(Д. Франзен)
Стремление попасть домой и потеря ориентации
Параллельно потере ориентации среди людей (неспособность узнавать знакомых, «возвращение к жизни» умерших, невозможность оценивать самого себя) происходит нарушение ориентации в привычных местах: больной не узнает собственное окружение.
Старые люди, даже те, которые годами живут в «Доме», хотят вернуться в свое прежнее место жительства, откуда они переехали. Это стремление тем больше, чем короче срок проживания в нынешней квартире.
В ряде случаев больной деменцией живет один. За многие годы он привыкает к своему жилью, и для него важно сохранение привычной обстановки, а также поддержание определенного распорядка дня. Обычно родственники не оставляют его одного, регулярно посещают, окружают заботой, организовывают помощь на дому. Часто детям или другим родственникам становится проще забрать его к себе. И хотя в каждом конкретном случае этот вопрос решается по-разному, можно посоветовать задержать переезд до наступления продвинутой стадии заболевания. Это позволяет обеспечить возможность проживания в привычных условиях до тех пор, пока больной не утратит навыки ухода за жильем и за самим собой. Надо только следить, чтобы больной питался регулярно, пил достаточно жидкости, следует не забывать своевременно выбрасывать несвежие продукты. В таких случаях обычно подключены к уходу социальные службы.
Впрочем, не только люди, страдающие деменцией, хотели бы вернуться в старую квартиру после вынужденного переезда. У некоторых годами не умирает надежда вернуться в отчий дом. Пожилые люди, прожившие в родительском доме многие годы, но впоследствии переменившие место жительства, иногда под натиском какого-то непонятного желания хотят «домой».
Кроме того, часто проявляется внутреннее беспокойство, ведь многие считают, что буквально нигде они так хорошо себя не чувствуют, как дома. Существует одно объяснение, которое следует правилу потери памяти. Люди, покинувшие родительский дом в детстве и возвратившиеся туда спустя 60–70 лет, видят его совсем не таким, каким помнили. Маленький ребенок видит мир в совершенно другой перспективе по сравнению со взрослым человеком, ему видится все в больших размерах. Больные деменцией, даже прожив все годы в одном месте, могут не узнавать этот дом.
Другая причина, по которой теперь не узнается родной дом, заключается в том, что в прежние годы были предприняты некоторые переустройства и перестановки. Что еще важно: больной чувствует отсутствие родителей в этом доме, и это его угнетает.
Пожилые больные, которых не влечет к старому дому, не страдают этим, потому что они видят себя в своем доме, то есть нынешнее место жительства принимается за то, которое многим может быть дорого.
Авторы неоднократно встречались с больными, которые, будучи у себя в квартире, интересовались, когда их повезут из гостей к себе домой.
Потеря норм приличия
С потерей памяти значительно изменяется личность человека. В течение жизни формируются четкие правила поведения, твердые связи между разумом, чувствами и поведением. И вдруг все рвется. Партнер или ребенок больного может сказать: «Я не узнаю теперь его/ее. Он/она так изменился/изменилась».
Одним из таких примеров является потеря понятия, как надо себя вести в обществе. Если в «дневнике» памяти улетучиваются правила хорошего поведения, можно ожидать от человека неприятных поступков. Больные деменцией могут в присутствии других людей отрыгивать, испускать газы, пачкать пищей все вокруг, мочиться в неположенных местах, приставать к совершенно незнакомым людям и т. д.
Они не чувствуют своей вины, что видно из следующего наблюдения. В один из осенних дней в «Дом» привезли пожилую женщину (А. С.), страдающую деменцией. По ней было видно, что она испытывает страх. В комнату заходит медсестра и происходит такой диалог.
«Сейчас мы пойдем в общий зал».
«Но я не хочу».
«Это в ваших интересах. Вы должны общаться с людьми».
«Я плохо одета».
«Здесь не имеет особого значения внешний вид, главное — внутренний мир, духовные ценности».
Они медленно идут по коридору: сестра и А. С. заходят в просторный зал, где сидят в основном женщины.
«Это А. С., она тоже теперь живет здесь».
Слышатся разнообразные приветствия.
«Садитесь здесь, теперь это будут ваши подруги».
А. С. стоит не двигаясь. Ей не нравится новое окружение. Она еще не понимает, как будет оцениваться ее «внутренний мир».
Лауреат Нобелевской премии английская писательница Дорис Лессинг в своем романе «Под кожей» приводит воспоминание пожилой женщины о ее подростковом периоде жизни:
Много лет позже я жила в одной квартире, где соседкой была слабоумная пожилая женщина, о которой заботилась чуть ли не половина улицы, так как она не хотела переезжать в заведение по уходу. Она вытягивала свои пахнущие ноги и требовала, чтобы их мыли, она отковыривала кусочки кожи и с удовольствием засовывала их в рот или расчесывала все тело, далеко высовывая язык. Она высоко поднимала отвисающие груди, рассматривала покраснения под ними и предлагала всем посмотреть на них. Она могла, не стесняясь, высоко поднять юбку и с силой растирать ноги. Она была отвратительна, но она была старой слабоумной женщиной и к тому же не знала об этом. Тогда мне было трудно это понять.
(Дорис Лессинг)
Проблемы в общении
Потеря памяти создает проблемы в коммуникационных способностях человека. Память речи хранится не в одном месте нашего жизненного «дневника», она разбросана по многим экземплярам нашей личной «библиотеки». Вот почему способность к общению с окружающим миром снижается постепенно. Первым проявлением является сложность подбора слов (амнестическая афазия). Один из самых частых вопросов: «А как это называется точно?»
Из-за того что приходится искать необходимые слова, разговор идет медленно и с заметным усилием как для больного, так и для его собеседника. Не удивительно, что не возникает особого желания вести разговоры с больными деменцией, особенно на продвинутых стадиях заболевания, когда запас слов столь ограничен, что напоминает лепет ребенка. Или больной повторяет отдельные слова или фразы, как это делают дети в процессе обучения языку. Некоторые больные вообще прекращают говорить, становясь практически аутистами. Нередко процесс прогрессирует, и больной остается с речью, характерной для маленького ребенка.
Как-то при посещении Центра ухода за пожилыми людьми (ФРГ) один из авторов выслушал интересную историю.
«Когда дочка и внучка престарелой больной деменцией пришли ее навестить в центр, они были встречены удивленными сотрудницами, которые наперебой рассказывали, что пожилая женщина несет тарабарщину. Они не могут ее понять, а она их не слушает. У них было ощущение, что она говорит на чужом языке. Как оказалось, они были правы. В раннем детстве больная переехала в Германию из Швеции, обычно пользовалась немецким языком и вдруг стала говорить на языке первых лет жизни».
