— Не стала я выполнять этот дурацкий приказ, — фыркнула Стелла, не отрываясь от книги.
— Это почему же?
— Не собираюсь откинуться при пожаре, ясно? Лестница тут типа всего одна.
— Какова вероятность, что это случится?
— Сам же вчера чуть все не спалил, — фыркнула Стелла.
— Девчонка в чем-то права, — заметил Окс.
— И в чем же? — прорычал Бэнкрофт, смерив нового оппонента яростным взглядом.
— Я-то в чем виноват? — пролепетал уфолог, вжимаясь в кресло.
— Погоди, что-нибудь сейчас придумаю.
Внезапно со стороны приемной донесся громкий стук.
— Во имя Господа нашего, я же повесила табличку с просьбой не входить, — простонала Грейс.
— А ты начертила там диаграмму? — спросил Бэнкрофт. — Меня не оставляет стойкое ощущение, что всякие лунатики покупают нашу газетенку только ради симпатичных картинок.
— Ау.
— Вот тебе и хваленое обостренное восприятие, — улыбнулась Грейс, услышав голос Ханны, после чего уже громче крикнула: — Мы здесь, дорогая!
— Можешь убираться! Ты уволена! — проревел Бэнкрофт.
— Что? — переспросила Ханна и вошла в загон, немного прихрамывая. Наверняка с утра ее наряд выглядел безупречно, однако теперь левый рукав пиджака висел на нескольких нитках, пара пуговиц на блузке отсутствовала, а на ткани виднелись размытые после попыток их оттереть следы крови, вероятно, из носа. — Прошу прощения. У меня возникли сложности по дороге сюда.
— Надеюсь, обратный путь будет проще. Ты уволена.
— Вовсе нет, — возразила Грейс, бестрепетно встречая суровый взгляд Бэнкрофта.
— Нельзя позволять сотрудникам являться на работу, когда они захотят, — заявил он. — Это может послужить опасным прецедентом.
— Посмотри на девочку: одежда порвана и вся в крови. Думаю, Ханна опоздала не из-за того, что забыла завести будильник.
— Дело в принципах.
— Давно ли ты стал придерживаться принципов? — усмехнулась Грейс, стоя на своем.
— Тогда я хочу пять бранных слов в день, — пошел на попятный Бэнкрофт.
— Ни в коем случае. Нам нужно расширять штат, и ты сам это знаешь. А откуда взяться новой Тине при таком окладе?
— Я могу попросить вернуться старую Тину, — пожал плечами Бэнкрофт.
— Но она же… — Грейс обернулась к остальным. — Как это называется?
— Боднула, — подсказал Реджи.
— Спасибо, — кивнула она и вернула внимание упрямому начальнику. — Она тебя боднула.
— Не так уж и сильно, — нахмурился тот, не желая уступать.
— Ладно, четыре слова, — нехотя согласилась Грейс.
— И я хочу обратно свое ружье.
— Но у меня его нет.
— Зато ты можешь позвонить и вежливо попросить его вернуть. Люди любят тебя. Ты очень приятная, — последнее слово Бэнкрофт произнес таким тоном, словно говорил о серьезном недостатке.
— Хорошо, — сдалась Грейс, возводя глаза к потолку в безмолвной молитве. — Я попытаюсь.
— Отлично!
— Но никаких гарантий. Насколько я знаю, полицейские обычно забирают оружие, а не возвращают его.
— Понимаю. Политкорректность, доведенная до абсурда, — Бэнкрофт снова посмотрел на Ханну. — Ладно, настоящая домохозяйка, ты на испытательном сроке.
— Ясно, — нервно кивнула она.
— Так что с тобой приключилось?
— Я бы предпочла об этом не распространяться.
— А я бы предпочел работать в другом месте, — пожал плечами Бэнкрофт. — Не все желания сбываются. Давай рассказывай.
Все сотрудники газеты с любопытством уставились на Ханну.
— Если вам так уж интересно, я живу в квартире у подруги. Ее муж…
— Вы подрались?
— Нет!
— Тогда пропускай эту часть, — Бэнкрофт взмахнул рукой.
— Я села не на тот автобус и…
— Попыталась его угнать?
— Нет!
— Тогда и это пропускай, — снова махнул Бэнкрофт, добавляя к жесту еще и ритмичное постукивание здоровой ногой по полу.
— Хорошо, но…
— Дальше, дальше, дальше.
— Да поняла! Итак, я уже опаздывала и решила срезать дорогу через парк. Навстречу попалась женщина, которая выгуливала шесть собак. Вы когда-нибудь видели у кого-то такое количество питомцев?
— Пропускай…
— Но это последняя часть, — с негодованием топнула Ханна.
— И что потом?
— Я попыталась обойти эту женщину, но запуталась в одном из поводков и… В итоге все закончилось дракой с собаками и их хозяйкой. Она была… Они были…
— Черт побери! — восхищенно покачал головой Бэнкрофт. — Да с нами работает второй инспектор Клузо
[12].
— Позволь напомнить, что ты выстрелил себе в ногу, — сказала Грейс.
— Да, но то было вчера. Перейдем к совещанию. Нам еще забытую богом газетенку выпускать.
— Раз.
— Проклятие! — Дав время Ханне занять место рядом с Грейс, Бэнкрофт откашлялся и продолжил: — Итак, да начнется парад неадекватности, — он указал костылем на Окса. — Первым слушаю китайца, потом вступает толстяк.
— Прошу прощения, — прервала Ханна. — Но вы не вправе так выражаться.
— Кто дал опоздавшей слово? — язвительно процедил Бэнкрофт, стряхивая сигаретный пепел на пол.
— Но это некорректно, — не отступала девушка. Грейс, которая открыла блокнот, чтобы вести протокол, приподняла брови, услышав решительный тон новой сотрудницы. — Я знаю, что вы со всеми здесь отвратительно обращаетесь, но нельзя называть кого-то китайцем. Это же проявление расизма.
— С какой стати? — нахмурился Бэнкрофт и повернулся к Оксу. — Ты же китаец?
— Да, — кивнул тот и недоуменно посмотрел на Ханну. — Самый что ни на есть чистокровный.
— Поняла? Так что спасибо за информацию, мисс Праведное Возмущение, но у нас здесь своя система. А после твоих комментариев меня так и тянет отпустить гендерную шуточку.
— Ну так и отпустите, что она вам сделала? — в том же тоне отозвалась Ханна и уже спокойнее добавила: — Разве вы не можете называть всех по именам?
— Могу, — кивнул Бэнкрофт, — но боюсь, что вызванный этим прилив уверенности в себе приведет сотрудников к ложному выводу о собственной компетентности. Если кто-то хоть в чем-то проявит себя, я обязательно это отмечу. Пока этого не происходило, но уверяю, что меня не оставляет надежда увидеть хоть намек на добросовестный труд. Теперь же, если наш местный Малкольм Икс
[13] не стремится больше отстаивать права угнетенного рабочего класса, то нам нужно заняться выпуском газеты. Пятница уже на носу, а у нас пока имеется лишь несколько депрессивных объявлений о поиске второй половины, три жалобы и фотография японской козы, которая похожа на Кайли Миноуг. Редколлегия, жду предложений!
