– В общем, я за ним вернулся. Я вернулся и нашёл его.
Он снова взвалил рюкзак на плечи.
– Идёмте. Не хочу тут оставаться. – И он двинулся по дороге.
Джейд его нагнала.
– Подожди. Дай-ка мне сложить два и два. Если здесь, вот в этом самом месте, ты оставил своего лиса… а ты говорил, что, когда за ним возвращался, то встретил отца… Значит, твой отец… его часть стояла у фабрики? И там ты видел отца в последний раз? Так?
Питер кивнул. В горле набухал знакомый комок.
– Идёмте. Пожалуйста.
– И там же ты отпустил своего лиса насовсем?
Питер снова кивнул, не поднимая головы.
– Значит, у фабрики ты потерял их обоих.
Лес внезапно смолк; даже птицы перестали петь.
– Питер, – спросила Джейд очень тихо, – ты правда собираешься работать вместе с Воинами Воды на этом участке?
И тут он прозрел.
Он не признавался себе в этом – но конечно нет. Он не сможет там работать. Не сможет даже близко подойти к тому месту.
– Питер? Да или нет?
Он горестно помотал головой, не поднимая взгляда.
– А когда записывался, собирался?
– Не знаю. Нет… наверное, нет, – признался он. – Но теперь вы знаете почему.
– Как жаль, – сказала Джейд.
Питеру стало легче оттого, что она сразу всё поняла.
– Спасибо, – сказал он.
– Нет. – Джейд мотнула головой. – Я имею в виду: да, для тебя это ужасное место. Ты злишься, и тебе страшно. Очень, очень страшно. Но… прости, мне всё же кажется, ты не сможешь просто взять и обойти его стороной. Ты сейчас в своём горе. Я кое-что в этом понимаю. Тебе придётся пройти весь этот путь. Туда, а потом обратно. И у тебя хватит на это храбрости.
– Я так не думаю.
– А я знаю. Это будет трудно. Но ты не один. Мы же с тобой. Ты будешь делать там много хорошего, и твоё отношение к этому месту изменится. Потому что это ведь будет ещё и место, где ты помогал очистить воду, чтобы люди и животные смогли вернуться. Это тоже будет твоя история, новая, другая.
– Может быть, – ответил Питер.
И пошёл вперёд, первым, чтобы они не видели его лица.
27
Шум перерос в рёв. Сквозь тростник Пакс видел лишь водную гладь, внешне спокойную. Жди здесь, велел он дочери. И вошёл в воду, чтобы разглядеть получше.
Впереди река убыстрялась, а потом скрывалась из виду. Он выплыл на середину.
И ощутил – слишком поздно, – как его потянуло за ноги, как потом та же сила обхватила грудь, бёдра и поволокла к грохочущей, падающей вниз воде. Пакс начал грести вбок, к берегу, – и удивился, что остаётся на месте, и стал грести сильнее, отчаяннее, и ему сделалось страшно.
Он услышал крик и обернулся. Дочь. Она была в воде, у него за спиной, пыталась удержать голову над поверхностью, её быстро несло вперёд. Когда она поравнялась с ним, он рывком бросился к ней, вцепился в плечо, и река потянула их двоих ещё сильнее. Он крепче сжал зубы, для надёжности, и лиска взвизгнула. Он попытался перехватить поудобнее, и тут она вывернулась из отцовской пасти и её опять понесло течением. Пакс ринулся, щёлкнул зубами, но поймал одну лишь воду.
Дочь закружило, глаза её закатились от ужаса, белки́ сверкнули, и она скрылась под водой. Ещё через мгновение Пакс услышал её вскрик и на краю несущейся воды мелькнуло что-то рыжее. И всё.
Задыхаясь, он отдался течению. И, уже падая, успел увидеть, всего на один миг, как река, уступ за уступом, обрушивается вниз, вниз – в пропасть.
И он обрушился вместе с ней.
В бурлящей воде он больно ударился об уступ. Попытался найти точку опоры, нашёл, потерял, сумел упереться всеми четырьмя лапами в другой уступ, вцепился когтями в камень и стал высматривать дочь. Он искал её взглядом, но не находил, а потом стена воды ударила сбоку, и хлынула в пасть, и расплющила лёгкие. Лис проглотил реку.
А река проглотила лиса.
28
Следующие два часа они шли в молчании. От быстрой ходьбы коробка с отцовским прахом сильнее стучала по спине. Дом уже близко, думал Питер, – ни о чём другом он сейчас не позволял себе думать. К завтрашнему утру он доберётся, это точно.
Наконец они дошли до караульного поста. Джейд и Сэмюэл отперли будку и вошли внутрь – сгружать снаряжение. Питер остался снаружи. В прошлом году, когда он здесь проходил, его сурово окликнул часовой. Но когда Питер объяснил, что идёт искать своего питомца, солдат сразу отбросил суровость, стал рассказывать про своего пса, достал фотокарточку с истёртыми уголками. Лицо у него преобразилось – это был уже не солдат, а мальчик, который беспокоится о любимой собаке. И он пропустил Питера и пожелал ему найти Пакса…
Питер вздрогнул: оказывается, Джейд с Сэмюэлом уже заперли будку и стояли рядом с ним.
Джейд держала в руках всё, что осталось от их провианта. Мешочек кукурузной муки, три пачки галет, полпакетика сушёных яблок, маленькая банка тушёнки.
– Нам это не понадобится, – сказала Джейд. – А тебе – да.
Питер принял дары с благодарным кивком. Он вообще не подумал о еде, но теперь вспомнил, как отец перед их отъездом выбросил из дома всё съестное до последней крошки. Чтобы не оставлять приманок для мышей, сказал он.
Сэмюэл ковырнул землю носком сапога.
– Ну, прощаемся.
– Но ненадолго, – добавила Джейд. – Мы же скоро встретимся. Через неделю или вроде того. У фабрики.
– Конечно. – Питер отвернулся: так легче было врать. – Через неделю или вроде того.
Они взвалили на плечи рюкзаки, и Питер проводил их до перекрёстка. Он увидел, как Джейд взяла Сэмюэла за руку, – и вот они уже они, а он совсем один.
Но ведь я этого и хотел, напомнил он себе.
И всё же ему вдруг стало по-настоящему холодно, как будто ледяной ветер задул за воротник.
– Эй! – окликнул он их. – Весёлой свадьбы!
Они обернулись и помахали ему.
– Запомни! – крикнула Джейд. – Берегись лучика!
29
