Книга Деменция. Книга в помощь вам и вашим родным, страница 34. Автор книги Мира Кругляк, Лев Кругляк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Деменция. Книга в помощь вам и вашим родным»

Cтраница 34

Еще одно заметное проявление болезни — «конкретность». Пациент представляет слова и предложения буквально, совершенно не понимая в необходимых случаях их переносное значение. Предложение «Яблоко падает недалеко от яблони» ничего ему не говорит. Поскольку, как было замечено, больным уже не дано понимать двойной смысл высказываний, а шутки или поговорки звучат для них недоступно. Их разговорная речь становится все проще и проще. Практически выпадают пассивные формы глагола, ибо преимущество отдается легким активным формам. В конечной фазе первой стадии пациенты компенсируют свой дефицит речи чуть ли не принудительным повторением слов или части предложений.

Такой процесс персеверации (см. главу 4) хорошо виден на письменном примере одной прежде знаменитой писательницы, которая, находясь в переходной фазе из первой во вторую стадию, пытается создать еще одно произведение:

«Раньше здесь была мышка. Раньше здесь была мышка. Раньше здесь была мышка. Раньше здесь была мышка. Трава шелестит. Мышь? Мышь?»

Если в начале первой стадии больной знает, что диалог страдает по его вине, то в конце ее его сознание не отягощено пониманием своих недостатков.


Общение в фазе «Я заблудился в этом мире»

Во второй стадии больному деменцией все сложнее вести разговор, поэтому он говорит все меньше и меньше. Все чаще он повторяет слова и предложения. Иногда создается видимость нормального разговора, особенно, когда он длится недолго. Это вполне может ввести окружающих в заблуждение.

Виктор М. посетил свою больную жену в «Доме» и удивился, как разговор не соответствовал ее состоянию:

«Я знаю, как проходят наши встречи. Предложения, которые она высказывала, никак не были связаны с ее сознанием. Это были какие-то внешние рамки разговора, который она еще могла имитировать, автоматические утверждения. Шум в виде предложений с предполагаемым смыслом».

В этой стадии предложения больных становятся все беднее, что проявляется, кроме прочего, в сокращении употребления придаточных предложений, склонений, предлогов, местоимений. Больные все чаще используют такой прием: они повторяют то, что сказал собеседник (слова или короткие предложения).

Словесный багаж пациента и способность выражаться напоминает манеру разговора иностранца, который недавно в стране и получил еще мало языковых уроков. Выбор слов все чаще неточен, и собеседник должен приложить немало усилий, чтобы попытаться понять смысл высказанного больным.

Известная британская писательница Линда Грант в романе «Все еще здесь» приводит интересный эпизод, в котором рассказывается о том, как дочка решила взять больную деменцией мать в магазин.

Мы зашли в магазин, где я купила рыбу и брокколи. Мама постоянно крутила головой, но я сомневаюсь, что она узнает то, что видела. Весь окружающий мир постоянно изменяется и восхищает ее.

«Смотри-ка, какие великолепные домики! — воскликнула она. — Как мне нравится это дерево». Она показывает вдоль улицы, но я не вижу ни одного дерева.

«Какое дерево?»

«Да это высокое дерево». В конце улицы возвышалась колокольня храма.

«Ты имеешь в виду колокольню?»

«Да, именно. Это то слово, колокольня».

Мне понятно: деревья, колокольни — все устремляются ввысь. В ее речи все меньше смысла, она начинает предложение, но после нескольких слов забывает, о чем хотела сказать.

(Л. Грант)

Если еще в предыдущей фазе больному сложно следить за разговором, то теперь это становится практически невозможно. Можно понять сложности партнера в диалоге, которому все труднее понять смысл предложений, а затем и слов.

Известный американский врач Шервин Нуланд в своем произведении «Маймонид» рассказывает об одном пациенте (Филе):

В средней стадии болезни Фил был больше не в состоянии найти нужные слова, которые он, очевидно, хотел высказать. Такие проблемы в разговоре возможны у больных после инсульта, но они осознаются пациентами иначе. Как-то, вспоминает его жена Жанет, во время прогулки он неожиданно обращается к ней: «Поезд опаздывает, сделай что-нибудь!» Когда она растерянно ответила, что не понимает его, он со злостью показал на свои туфли: «Что с твоими глазами? Ты не видишь?» Шнурки были развязаны. Жанет поняла, что он хотел ей только сказать, чтобы она завязала ему шнурки. Фил точно знал, что он хотел, но не мог больше точно высказаться и не замечал свои трудности.

(Ш. Нуланд)

Больным деменцией становится все сложнее понимать других людей. Дольше сохраняется понимание письменного текста, вероятно, потому, что пациент сам может регулировать скорость чтения и восприятия.

В этой стадии больной уже не понимает такие абстрактные слова, как «интеллигенция», «политика», «идея» или «счастье», а обобщения или логические категории пугают или вводят в заблуждение. Ритм разговора еще какое-то время остается нарушенным незначительно.

Алевтина О. рассказывает о сложностях общения с больным отцом:

«Часто он называл вещи другими или похожими словами. Я вспоминаю свое изумление, когда он пытался мне объяснить, что у него сломалось кресло. Он называл его „вещество“ или „ткань“. Когда ему удалось назвать краску предмета („зеленая ткань“), я внезапно поняла: речь шла о старом кресле-качалке.

Когда люди применяли общие понятия, он не понимал их и злился. Один его сосед с уважением спросил его: „Это ваша дочь?“ Последовал ответ: „Нет, я ее мать“».

Теперь для больного нет различия между прошлым и настоящим. Стул в общем зале «Дома» не напоминает ему стул из прошлого, это просто стул из прошлой жизни. Его собственный стул. Филологи сказали бы: «Между признаком и объектом нет различия».

Больной не в состоянии теперь рассказать логически выстроенную историю. Он не может ни проследить за тем, что только что сказал, ни довести до конца свою мысль. В конечном итоге теперь разговор не имеет ни начала, ни конца.

Понятно, что больной не может сформулировать длинные предложения. Ему стоит огромных усилий вообще составить что-либо вразумительное, при этом речь не идет о правильности грамматических конструкций. Он все больше склонен к стандартным фразам.

Елизавета М. не любит рассказывать о своем муже, но пришло время, когда невозможность нормального общения с ним стала ее угнетать:

«Его речь становится все больше скудной. Давно уже нельзя говорить о нормальном разговоре, но сейчас простое общение становится все труднее. Видно, как мужу трудно искать слова в его ограниченном словаре, сказать же целое предложение — это сложнейшая задача».


Общение в фазе «Я тону в своем внутреннем мире»

Американская писательница Елена Каган описывает встречу молодой женщины с бабушкой:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация