюжет заканчивается тем, что волк, переодетый бабушкой, съедает героиню. Почему? Какова завязка истории? Дело в том, что красные шапки в Европе (в том числе и у некоторых славянских народов) надевали на покойников; красный цвет еще с палеолита – цвет погребения. И если во французской сказке мифологическая завязка лишь реконструируется, то в хорватской быличке прямо говорится о том, что мертвая девочка возвращается к горюющей матери с красной шапкой на голове. Дальнейшие события сводятся к уже известному по «Колобку» и «Снегурочке» сюжету: неупокоенного мертвеца надо отправить в мир смерти, но, в отличие от деда и бабы, мать Красной Шапочки делает это сама, посылая ее в лес (мир смерти) к бабушке (судя по всему, покойнице). Волк как проводник между живыми и мертвыми делает свое дело, запирая нежить в их мире.
Ведьмы
Хотя опасность, исходящая от неупокоенных мертвецов, крайне велика, это не тот риск, который поджидает человека в обыденной жизни. В этом смысле гораздо страшнее были ведьмы, способные в любой день похитить благополучие и достаток у селянина. У коровы пропало молоко? – оно похищено ведьмой. Свинья не толстеет, хотя ее хорошо кормят? – ведьма украла сало. Пряха усердно работает, но напрядено очень мало? – ведьма стащила пряжу. Предполагалось, что все эти украденные блага появляются в доме колдуньи: ее свиньи толстеют, хотя она сама их не кормит, коров ей даже не надо доить – молоко у нее течет с полотенца, пряжи много и так далее. Способы похищения могли быть разными. Так, для кражи урожая с поля ведьма делала залом на колосьях ржи или стеблях льна, а чтобы украсть молоко у коров, она шла по росному лугу, волоча за собой полотенце или другую тканую вещь, дома выжимала полотно и поила этой водой корову – или даже просто вешала его, не отжав, а с него текла не вода, а молоко.
Любые ссоры и беды в семье, не спящие по ночам дети, расстроенные свадьбы были, разумеется, делом ведьминых рук. Ведьмой в зверином облике считались любые странные животные: незнакомые собаки и кошки, найденная в хлеву жаба или просто лягушка, скачущая вокруг коровы, – такого зверя следовало немедленно уничтожить. Многочисленные былички рассказывают, как человек ранит такое животное, а назавтра видит соседку с перевязанной головой или рукой (вспомним и «Майскую ночь» Гоголя).
Защищались от ведьм маком – его сыпали вокруг дома и хлева. Представление о том, что мак ограждает от нечистой силы, будь то неупокоенные мертвецы или ведьмы, основано на противопоставлении мира людей (счетного) и мира потустороннего (безграничного). В мире до бытия нет времени, оно появляется с созданием светил; блага в потустороннем мире – нескончаемые, неисчислимые. Нелюдь оказывается бессильна перед магией счета и, увидев преграду из маковых зерен, принимается пересчитывать их, но могущество мира людей, заключенное в самом акте счета, губит ее или хотя бы лишает сил. Другим широко распространенным оберегом от нечисти и, в частности, от ведьмы являются любые острые предметы: нож или серп под порогом дома, борона, лежащая у хлева зубьями вперед, зубья бороны, воткнутые в столбы ворот, или просто колючие растения. Символика этих предметов та же, что и у счета: мир людей – это мир границ, которые пропахивают, прочерчивают, прорезают, в то время как потусторонний мир – мир слиянности.
Ведьмой обычно считали любую одинокую женщину, как правило, с тяжелым характером или какими-то особыми чертами облика: горбатую, хромую и т. п. К ведьмам причисляли рожденных вне брака, а также девочек, которых слишком долго (более двух лет) кормили грудью. Ведьмой могла стать женщина, заключившая сделку с чертом и сожительствующая с ним. Наряду с этим существовали представления о преемственности ведьминского дара, причем эта преемственность иногда наследовалась (от матери к дочери), а иногда основывалась на ученичестве. Такая передача дара происходила при ужасных обстоятельствах – в момент смерти ведьмы, которая была исключительно тяжелой. Дух колдуньи не желал покидать тело, поэтому требовалось не только открывать в доме все окна и двери (магия подобия), но и даже разбирать крышу – и только тогда душа ведьмы освобождалась. Наследница в это время держала умирающую за руку, принимая ее силу.
Представления о ведьмах пересекаются с представлениями о двоедушниках – то есть людях, имеющих две души: человеческую и демоническую. Это поверье наиболее характерно для Карпат и Центральной Европы; мужчину-двоедушника называют босоркуном. Днем двоедушник ведет себя как обычный человек, а ночью засыпает так крепко, что его невозможно разбудить; его демоническая душа в это время бродит, причем не бестелесно – она имеет облик или своего хозяина (то есть человек раздваивается), или животного (кошки, собаки, зайца, коня). Ведьма-двоедушница для совершения своего обычного магического воровства может превращаться не только в животных, но и в предметы – кочергу, колесо и т. п. Еще одно бесчинство двоедушника – сильный ветер; он возникает, когда кто-то мешает демону вернуться в спящее тело, либо просто бывает проявлением демона, который не обретает тела, а носится как жуткий вихрь.
Причины, по которым человек становится двоедушником, неясны. В некоторых случаях говорится, что ведьма заключает договор с чертом и он входит в ее тело; но это не объясняет появление двоедушников-мужчин. Зато известно, что следует делать, чтобы избавить двоедушника от демона: его спящее тело необходимо перевернуть, положив головой на место ног, – и тогда демон не сможет в него вернуться. Человек после этого будет тяжело болеть, но, возможно, выздоровеет и станет обыкновенным.
