— Ясно. Кстати, о недоразумении… — Стюарт склонил голову в сторону Уилсона.
— Он должен мне евро восемьдесят, — ответил Банни.
— Что?
Уилсон и Стюарт проследили за взглядом Банни, смотревшего на лежащее на земле мороженое.
— Понятно, — сказал Стюарт. — Уилсон, отдай этому человеку один евро восемьдесят центов.
Уилсон взглянул на настойчиво покивавшего ему Стюарта, затем очень медленно сунул руку в правый карман и вынул из него монету в два евро.
Взглянув на нее, Банни отпустил наконец фамильные драгоценности семьи Уилсонов и взял монету из руки молодого человека. Уилсон стек по боковине машины, дыша так тяжело, словно только что вынырнул из глубин безжалостного моря.
Банни достал из кармана горсть мелочи, выбрал из нее двадцатицентовик и бросил на землю перед Уилсоном.
— Держи сдачу. И пусть никто не скажет, что Банни Макгэрри — нечестный человек.
— Ни в коем случае. Слушай, Банни, я могу перекинуться парой слов со своим коллегой? — спросил Стюарт. — Как насчет сходить за мороженым, а потом мы с тобой поболтаем?
— Не возражаю.
Банни взъерошил волосы Уилсону и быстрым шагом пошел к фургончику с мороженым, беззвучно насвистывая себе что-то под нос.
Уилсон посмотрел на Стюарта блестящими от возмущения глазами.
— Я этого так не оставлю!
— Нет! — прервал его Стюарт, повысив голос. — Ты не станешь делать абсолютно ничего.
Затем он наклонился и протянул Уилсону теплый стаканчик с чаем, который тот осторожно взял.
— Банни Макгэрри, — начал Стюарт, — это легенда. Он немного… грубоват, назовем это так, но он отличный полицейский.
Уилсону захотелось возразить, но жесткий взгляд Стюарта убедил его, что сейчас лучше помолчать.
— У него свои нетрадиционные методы поддержания общественного порядка. Он руководит секцией хёрлинга в клубе Святого Иуды. Каждый пацан на районе в какой-то момент проходит через Банни — нравится ему это или нет. Поэтому Банни знает всех, и все знают Банни. На своем участке он расследует дел больше, чем кто-либо другой в полиции. Сейчас ты на его земле, так что изволь проявлять некоторое уважение. Как говорится, «хочешь жить — умей дружить».
Уилсон не мог поверить своим ушам.
— Но ведь он на меня напал!
— А у тебя есть свидетели?
Уилсон уставился на Стюарта, невозмутимо попивавшего чай.
— Ты когда-нибудь смотрел «Секреты Лос-Анджелеса»? — Уилсон покачал головой. Стюарт вздохнул. — Да кого я спрашиваю!
— К чему вы клоните?
— Банни немного напоминает Бада — того резкого полицейского, которого сыграл Рассел Кроу. А ты как… блин, тот парень, который был в «Соседях»…
[49]
— Джейсон Донован?
Стюарт хлопнул по машине, внезапно вспомнив.
— Гай Пирс! Он играет высокоморального копа. Вначале они с Кроу злейшие враги, но ближе к концу объединяются, чтобы «вынести» всех негодяев.
Уилсон стал медленно подниматься, опираясь на машину.
— Хотите сказать, я стану его другом?
Стюарт немного подумал, взглянув на Банни, который терпеливо стоял в очереди за мороженым и болтал с двумя старичками.
— Нет. У Банни нет друзей, а если бы и были, то точно не ты.
— На что вы намекаете?
Стюарт поднял глаза, словно в попытке что-то вспомнить.
— Да, в общем-то, и не я…
Уилсон взглянул на него сердито.
Стюарт отпил чаю и посмотрел вдаль.
— Это та, что ли, которая ведет «Ирландские новости»?
Глава двадцатая
— Просто… успокойся.
Несмотря на туфли на плоской подошве, Бриджит было нелегко поспевать за Полом, когда он зигзагами выходил из парка. Пол шел к выходу на Лисон-стрит, пробираясь через оживленные пятничные толпы.
— Успокойся? — бормотал он, даже не оглядываясь. — Успокойся… она мне говорит!
— Нет повода паниковать.
Внезапно остановившись, Пол обернулся. Чувство возмущения некорректностью ее заявления на мгновение перевесило паранойю. А его внезапная остановка, в свою очередь, стала причиной небольшой дорожной свалки. Даме с коляской пришлось выехать на встречную полосу, чтобы не сбить с ног Бриджит. Никто не сказал ни слова, но в нижних регистрах звукового спектра раздалось отчетливо-неодобрительное цоканье.
Пол посмотрел на Бриджит с такой яростью, что она отступила на шаг.
— Нет повода паниковать? Под мою машину закладывают бомбу… бомбу, елы-палы! Непонятно почему, но бандиты — настоящие бандиты — пытаются меня убить. Я не могу вернуться домой. У меня нет денег… нет ничего, кроме этого!
Он помахал перед собой пакетом с двумя фотографиями в рамках, виниловой пластинкой, пачкой из трех колючих трусов и недавно обретенной книгой «Заложница любви». В этом пакете было все его имущество, находящееся за пределами радиуса взрыва неразорвавшегося боеприпаса.
— Насколько я понимаю, для паники очень даже есть повод. Фактически для таких ситуаций паника и придумана!
— Почему бы тебе не обратиться в полицию?
— Я тебя умоляю! — саркастически воскликнул Пол. — Если я туда обращусь, то Гриви… — он осекся.
— Кто такой Гриви?
— Не твое дело!
— Ладно-ладно! Тогда куда мы пойдем?
— Мы? Ты, черт тебя дери, можешь пойти куда угодно!
— Да ты достал уже! Ты не можешь продолжать обвинять меня и не давать мне помочь!
— Могу и буду. Чем ты вообще можешь мне помочь?
— У меня есть деньги и машина, и я знаю о куче всяких… случаев.
Вообще-то она хотела сказать «преступлений», но в последний момент струсила, представив, как глупо будет выглядеть ее признание в любви к детективным романам и американским криминальным сериалам. Она решила продолжить, прежде чем он спросит что-нибудь сам:
— Я втянула тебя в это дело, и я помогу выбраться. Если ты уйдешь один и тебя убьют как беспомощного придурка, то я буду чувствовать себя виноватой до конца жизни.
— А что, если я не хочу, чтобы ты за мной ходила?
— Обломись. Только попробуй от меня сбежать, и я повалю тебя на землю. Я играла в регби за округ.
Пол поднял брови, в ответ глаза Бриджит сузились. Ее голос понизился до одного из тех шепотов, что звучат громче крика:
