– Когда это ты там ночевал? – Я откидываю прядь волос с глаз.
Хорошо, что можно отвлечься на другую тему – пусть даже это такая паршивая тема, как присутствие Джима в доме моего детства.
– Давно, когда вы с Джессом еще пешком под стол ходили. Какое-то время, недолго, я жил у твоих родителей. Они приютили меня. Примерно тогда, когда умер мой отец. – Он сидит, уставившись на грязный, в подтеках пол.
Я уже приготовила новый вопрос, но Джим решительно поднимается.
– Ладно, пошли, надо забросить Кеннета домой. Врачи уже закругляются. Его выведут с минуты на минуту.
Еще не оправившись от своего сна, страшась опять остаться одна, я кладу ладонь ему на плечо и в самый момент прикосновения остро ощущаю – это впервые. Я впервые до него дотронулась. Стремительно отдергиваю руку.
– И что тебе там снилось?
Неужели Черный Человек? Или он приходит только ко мне?
Джим снова присаживается, откидывается на спинку стула, откашливается неловко и смущенно, качает головой.
– Трудно объяснить. У меня для такого, пожалуй, и слов не найдется.
– А можно еще вопрос, о другом? – Припоминаю тот Джессов взрыв, за ужином. Мне никогда не доставало смелости затрагивать такие темы, но, видимо, случайный телесный контакт с Джимом открыл шкатулку правды. И вообще, после того как он силой уволок меня с «Открытых микрофонов», пусть хотя бы проявит откровенность. – Ты влюбился в маму уже тогда, когда поселился у них? До смерти папы? Поэтому Джесс так тебя ненавидит? – У меня в ушах до сих пор стоит крик брата: «Я знаю, что вы двое сделали, я этого не смогу забыть!» Я думала, мне все про мать с Джимом давно известно и понятно, но такой градус ярости у Джесса заставил меня усомниться… Может, наивно было просто взять и поверить маминому слову?
Джим глубоко вздыхает.
– Твоя мама всегда хранила верность твоему папе. Это точно. Но да, я в нее влюбился с первого взгляда. Как только увидел, так и влюбился. Она тогда ходила беременная Джессом. Во-о-от с таким животом. – Он показывает жестом.
– А папа знал?
Джим качает головой.
– Папаша твой, кроме вас с Джессом – двух светиков в окошечке – и еще этой своей скрипочки, ничего кругом в упор не замечал. Только на вас ему сердца и хватало.
При упоминании о скрипке сердце начинает биться сильнее.
– Джим, а ты…
Он выставляет вперед ладонь.
– Ты сказала «один вопрос», а задала уже как минимум три. Давай-ка собираться домой. Хватит разговоров по душам для одного вечера.
Санитар уже катит Кеннета к нам, Джим встает и спешит им навстречу.
Глава 6
На следующее утро, только я просыпаюсь, в трейлер заходит Джесс. От него пахнет табаком и несвежей одеждой. Глаза налиты кровью и обрамлены снизу тяжелыми черными мешками-полумесяцами. Только пытаюсь с ним заговорить, как он хлопает дверью своей комнаты прямо у меня перед носом.
Вообще-то сетовать и обижаться должна бы я, а не он. Это мне испортили вечер. Если бы не их дурацкая потасовка с Кеннетом, я могла бы еще долго веселиться на полную катушку с Сарой и Орландо. Может, мне даже удалось бы перекинуться парой слов с Седаром и Роуз – между прочим, я уже навоображала, что играю с ними, – чтобы хоть немного приглушить нервное напряжение, связанное и с братом, и с Черным Человеком. Уже свела мысленно и аранжировала целые композиции, представила, как должны звучать соло, сливаться голоса. Их музыка породила во мне целый ворох идей и указала горизонты, о каких я даже не мечтала!
Я все еще стараюсь отогнать остатки сна, тру кулаками глаза и направляюсь на кухню в смутной надежде, что остальные еще не встали. Но нет – Джим уже на ногах и выскакивает мне навстречу из их с мамой спальни злой как черт. Сейчас почему-то особенно заметно, насколько наш трейлер ему «не впору» – слишком уж Джим долговяз.
– Это твой брат явился только что? – Ответа он не дожидается, а, плотно сжав губы, топает на кухню.
Мама – прямо по пятам за ним, не менее рассерженная.
– Не вмешивайся, Джим, оставь это мне. Он мой сын! – Она цепляется за рукав отчима.
Тот вырывается.
– А Кеннет – мой! Я не позволю Джессу трепать его почем зря! – Мимо меня он прошмыгивает, даже не поднимая глаз.
– Джим, прошу! – шипит мама. – Ты его совсем не понимаешь.
Он резко разворачивается к ней.
– Ты могла бы, знаешь, хоть в этом случае встать на мою сторону. Твой Джесс никогда не одумается и не опомнится, если ты не дашь мне привести его хоть слегка в чувство! Эй, малый, вылезай-ка сюда!
В противоположном конце «коридора» появляется Джесс, дерзко отбрасывая волосы с глаз.
– Чего?
Джим в ярости трясет головой.
– Ты мне тут не чевокай! Хватит с меня твоих выходок. Хочешь пустить под откос свою жизнь – пускай, а моего парня будь любезен не трогать.
– Он оскорбил Шейди. И я его ударил. – Брат скрещивает руки на груди и вызывающе смотрит на отчима.
– Это правда, – поддерживаю я. – Кеннет на меня наехал. Повел себя как конченый ублюдок.
Слово «лесба», лесбиянка, – это не оскорбление вообще-то. Но в устах Джимова сына прозвучало именно так.
На меня Джим внимания не обращает.
– А я и не о битье. Я о том, что ты продаешь ему наркотики.
Джесс открывает было рот, но тут же захлопывает его и упирается взглядом в пальцы ног.
– Где ты взял викодин?
[28] – спрашивает мама голосом таким усталым и измученным, словно никакие Джессовы сюрпризы ее уже не способны удивить.
– У тебя же. Остался с тех пор, как ты спину повредила. Всего несколько таблеток. Ничего страшного, никто не пострадал. Не конец света. – Взгляда он на маму, впрочем, не поднимает.
– Никто не пострадал? – сиреной взвывает Джим. – Только мой сын щеголяет с рожей сплошь в синяках, а так ничего! А если бы он за руль в таком виде сел и домой поехал? Если бы разбился на хрен и погиб? Как бы ты стал тогда дальше жить, говнюк малолетний, а? Легко бы тебе дышалось с мыслью, что отправил моего сына на тот свет?!
Лицо Джесса белеет от бешенства. Он разом преодолевает несколько метров, отделяющие его от Джима, и смотрит ему прямо в глаза.
– Как мой отец, да? Разбился и погиб, как мой отец? Хочешь сказать, что я…
– Нет, Джесс, он не это хотел сказать. – Мама поспешно втискивается между ними. – Ты сам это понимаешь. Но Джим прав, сынок. Пора привести себя в порядок. Подумать о будущем, наладить жизнь.
