Стжежимир шикнул на него, как на нашкодившего мальчишку. Идульф помрачнел.
– К тому же во владении твоего ученика оказалась незаконная курильня в предместьях. И я бы давно занялся этим делом, только вначале посчитал, что это работа городской стражи, а не Охотников, а потом твой ученик и вовсе исчез из столицы.
– Обычное дело для целителя – бродить по миру и учиться чему-то новому, – пожал плечами Стжежимир.
– Разве? – и голос, и лицо ландмейстера оставались равнодушными. – А чему учат в Ратиславии? Не слышал, чтобы они славились учёными мужами, лишь колдовством и разбоем.
Милош заметил, как теребила в руках платок Венцеслава, как голова её опустилась вниз. Он только однажды видел её такой же напуганной. Тогда он мог её защитить. Кого она боялась теперь? И за кого?
Стжежимир медленно прошёл к лавке у стены. Его шатало, он держался из последних сил. Милош остался на месте посреди комнаты, точно под массивным паникадилом, ярко освещавшим пространство вокруг. Отсюда было отлично видно двух Охотников, они встали по углам гостиной. Двух других теперь мог разглядеть Стжежимир, усевшись рядом с Дарой. Она оцепенела, цепляясь пальцами за край лавки, тёмные, почти чёрные глаза застыли, точно бусины.
– Какой дурак отправил бы своего ученика в Ратиславию? Милош посетил Благословенные острова, – сказал учитель, упираясь рукой в колено. – Не знаю, кто придумал, что Милош был в Ратиславии.
– Это придумала стража на восточной границе. Твоего ученика видели в начале лета на правом берегу Модры. И просто удивительно, как много с тех пор ратиславцев объявилось в твоём окружении, господин Королевский целитель, – хмыкнул Идульф. – Твоя ученица и твоя новая служанка. Мне рассказали, какой интересный шрам у неё на лице. Как будто она пыталась содрать кожу после ожога. И ожог такой… длинный. Такой обычно оставляет раскалённый меч… или меч Охотника у ведьмы, – он смотрел пристально, точно дикий зверь перед броском.
Стжежимир не ответил, мохнатые брови нависли над глазами. Старик сгорбился, словно едва удерживаясь на лавке.
– И вот удивительно: ни один человек в портах Литторы не встречал твоего ученика, зато в Златоборске хорошо запомнили некого рдзенца, ограбившего фарадалов Чародея.
– Это к чему же ты ведёшь, господин ландмейстер? – тихим голосом спросил Стжежимир.
Слышать его было больно, и не только оттого, что резал старческий голос, словно нож по стеклу, но оттого, как непривычно и страшно прозвучал королевский целитель, обычно бойкий и крикливый, не слабый и принявший заранее поражение, как теперь.
Милош почти поверил, что Стжежимир сдался, пока не заметил, как мигал свет под потолком. Одна за другой тухли свечи в богатом паникадило.
Идульф Снежный поднялся из кресла и сделал шаг к лавке.
– Летом мне доложили, что на Трёх холмах поймали ратиславскую ведьму в сопровождении рдзенца. И у ведьмы остался шрам от меча на всё лицо. Минувшей же осенью другая ведьма покушалась на ратиславского князя, но сбежала из столицы, и угадай, у чьих границ видели её в последний раз?
Ещё ничего не случилось, но Венцеслава вскрикнула пронзительно тонко.
В этот миг слова закончились.
Стремительно вылетел меч из ножен. Три шага осталось сделать Идульфу, его клинок потянулся к лесной ведьме.
Из четырёх углов наступили Охотники, они двигались как один, как отражения друг друга. Два шага.
– У меня нет сомнений, кто эта ведьма…
Один шаг, и не увернуться Даре. Стжежимир, сидевший рядом, вскинул руки.
– Остановись, Идульф.
Дара не отрывала взгляда от клинка, вцепившись руками в лавку.
– Нет!
Она вскочила на ноги, отпрыгнула в сторону, споткнулась о лавку и чуть не упала.
– Нет… – едва слышно прошептали губы.
Она запуталась в собственном подоле.
– Идульф, не надо! – взмолилась Венцеслава.
Милош знал, что в миг, когда коснётся клинок Дарины, его самого схватят Охотники. Не для одной Дары расставили силки, но для всех троих.
Идульф извернулся и ухватил Дару за шиворот, притянул к себе рывком. Один из Охотников ухватил её за руки, второй встал перед Стжежимиром, чтобы он даже не сопротивлялся.
– Нет…
Время застыло, утонуло в снежной пурге, бушевавшей за окном. Меч устремился к Даре, прямо к оголённой её шее, но за миг до того, когда металл должен быть рассечь кожу, Дара выпалила в отчаянии:
– Дедушка, помоги!
И с потолка со скрипом и рёвом упало тяжёлое паникадило, разлетелись в стороны огарки свечей.
Юркая тень пронеслась из угла прямо к большому окну, оттолкнула Милоша, увела от удара. Разлетелось вдребезги стекло, на пол посыпались осколки.
Завизжала Венцеслава. Милош подскочил на ноги, кинулся к ней. Этот порыв был сильнее его, сильнее всего, что было правильно. Венцеславе единственной ничего не угрожало, но Милош всё равно кинулся к ней, заслышав крик. Дурак.
Охотник преградил ему путь, и Милош едва увернулся от меча.
– Милош, беги! – воскликнула Венцеслава.
Дара вырвалась из хватки Идульфа, бросилась вперёд, к разбитому окну. На ходу скинула она накидку, дёрнула завязки платья.
Двое Охотников схватили Стжежимира и вдруг закричали, отдёргивая руки. Одежда их загорелась, и пламя по рукам протанцевало к шее и груди.
По сторонам разнёсся гул. Затрещал потолок. Дом заходил ходуном, задрожали стены, и огонь в печи яростно зарычал.
Один из Охотников вытолкал Венцеславу из комнаты, и стоило ей переступить порог, как пол просел под ними, и потолок обвалился в проходе прямо на лойтурца. Он захрипел под обломками, дёргая ногами.
– Венцеслава! – Милош будто издалека услышал собственный голос.
Идульф бросился вслед за Дарой. Та стянула с себя платье. Грудь её и руки, словно одеяние, уже покрывали чёрные перья.
Рваный крик на лойтурском:
– Штеарби!
Это значило смерть. Их не выпустят живыми.
Один из Охотников скинул горевший плащ. Он замахнулся мечом на Стжежимира, и старику никак было не увернуться. Милош напрыгнул на лойтурца со спины, повалил, ударил лбом о каменный пол, и ладонь его загорелась, подчиняясь чарам. Он почти дотянулся до лица лойтурца, чтобы сжечь его, когда со спины сквозь живот насквозь прошёл меч из проклятого металла. Наконечник вышел прямо у пупка, и Милош увидел, как из раны хлынула кровь. Золото в венах зашипело, завыло. Пламя в ладони потухло.
Время вдруг замедлило ход. Взгляд застыл. Меч потянули назад, вытащили, и Милош повалился на пол вместе с Охотником, тот быстро подмял его под себя и ударил уже кулаком в челюсть, сильно, со злобой, как бьют в корчмах по пьяни.
