Один этаж. Как удачно, что тот мужчина услышал их разговор с детективом-инспектором Стерджессом и решил поделиться информацией. Следователь не обратил внимания на слова Саймона, что и неудивительно. Полицейские привыкли мыслить шаблонно и никогда бы не поверили во что-то необычное. Именно так и сказал новый источник во время торопливой и скрытной беседы возле места преступления. Он обещал предоставить интересующие Саймона сведения, но настаивал, что встреча должна проходить тайно. Так, чтобы никто не узнал. Осмотрительность — прежде всего. Незнакомец посоветовал придержать сенсационную историю до тех пор, пока на руках не окажутся все факты, чтобы полиция или другие журналисты не вмешались. Следовало вначале раздобыть неопровержимые свидетельства, которые убедили бы даже завзятых скептиков.
Саймону очень понравились предложение и сам мужчина. Несмотря на снисходительное отношение к американцам, они казались куда вежливее, чем соотечественники-британцы. Хотя это впечатление базировалось в основном на том, что иностранцы никогда не пытались натянуть трусы на голову юноше.
Вот и дверь на крышу. Саймон остановился, чтобы перевести дыхание и дать отдохнуть нывшим ногам, и понадеялся, что путь вниз будет легче. Затем потянулся к ручке.
Один за всех
Джеймс Рочестер из Орпингтона, графство Кент, переехал в Рединг на новую работу и с удивлением обнаружил на новом месте коллегу из прежнего офиса, Боба.
По словам мистера Рочестера, это совпадение привлекло его внимание из-за необычной личности Боба: тот имел обыкновение заводить разговор на самые странные темы, например, о том, что Земля обрела способность перемещаться в пространстве со скоростью света; или о том, как бы люди отнеслись к другому, более приятному правительству из очень-очень далеких мест; или о том, сколько почек содержит человеческое тело.
«Если начистоту, — поведал Джеймс, — никто ничего не имел против эксцентричности Боба, пока он хорошо выполнял работу, составлял отличные сметы и без возражений списывал кучу барахла в графу “Иные расходы”. А еще всех прикалывал его костюм арбуза в неформальную пятницу».
Однако, позвонив на прежнюю работу, мистер Рочестер удивился еще больше: там заверили, что Боб и сейчас сидит на своем месте за столом. В это мгновение раздался громкий хлопок, и обе версии необычного коллеги одновременно растворились в воздухе.
«Это был худший из дней на новой работе, — пожаловался Джеймс. — Исчезновение Боба потрясло всех, ведь назавтра наступала именно его очередь покупать пончики в офис».
Глава 17
По пути через парк Ханна с удивлением заметила, что насвистывает. На взгляд постороннего человека она, наверное, в данный момент показалась бы счастливой и довольной жизнью. Учитывая последние несколько недель, это, пожалуй, даже было правдой. Да, вчера выдался невероятно длинный, тяжелый и сумасшедший денек, который оставил Ханну морально и физически опустошенной.
Она настолько устала, что задремала в автобусе по пути домой и видела очень красочный сон: космическая обезьяна пыталась продать историю о своих сексуальных отношениях с привидением. Когда девушку разбудили, все пассажиры не сводили с нее взглядов, оставив неприятное подозрение, что она разговаривала во сне. Ханна так смутилась, что сошла на следующей же остановке и обнаружила, что уже проехала свою — к счастью, совсем недавно.
После возвращения домой утомленную помощницу редактора уже ждал разогретый ужин и подруга с бутылкой вина. Мэгги осталась под сильным впечатлением от рассказа о прошедшем дне, восторгалась «колоритными персонажами», посетившими газету в Луна-день, и самим «трагическим характером» начальника, то есть Бэнкрофта. Ханна впервые встретила такой энтузиазм по поводу своего повествования. Обычно слушатели в лучшем случае проявляли вежливое внимание.
В глубине души она всегда боялась, что просто ничего из себя не представляет и не способна заинтересовать собеседника. Теперь стало ясно, что эти опасения происходили от отсутствия уважения к собственной персоне. Именно этим и обосновывал подобные эмоции доктор Арно ван Зил в двенадцатой главе «Любить себя — это любить свою жизнь».
Ханна всегда испытывала неуверенность, беседуя с посторонними. Карл тоже не слишком способствовал душевной гармонии жены, как стало ясно, оглядываясь назад. Он всегда вел себя так, словно предпочел бы разговаривать с кем-нибудь другим. Хотя сейчас, после анализа поведения мужа, Ханна поняла, что он предпочел бы не разговаривать с кем-нибудь другим, а заниматься сексом.
Кроме того, в прошлой жизни у нее имелось не так уж и много тем для обсуждения. Зато теперь они появились. Работу в «Странных временах» можно было назвать какой угодно, но точно не скучной.
По вторникам Мэгги с Гордоном выбирались в город на свидание, но в этот раз подруга выглядела искренне расстроенной, что нужно уходить, и напоследок заявила, что хочет услышать все подробности по возвращении. Ханна чувствовала себя польщенной. Она отправилась к себе в комнату и прочитала еще несколько выпусков газеты, в которой теперь работала. Стоило абстрагироваться от всех глупостей и начать воспринимать статьи как хронику странных и загадочных событий со всего света, и новости — не хотелось в этом сознаваться, но в памяти так и всплывал укор Бэнкрофта — представали совсем в ином свете и казались невероятно увлекательными.
Почему некоторые люди свято верили в то, что их собственное правительство ставило целью поработить и подчинить граждан? Зачем кто-то так отчаянно стремился доказать существование призраков? Или НЛО? Или сотни других странных вещей и событий, которые переполняли страницы газеты «Странные времена»? Под таким углом статьи казались интересными, и это делало саму помощницу редактора интересной личностью, потому что она помогала над ними работать.
Подходя к церкви, Ханна миновала то место, где впервые встретила Реджинальда и Окса, и решила непременно познакомиться с ними как следует после их возвращения. Именно в этом и заключались обязанности помощника редактора, верно? Если она будет понимать работу коллег, то сумеет лучше справиться с собственными заданиями.
Свернув за угол, Ханна обнаружила, что Саймон уже второй день подряд не появляется перед входом в здание, и с трудом отогнала чувство вины. Не хотелось думать, что именно ее трудоустройство и стало последней соломинкой, сломившей дух жизнерадостного парня. Эта мысль омрачила безоблачное настроение. Они с Саймоном пересекались всего дважды и ненадолго: когда Ханна шла на собеседование и чуть позднее, когда он помогал погрузить Бэнкрофта в машину скорой помощи после несчастного случая. Однако юноша произвел очень приятное впечатление и казался серьезно настроенным на работу в газете. Может, следовало побеседовать и с ним? В конце концов, подбор журналистов — именно та задача, которая наверняка ложилась на плечи помощника главного редактора.
Ханна взбежала по лестнице, ловко перешагнув через четвертую сверху ступеньку и отметив, что та нуждается в починке, после чего впорхнула в приемную.
