Но со всем этим она еще могла более-менее справляться. Значительно больше ее беспокоил парень, сидевший за дверью. «Приемная», как церемонно называл это место Гриви, на самом деле представляла собой три стула возле лестницы. Через стеклянную дверь кабинета было видно, кто там сидит. К сожалению, это означало, что и посетители могли заглядывать в кабинет. Мужчина, который смотрел сейчас на Нору, выглядел так, будто его перевели из основного состава фильма про бандитов на роль «головореза номер два». Он был украшен бритой головой, татуированными костяшками пальцев и даже кривым шрамом через все лицо.
Последние двадцать минут она старательно тянула время, отвечая на воображаемые телефонные звонки, принимая воображаемые электронные письма и делая вид, будто занимается бумажной работой. Раздался кашель — явно не с улицы. Этот парень, похоже, не понимал намеков. Сегодня Нора вообще не собиралась открывать офис, но у Малкроуна имелся только этот номер, а у нее было заготовлено сообщение от детектива-инспектора Стюарта, которое следовало передать.
«Головорез номер два» встал и многозначительно заглянул в офис. Нора подняла палец, что означало «подождите минутку», и сделала последнее перемещение бумаг по столу. Почему-то ей казалось, что если она выиграет еще немного времени, то что-то изменится. Похоже, она ошиблась.
Нора подняла голову и улыбнулась.
— Заходите. Извините, что заставила вас ждать.
Неуклюже ввалившись в маленький офис, мужчина заставил его выглядеть еще меньше. Потом он сел и огляделся.
— Охренеть здесь жарко.
— Да, прошу прощения. Отопление немного капризничает. Если хотите, можете снять пальто.
Или просто уйти. Пожалуйста, уходите!
— Ниче…
Нора протянула руку.
— Меня зовут Нора Стокс, а вас?
Мужчина одарил руку Норы таким взглядом, каким люди обычно смотрят на непрошеные гениталии.
— Тебе не надо знать мое имя.
Нора убрала руку.
— Боюсь, что надо — для документов. Я же не могу давать юридические консультации, не зная имени клиента, верно?
— Я Мик. Мик… Кин.
По очень длинной паузе между именем и фамилией Нора догадалась, что он пытается придумать что-нибудь оригинальное. Она тщательно записала в блокнот фальшивое имя, подавив желание спросить у него удостоверение личности.
— И чем мы можем вам помочь, Кин?
«Мы» — чтобы он не забывал, что здесь работает много людей.
— Я ищу кое-кого. Вашего клиента — Пола Малкроуна.
Нора поерзала на стуле, постаравшись замаскировать любую возможную реакцию, поскольку услышала она именно то, чего боялась больше всего.
— Ясно, но, к сожалению, мы не сможем вам помочь.
Почему она просто не позвонила в полицию? Потому что была решительно настроена не казаться чрезмерно эмоциональной глупой беременной бабой, вот почему! А теперь, черт возьми, когда приближался худший вариант развития событий, стало слишком поздно. Она с тоской посмотрела на телефон, прежде чем снова взглянуть на мужчину, которого определенно звали не Мик Кин.
— Но ведь ты его адвокатша, так?
— По причине конфиденциальности отношений между адвокатом и клиентом я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваше предположение. Надеюсь, вы понимаете.
Она поговорила с Малкроуном час назад, когда он сам позвонил в офис, и передала ему сообщение детектива-инспектора Джимми Стюарта. Странное чувство, когда полицейский просит сказать кому-то, что полиции доверять не следует. А еще — что киллер был застрелен при попытке убийства двух других людей, которых он принял за беглецов. Услышав новости, Малкроун надолго затих. А потом сказал, что перезвонит позже, и повесил трубку так быстро, что Нора не успела дать ему номер своего мобильного. Если бы Гриви — сволочь дешевая — тратил в месяц на несколько фунтов больше, то у них могла быть телефонная линия с перенаправлением вызова на мобильный. И тогда сейчас она бы сидела дома на диване и слишком эмоционально реагировала на рекламу кондиционера для белья. Устав ждать, она уже подумывала вернуться домой, но вдруг в ее голову пришла неразумная мысль о том, какая из нее получится мать, если она не поможет двум людям, попавшим в беду. В эти чертовы дни ее глупый внутренний голос непрерывно подкидывал ей дурацкие идеи вроде этой. Она пыталась забыть прошлое и не думать о будущем. Она изо всех сил старалась сосредоточиться на том, чтобы жить сегодняшним днем. Но этот писклявый внутренний голосок, который никогда не затыкался, привел ее сегодня сюда.
Мужчина, не являвшийся Миком Кином, положил руки на стол. Теперь, когда они оказались очень близко, Нора разглядела, что на костяшках пальцев обеих рук вытатуировано слово НЕНАВИЖУ. А где же место для любви?
— Слушай, дорогуша, я задал простой вопрос. Ты его адвокатша или что?
— Ни один адвокат не ответит вам на такой вопрос, мистер Кин. А теперь, если я больше ничем не могу вам помочь…
Пожалуйста, уходи, пожалуйста, уходи. О господи, да уходи уже!
Мужчина треснул кулаком по столу, заставив ее подпрыгнуть. Нора мгновенно отстранилась, инстинктивно прикрыв руками живот.
— Ты начинаешь меня бесить, — сказал мужчина.
Нора оглядела комнату.
— Мой босс вернется с минуты на минуту.
— Из Италии? — мужчина широко ощерился, обнажив ряд видавших виды зубов. — Все очень просто. Скажи, где Малкроун, и я от тебя отстану.
— Вы из тех мужчин, которые способны угрожать беременной женщине?
— Надо же! А я решил, что ты просто толстая, — ухмыльнулся он так, что стало ясно: это абсолютно ничего не изменит.
Нора почувствовала, что вот-вот расплачется, но, глубоко вдохнув, взяла себя в руки, решив не доставлять мерзавцу такого удовольствия.
— А теперь ты скажешь мне, где он, или придется тебя заставить?
— Не думаю, что вы поверите, если я скажу, что не знаю.
Мужчина расхохотался.
— Это точно!
Затем он встал и навис над столом, упершись в него кулаками. На губах его играла кривая усмешка.
— Ваша мать наверняка вами гордится, — саркастически заметила Нора.
— Она была тупой сукой — только и всего.
Нора улыбнулась.
— Так вот в кого вы такой!
У него был лишь краткий миг на то, чтобы испытать удивление, после чего в широкое тупое лицо ударила струя из газового баллончика.
Он отшатнулся и стал яростно протирать горящие глаза, затем споткнулся о стоявший сзади стул и упал на пол. Отплевываясь и грязно ругаясь, он несколько мгновений катался по полу, прежде чем, шатаясь, подняться на ноги. Потом он сунул правую руку в карман пальто и вытащил пистолет.
