Даре было не место в Совине, и город чувствовал это. Она сама это ощущала. Лесная ведьма и город без чар не могли принять друг друга.
«Она должна уйти».
Даже не произнесённые вслух слова горчили на языке. Милош провёл ладонью по мокрому лицу. Растаявший снег стекал с волос на лоб и нос. Сапоги потемнели от воды, и если бы не чародейский огонь в крови, Милош бы побоялся заболеть.
Под потолком было подвешено большое тяжёлое паникадило. Воск на двух десятках свечей начал подтаивать, что говорило о том, что их заменили незадолго до прихода гостей, и это вдруг заставило Милоша испытать раздражение. Сколько бы сил он ни потратил на свою курильню, каких бы богатых гостей ни привлёк, но ему не построить дом, где десятки слуг будут каждый день менять свечи в паникадило, ему не жениться на дочке советника, ему не стать ровней князьям. Он всё равно так и останется целителем, всего лишь целителем. Если бы не Хмельная ночь, если бы всё осталось по-прежнему, кто знает, как почтительно разговаривал бы с ним Часлав, как любезен был бы Карл, какой выбор сделала бы Венцеслава?
В углу комнаты за печкой послышалось шуршание. Милош дёрнул головой. Нет, это не шорох её платья, это навий дух. Дара тоже вскинула голову, прислушалась.
– Кто там? Неужто… домовой? – не поверила она. – Это же… не может быть…
Она сделала шаг к печи, когда дверь распахнулась. Словно уворачиваясь от удара, Дара отпрыгнула назад и плюхнулась на лавку у стены.
Вошла Венцеслава. И пусть золотые волосы её были уложены в причёску и покрыты, пусть надето на ней было дорогое платье, каким позавидовать могли и принцессы, но в глазах читалась тревога, весь вид её был болезненным, и от этого будто потускнело сияние свечей под потолком.
Венцеслава бросила короткий взгляд на Щенсну, оставшуюся на пороге, махнула ей рукой, и старая служанка покинула гостиную.
– Стжежимир, Милош, – Венцеслава приблизилась к ним стремительно, рука её метнулась к Милошу, тонкие пальцы ухватились за его рукав, словно Венцеслава была готова упасть и пыталась удержаться на ногах. Милош взволнованно накрыл её пальцы своей ладонью, сжал, готовый подхватить на руки. – Вы должны уходить. Срочно, – в уголках глаз сверкнули слёзы. – В городе появились духи, теперь Идульф ни за что вас не помилует. Он уверен, что во всём этом ваша вина…
Стжежимир переглянулся с Милошем.
– Идульф сам так сказал? – уточнил учитель.
– Я слышала его разговор с командиром городского отряда. В город вызвали подкрепление со всей округи, будут обыски. Никто не знает, как так вышло, но защита города пала…
– И Охотникам нужно срочно обвинить в этом кого-нибудь, – мрачно заключил Стжежимир. – Как вовремя моя дорогая ученица привлекла к себе внимание Охотников…
Он обернулся к Даре, та посмотрела прямо, без всякого страха, со странным безразличием, безразличием пугающим и столь решительным, что не оставалось сомнений ни у Стжежимира, ни у Милоша…
– Ты в этом замешана, – догадался королевский целитель. – Так?
– Этого требовала Морана, – холодно произнесла лесная ведьма. – Она пыталась убить меня, потому что я отказывалась подчиниться. Поэтому вместо меня погибла Чернава. Она попыталась её остановить…
– А теперь умрём мы все, глупая ты девчонка, – чудом только и силой воли Стжежимир не перешёл на крик. – Я думал, ты лесная ведьма, а не деревенская знахарка.
Венцеслава впилась пальцами в руку Милоша.
– Так это она?.. Это сделала она? – ужас плескался в её глазах. – Милош, зачем ты привёл её сюда? Лесная ведьма? Как золотая княгиня? Как проклятая княгиня?!
Лишь на мгновение Милош растерялся, пытаясь подобрать слова, но вспомнил обо всём, что задумал, обо всём, над чем работал в последние дни, и улыбнулся с напускным спокойствием.
– Не нужно бояться, я знаю, что делаю, – он почти поверил своим словам. – Но мне потребуется твоя помощь. Помнишь, ты говорила, что заметила, что пропадают твои вещи? Когда придут люди короля, ты должна сказать, что твой муж приводил домой черноволосую смуглую женщину, что говорил с ней о чём-то долго и втайне ото всех. Слышишь? Что после этого ты стала слышать странный смех, а на твоём теле появились синяки. Я подтвержу, что делал для тебя мази…
– Милош, о чём ты? Такого никогда не было…
– Но мне нужно, чтобы ты это сказала. Только так можно спасти нас всех. Обещаешь? Венцеслава, прошу, – он взял её за обе руки, прижал к груди, вгляделся в любимые глаза и прошептал так вкрадчиво, как только мог: – Обещай, душа моя, прошу…
Прежде не приходилось ему видеть Венцеславу столь слабой и растерянной. Она приоткрыла в растерянности рот, но не произнесла ни слова, замотала головой и попятилась, пытаясь вырваться осторожно, мягко, точно пташка на волю.
Издалека донёсся громкий топот. Чужие шаги раздавались чётко, точно удары в барабан.
– Прошу…
Венцеслава оглянулась на дверь и вырвала руку, отпрянула в сторону, вмиг приняв вид равнодушный и спокойный, лишь лихорадочный блеск глаз выдал её волнение.
Двери распахнулись, и вошёл Идульф Снежный, а с ним четверо Охотников. Они шли нога в ногу, и стук каблуков разносился по гостиной.
– День добрый, славный ландмейстер Идульф, – проговорил королевский целитель и поднялся из кресла. – Да озарит Создатель твой путь.
Идульф оглядел целителя с головы до ног, на Дару и Милоша он даже не взглянул.
– Да не опалит он тебя, – ответил он с сильным лойтурским произношением.
Милош всего несколько раз видел ландмейстера прежде. Идульф был не так стар, как Милошу хотелось бы, – лет тридцать пять, не больше. Худ и высок, с острыми скулами, что свойственны всем лойтурцам, с серыми глазами, что смотрели слишком строго и внимательно, с длинными светлыми, будто седыми, волосами. Одежда его ничуть не отличалась от тех, что носили другие Охотники, и только меч мог похвастаться богатыми ножнами.
– Мой дорогой муж, – молвила Венцеслава хрустальным голоском. – Я рада тебя познакомить с моим старым другом, целителем Стжежимиром и его учениками Милошем и Дариной.
Идульф занял кресло у печи и подал рукой знак Охотникам. Без слов поняв приказ, они встали по углам комнаты. Венцеслава осталась рядом с мужем, на лице она удержала улыбку, но длинные тонкие пальцы сминали вышитый платок.
– Со Стжежимиром я знаком, а вот о его ученике приходилось только слышать, но услышал я достаточно, – Идульф не упирался о спинку кресла, сидел ровно, будто готовый вскочить на ноги в любое мгновение.
Королевский целитель промолчал.
– У меня давно возникло желание пообщаться с твоим подмастерьем, Стжежимир. С тем, который живёт с тобой с самого детства. Прошлой зимой он завёл немало необычных знакомств. Среди его друзей столько подозрительных людей…
– Я смею назвать своим другом принца Карла, – с нарочитой медлительностью произнёс Милош. – Или он мог показаться кому-то подозрительным?
