– Я из Центра спасения морских животных. – Я указываю на логотип на своей желтой футболке. Теперь во мне видят представителя власти. Все вокруг проникаются ко мне уважением. Внезапно я становлюсь экспертом и вижу облегчение в глазах некоторых взрослых, когда они понимают, что кто-то другой взял на себя ответственность.
И тут я замираю.
Что же делать дальше?
Квинт, охотно подсказывает разум. Квинт знает, что делать.
Я стою над морским львом, как защитница… мама… львица? Проклятье, у меня даже нет подходящего слова для такой ситуации. В конце концов, приготовление рыбного пюре не делает меня знатоком морских животных.
– Не трогайте его, – говорю я зевакам, не переставая искать взглядом Квинта. Но на пляже так много народу. Он может быть где угодно.
– Это мальчик? – спрашивает кто-то, а другой голос отвечает: – Откуда нам знать?
– Я не могу сказать… не знаю. Но я точно знаю, что, хотя это не жестокий хищник, он может наброситься, если напуган. Пожалуйста, просто отойдите. Дайте ему немного пространства.
Никто не спорит.
Я замечаю вышку спасателей и вспоминаю, что подготовка местных спасателей включает в себя умение обращаться с выброшенными на берег животными. Иногда у них даже есть клетки для временного содержания животных, нуждающихся в реабилитации.
– Ты! – Я указываю конфискованной палкой на девочку, которая хотела ткнуть ею морского льва. Она отскакивает, широко распахнув глаза. – Ты здесь главная. Держи всех на расстоянии, как минимум, десяти шагов, хорошо?
Выражение ее лица меняется, теперь она преисполнена чувством долга. Так бывает и с Пенни, когда ей поручают что-то важное. Девочка решительно кивает.
Я возвращаю ей палку и поворачиваюсь к ее маме.
– Пойду, узнаю, не помогут ли нам спасатели. Вы можете позвонить в Центр спасения животных? Они пришлют грузовик.
Я жду, пока она наберет номер, указанный на моей футболке, и убегаю. У меня болят ноги, колет в боку, но вскоре я уже стою у подножия спасательной вышки.
Там – никого.
– Какого черта? – взрываюсь я. Им вообще разрешено покидать пост?
Я осматриваю пляж еще несколько секунд, которые кажутся часами, и замечаю белую форменную майку и ярко-красные шорты. Спасатель стоит у воды и ругает ребятишек, которые заплыли за буйки. Я бросаюсь к нему.
– Мне нужна помощь!
Он поднимает взгляд, и я с удивлением узнаю парня из выпускного класса нашей школы, хотя не знаю его имени.
– Там морской лев, выброшенный на берег, – указываю я направление. – Его нужно отвезти в Центр спасения животных. У вас есть клетка?
Его взгляд скользит по берегу, но с того места, где мы находимся, зверя не видно.
Толпа вокруг него стала слишком плотной. Я очень надеюсь, что девочка хорошо справляется с заданием и держит всех на расстоянии.
Он оглядывается, чтобы убедиться, что дети плывут к берегу, и кивает.
– Я сейчас приду. Не позволяй никому прикасаться к нему.
Я усмехаюсь, показывая на логотип на груди.
– Не волнуйся. Я знаю свое дело.
Первое, что я замечаю, вернувшись к морскому льву – его глаза закрыты. Меня охватывает ужас. Он мертв?
– Я никому не позволяла его трогать, – говорит девочка, все еще сжимая палку, как оружие.
– Вот! – кричит ее мама и сует мне под нос мобильник. – Они хотят поговорить с тобой.
Я беру трубку. Пот течет по моей шее. Я приседаю на корточки в паре шагов от морского льва, облегченно вздыхая, когда он приоткрывает глаза, все еще затуманенные. Возможно, это мои фантазии, но мне кажется, что лев рад, что я вернулась.
– Алло? – говорю я в трубку напряженным голосом.
– Пруденс? – Это Роза.
– Ага. Привет. Морской лев выброшен на берег. Это к северу от нас…
– Знаю, знаю, – говорит Роза. – Слушай. Спасательная машина не сможет доехать быстро. При таком трафике, это займет несколько часов.
Сердце сжимается. Морской лев снова закрывает глаза.
Не думаю, что мы протянем так долго.
– Что же делать? – Меня охватывает паника. Я вдруг чувствую, что сейчас для меня это самое важное в жизни. Это существо. Беспомощное, невинное, страдающее животное. Я помню, как Квинт говорил мне на третий, кажется, день моей работы в Центре, что не все, кого привозят, выживают. Около десяти процентов животных умирают в течение первых суток, уже слишком запущенные и не поддающиеся реабилитации, несмотря на все усилия.
Нет, так не пойдет. Я должна спасти морского льва.
– Если бы ты нашла какой-нибудь транспорт, чтобы перевезти его, – говорит Роза. – Может, у кого-нибудь найдется автомобиль, которым ты сможешь воспользоваться. Будет гораздо легче выехать из центра города, чем нам добраться до вас.
Какое-то движение привлекает мое внимание, и я вижу, как спасатель спешит к нам с большой клеткой в руках.
– Пруденс? – доносится голос Розы.
– Я поняла. – Меня наполняет отчаянная решимость. – Мы приедем к вам.
– Мы будем готовы встретить вас.
Я заканчиваю разговор и отдаю телефон женщине. Она неловко тянется за мобильником, едва успев поймать его, прежде чем он упадет на песок.
– Прю! – Квинт пробирается сквозь толпу, его лицо горит, как будто он только что пробежал милю. – Я слышал, здесь… – Он замирает, увидев морского льва. Ему хватает пары секунд, чтобы оценить ситуацию, и, прежде чем я успеваю опомниться, он берет на себя ответственность, крадет мои профессиональные обязанности, раздавая уверенные приказы собравшимся:
– Видишь то ведро? Наполни его водой. Да, из океана подойдет. Нужны мокрые полотенца. Мы можем позаимствовать ваши? И еще вон тот зонтик, дадим ему немного тени, надо постараться, чтобы он не перегрелся на солнце.
На мгновение меня охватывает злость от того, что он подрывает мой авторитет, но ее заглушает прилив облегчения. Как это не похоже на уроки биологии, где всегда командовала я, указывая ему, что делать. Перемена долгожданная и приятная, особенно в такой ситуации, и… честно говоря, как лидер он выглядит очень сексуально.
Я сглатываю, внезапно смущаясь.
– Квинт? – окликает его спасатель.
Квинт поднимает взгляд, и на его лице отражается радость узнавания.
– Стивен! Привет! Как проводишь лето?
– Работы выше крыши, – отвечает Стивен.
Я изумленно таращусь на них.
– Прошу прощения! – Я вклиниваюсь в их разговор и жестом указываю на морского льва. – Пожалуйста, сосредоточься.
Квинт бросает на меня взгляд, в котором читается: Эй, что я могу поделать, если у меня в друзьях вся школа?
