– С ним пойдёсь? – Здислава мотнула головой в сторону Дедушки.
– Со мной, со мной, – подтвердил волхв.
Дара спряталась за печкой, надела сухую одежду, огляделась, не осталось ли чего, что могло пригодиться в пути. Но из всех вещей, что принадлежали Дарине, у неё было лишь вороново перо, остальное сгорело где-то в Совине. Перо она потерять никак не могла, таковы особые оборотничьи чары.
Дара сунула ноги в валенки. Тулуп еще долго бы сох, и Дара надела старую, поеденную молью шубу Здиславы.
Дышала она через раз, чувствуя тошноту от терпкого мясного духа.
– Я готова, – сказала она Дедушке.
День был в самом разгаре, лучшее время чтобы отправляться в путь, и дорога звала Дару вперёд, пусть теперь она и не могла сказать точно, куда направится. Ведь не просто так позвал её с собой волхв-медведь?
– Морена тебя не отпустит, – напомнила Здислава.
– Лесной хозяин первым заявил на неё свои права.
– Он слабее, он умирает, – возразила ведьма. – Моя госпофа умереть не мофет, она единственная ис всех старых богов никогда не покинет людей.
Дедушка накинул на плечи медвежью шубу, надел на голову капюшон со звериной мордой. Коли увидишь его издалека, так, верно, примешь за настоящего медведя.
– Нашим богам делить нечего, – сказал Дедушка. – Отпусти Дарину с миром.
– Твой хосяин не бог, и мира мефду нами не будет.
– Тогда мне придётся выжечь заразу из всякого, кого коснётся твоя богиня, – помрачнел волхв. – Идём.
Он первым вышел из избы. Дара обернулась на прощание, хотела было что-то сказать, но мерзостный запах жареного мяса бил в ноздри, и лесная ведьма последовала за Дедушкой.
Нога, исцелённая силой бегущих вод, больше не болела, и Дара легко шла по дорожке к Пяскам. Они миновали деревню, достигли лесной дороги и направились в сторону тракта. Солнце сияло в правый глаз Дарине, и так она поняла, что они держали путь на восток, к Златоборску, а значит, и дальше, к Заречью.
– Куда ты меня ведёшь? – спросила она.
Шла Дара по следам Дедушки и потому не смогла увидеть лица старика, а волхв не обернулся, когда ответил:
– Туда, куда тебе пора.
– Куда же?
– Отдавать долги.
Дара остановилась, и волхв тоже замер на месте.
– Я знаю всё про Хозяина.
– И? – Он так и не оглянулся.
– Это моя мать пообещала меня лешему, но я такого обещания не давала и платить за её долги не собираюсь.
Некоторое время дедушка молчал, и слышно было только, как петух пел где-то в Пясках.
– Зато ты сама взяла на себя обещание служить Моране. Разве не хочешь от него избавиться?
Дара промолчала, и Дедушка кивнул, приняв это за согласие.
– Тогда иди за мной.
Глава 14
Все они убийцы или воры,
Как судил им рок.
Полюбил я грустные их взоры
С впадинами щёк.
Сергей Есенин
Ратиславия, Лисецкое княжество
Месяц трескун
– Пригнись!
Вячко наклонил голову к земле, и тут же на него всем весом рухнул Горазд, вдавил в сугроб. Княжич наглотался снега, забарахтался, словно упал в воду. Горазд скатился с него, повалился рядом.
Фарадалы притихли.
Вячко и Горазд оглянулись. Дерево позади дымилось.
– Перуновы, мать их за ногу, дети, – проговорил Горазд. – Твои чародеи против них что смогут?
– Один без руки, вторая отстала. Считай, что, как в старые добрые времена, у нас есть только мы, – рассудил Вячко.
– В старые добрые времена на нас колдуны каждую седмицу не нападали.
Горазд выглянул из-за сугроба, но вокруг было подозрительно безлюдно.
Слева от них с покачнувшейся ветви упал снег.
Вячко вовремя вскинул меч. Лезвие отразило хлёсткую молнию, та отлетела в поваленную берёзу. Дерево вспыхнуло, занялось огнём. Тревожно заржали кони.
Княжич выскочил из укрытия, Горазд бросился следом. Они засели с другой стороны дороги, выжидая. В санях притих Вторак, даже не выглядывал, запрятавшись среди шкур.
Фарадалы снова скрылись за деревьями.
Вячко махнул рукой Горазду, жестом велел оставаться на месте. Дружинник кивнул, не стал даже спорить. Обогнув горящую берёзу, княжич пробрался дальше в лес по глубокому снегу. Следы на сугробах петляли беспорядочно меж деревьев. Фарадалы то ли пытались запутать преследователей, то ли поджидали их так давно, что успели протоптать с десяток тропок.
Но в одном направлении следы были шире всего. Там фарадалы протащили Зуя и Синира.
Косой вернулся из разведки и сообщил, что дорогу перегородила поваленная берёза.
– Зас-сада, – сказал он уверенно. – Жопой чую, что зас-сада.
– Да, другим-то местом ты не думаешь, – хмыкнул Зуй с издёвкой, хоть и сам выглядел озабоченным.
Обойти засаду не представлялось возможным: на сорок вёрст вокруг не было другой дороги, по которой можно было бы пройти зимой. Дружинникам не впервой было сталкиваться с разбойниками на лесных дорогах, но теперь с ними шли Неждана и Вторак – женщина и калека. И никто, кроме Вячко, не знал, что охотница могла о себе позаботиться, и куда больше стоило беспокоиться за бывшего раба. Один только Вторак мог провести их в вольные города и помочь переманить на свою сторону чародеев. Если бы княжичу пришлось выбирать, кому сберечь жизнь из этих двоих, он бы без доли сомнения выбрал колдуна.
Но Неждана отвлекала товарищей Вячко. Улыбчивая и обманчиво скромная, она нравилась одновременно и шебутному Косому, и едкому Синиру, и даже ворчливому Зую. В бою они бы могли отвлечься, пытаясь защитить ту, которой защита была без надобности.
И потому, узнав о засаде, Вячко подозвал к себе Неждану и велел ей отстать от отряда и идти следом, скрываясь.
– Ты же это умеешь, – сказал он.
Ведьма не стала расспрашивать о причинах приказа, забрала лук и чекан и пошла назад по широким следам от полозьев саней.
– Ты куда? – крикнул ей вслед Синир.
– Княжич велел от вас отстать, – пожала плечами Неждана.
Синир перевёл взгляд на Вячко, хотел будто что-то возразить, но промолчал.
Даже ставший болтливым Вторак промолчал, оглядываясь через плечо на удаляющуюся охотницу.
– Приляг на дно саней, – негромко велел ему Вячко. – И шкурами прикройся.
