— Я начал навещать ее, когда она лежала в больнице. Так мы и поладили…
— Но…
— И между прочим, я совершенно уверен, что все ее пистолеты выведены из строя, так что не волнуйся. Это просто показуха.
— Все?
В дверях показалась голова Дороти.
— Эй, вы собираетесь входить или нет? — она окинула обоих взглядом, и ее глаза загорелись. — Или вы выясняли любовные отношения? Я угадала?
— Нет, — хором ответили Пол и Бриджит.
— Не хотите говорить — не надо. Входите скорее, не выпускайте тепло наружу. Я, к вашему сведению, деньги не печатаю.
Она помахала им пистолетом с самым дружелюбным видом, с каким только можно махать пистолетом. Ведь это всего лишь зажатый в руке предмет.
Пол быстро вошел, Бриджит последовала за ним, и Дороти плотно закрыла дверь.
Инстинктивно Бриджит пригнулась, как только оказалась в холле. В доме были высокие потолки, но «восхитительное ощущение пространства», как говорят ведущие телешоу о недвижимости, оказалось слегка испорчено пикирующим сверху орлом. Приглядевшись, Бриджит поняла, что раскрывшая клюв птица навсегда застыла в атакующей позе, поскольку была подвешена на проволочках к потолку. Бриджит оглядела холл. Десятки пар мертвых глаз злобно уставились на нее в ответ. Возникало ощущение, будто кто-то застрелил и выставил на обозрение тушки всех диких обитателей целого леса.
Дороти остановилась и взглянула на Бриджит, прежде чем рассеянно махнуть пистолетом за плечо.
— О, простите за все эти смерти. Мой муж был гребаным фанатиком, упокой, Господи, его душу. Не существовало зверя, которого он не мечтал бы убить. Я посчитала, что будет уместным сделать из его тела чучело и тоже выставить в холл, но на этот счет, видимо, существуют какие-то правила. Хотите чаю?
Глава тридцать третья
— Доброе утро, засоня, — сказал детектив-инспектор Джимми Стюарт.
Уилсон опасливо оглядел индивидуальную больничную палату, в которую его положили, затем сфокусировал взгляд на лице Стюарта и стал, щурясь, его рассматривать.
— Кто вы такой? — слабо спросил он.
— Я… хм-м… Ты получил удар по кумполу… В смысле, я хотел сказать, по голове и… э-э…
О боже! Стюарт уставился в пол, пытаясь собраться с мыслями. Когда он вновь взглянул на Уилсона, тот ему улыбался.
— Ах ты гаденыш!
Уилсон рассмеялся и в ту же секунду приложил руку к повязке на затылке.
— Ой, — сказал он. — От смеха голове больно.
— Так тебе и надо, — ответил Стюарт. — Я принес тебе немного винограда.
— Как чудесно.
— Правда, я его уже съел, поскольку ты спал и мне стало скучно.
— Ну и правильно. Ведь главное — это внимание?
— Как ты вообще себя чувствуешь?
— Да как-то… не очень. Я же немного облажался.
— Не пори чушь. Ты спас жизни двух невинных людей, не говоря уже о моей. Кому какое дело до остального?
Это было не совсем верно. Однажды Стюарт осматривал место преступления вместе с помощницей судмедэксперта, и та жизнерадостно рассказывала ему, как гарды блевали над ее трупами. Рассказывала так, будто это ужасно смешно.
— Ну… — протянул Уилсон, слегка покраснев под повязкой, облекавшей голову.
— Не надо скромничать, — сказал Стюарт, — тебе это не идет. Кстати! Ты что, проходил спецподготовку по стрельбе? Потому что это был чертовски невероятный выстрел.
— Вообще-то нет. Если честно, на стрельбах в Темплморе я в лучшем случае всегда был середнячком.
— Да ну?
Уилсон кивнул. Почему-то мысль о том, что меткий выстрел стал случайностью, одновременно и успокаивала, и нервировала. С одной стороны, теперь ясно, что Уилсон не Робокоп. Но с другой, Стюарту повезло даже больше, чем ему казалось. Несмотря на медальон Святого Михаила, он не посещал мессу уже лет двадцать. Возможно, пришло время восполнить это упущение. Не то чтобы ему не нравилась идея существования Бога — просто до сего дня он не видел этому доказательств.
Но одно дело — концепция наличия небесного существа, и совсем другое — мысль о том, что именно Уилсон стал его ангелом-хранителем.
— С Конрой и Малкроуном все в порядке? — спросил Уилсон.
— В машине были не они.
— А кто же тогда?
— Парочка влюбленных: Дункан Маклафлин и Кили Миллс.
— Кто это, блядь, такие?
— Хороший вопрос. Но я знаю только то, что у них был телефон Конрой. Они оба сейчас здесь — в палатах дальше по коридору.
Уилсон нахмурился.
— А их…
— Подстрелили? — уточнил Стюарт. — Нет. Причем исключительно благодаря тебе. Она испытала сильнейший шок, а он…
Кажется, Уилсон его не слушал, пытаясь собраться с мыслями.
— Так, погоди! Я понимаю, что треснулся головой, но откуда у них телефон Конрой?
— Я не знаю и не могу у них спросить. — Стюарт поколебался, решая, стоит ли говорить парню всю правду. — Меня отстранили.
— Что?!
— Я определил местоположение телефона, не следуя утвержденному регламенту. «Это неуважение к правам граждан», как выразился детектив-инспектор Кернс.
— Но если бы вы этого не сделали, они были бы мертвы.
— Кончай уже выкать! Да, я пытался им втолковать… Смотри-ка, впервые за сорок один год я что-то нарушил, и меня тут же поймали. Что ж, по крайней мере я теперь знаю, что никогда не смог бы стать «грязным копом».
— Черт знает что! Давайте уже узнаем, для чего им понадобился этот чертов телефон.
— На ты, я сказал.
Уилсон попытался выбраться из больничной кровати, в которую, как выяснилось, его довольно плотно упаковали.
Стюарт встал.
— Эй, полегче, Грязный Гарри. Допрашивать их сейчас нельзя даже тебе.
— Что? Меня тоже отстранили?
— Успокойся, нет. Ты в обязательном оплачиваемом отпуске из-за всей этой истории с «выстрелом убийце в лицо», не говоря уже о ранении при исполнении служебных обязанностей. Кстати, теперь ты претендуешь на медаль. Я четко дал понять, что в парке ты был исключительно по моему приказу. Но я действовал совершенно один, когда врывался в телефонную компанию, в этот-как-его-там…
— В дата-центр?
— Ага, что-то в этом роде.
— Интересные дела. Впечатлен, насколько быстро ты превратился в хакера. А ведь еще вчера не знал, как вставлять бумагу в принтер!
— Ну, я почитал статейку на одной из этих штук.
— Ты про веб-сайты?
— Точно!
