– Звучит просто жутко! – потрясённо воскликнула Майла.
Ей было жаль Луциана, но ещё больше – его жену и дочь. Особенно дочь. Что, если бы у неё самой был такой отец? Ужасно!
– Как я уже говорила, по большей части я знаю обо всём только по слухам, – продолжила бабушка. – Сомневаюсь, что мы узнаем от Луциана, что на самом деле произошло. – Её лицо застыло. – Мне становится нехорошо от мысли о сотрудничестве с ним. Я боюсь за тебя, Майла. Боюсь, что он сможет использовать твои магические силы точно так же, как Юстус хочет использовать силы своей будущей дочери. Ты понимаешь, Майла, почему я колеблюсь?
– Да, – ответила Майла, задумавшись.
Её мысли вращались вокруг этого ужасного несчастья. Луциан рассказал ей, что они с Юстусом были друзьями в молодости. А вдруг Юстус тоже имел отношение к этой катастрофе? В конце концов, его также лишили магических способностей и изгнали в мир людей. Может, здесь есть какая-то взаимосвязь? Она задрожала от волнения. Возможно ли, что у Луциана есть счёт, по которому Юстус должен расплатиться? Что, если не Луциан, а Юстус виновен в той катастрофе?
– …ещё кое-что, – тихо вздохнула бабушка.
– Что ты сейчас сказала? – спросила Майла. – Я прослушала.
– Есть кое-что ещё. – Похоже, бабушке Луне было трудно об этом говорить. – Луциан и я… одно время мы с ним встречались. Мои родители были категорически против именно потому, что Луциан оказался таким легкомысленным типом. Но именно это… я находила привлекательным: такой же молодой и неопытный, как и я сама. – Её щёки порозовели.
Майла насторожилась. Это что-то новое. Раньше она этой истории никогда не слышала.
– В нашей Академии устроили большой бал на Хэллоуин, – продолжила бабушка Луна, опустив взгляд. – Я собиралась пойти туда с Луцианом. Специально купила себе сногсшибательное платье. Я обманула родителей, сказав им, что иду с Орфеем. Мы уже были знакомы, но я скорее считала его моим лучшим другом. Наверное, Орфей уже тогда любил меня, а вот я его нет. Я тогда смотрела только на Луциана – как и многие другие девушки в Академии. И так гордилась, что он выбрал именно меня. – Её голос становился всё печальнее и печальнее.
– И что случилось потом? – спросила Майла.
– Сначала всё шло прекрасно, – ответила бабушка. – Я пошла на бал с Луцианом, и мы целый час танцевали только вдвоём. Но потом он решил принести нам чего-нибудь выпить и исчез. И больше не появлялся весь вечер. Я была так разочарована! Но мне стало ещё хуже, когда на следующий день я узнала, что он ушёл с бала на частную вечеринку. И развлекался там с моей лучшей подругой Мирабеллой. – У неё перехватило дыхание.
Когда бабушка подняла голову, Майла увидела, что у той слёзы на глазах.
– Я до сих пор не простила ему того, что он бросил меня, – прошептала бабушка. Она глубоко вздохнула. – Но, оглядываясь назад, я рада, что потом вышла замуж за Орфея. Он гораздо надёжнее и никогда меня не подводил. Кроме того, если бы я стала женой Луциана, меня, вероятно, сейчас не было бы в живых.
– Или ты убедила бы его оставить занятия чёрной магией, – предположила Майла.
– Ну, хватит этих старых историй! – Бабушка Луна решительно встала. – Если будем только болтать, никогда не доделаем эту комнату. Давай продолжим работу!
Но у Майлы остались ещё вопросы.
– Он женился на Мирабелле? А вы с ней остались подругами после той дурацкой вечеринки?
– Конечно, мы страшно поссорились, – ответила бабушка. – Мне было больно, потому что мы с Мирабеллой знали друг друга практически с песочницы. Но я считала, что она отбила у меня Луциана. А она утверждала, что он всё это время был влюблён в неё. Я не поверила ни единому её слову. – Бабушка ненадолго замолчала. – Они не поженились. На смену Мирабелле пришли полдюжины других девушек, а потом Луциан вылетел из Академии.
– Вы с Мирабеллой так и не помирились? – спросила Майла.
Бабушка Луна покачала головой.
– Нет. На самом деле жаль, мы действительно были лучшими подругами. Луциан не стоил того, чтобы такая дружба распалась из-за него. Но именно так и произошло.
– Может, ты могла бы сейчас… наладить контакт с Мирабеллой? – осторожно предложила Майла.
– Хм. Возможно. Я подумаю об этом. – Бабушка вновь глубоко вздохнула. – Но сейчас более важно, чтобы я приняла решение, хочу ли я сотрудничать с Луцианом или нет.
Майла глубоко задумалась. Луциан очень обидел бабушку Луну. Но это случилось несколько десятилетий назад… Сколько времени нужно, чтобы зажила сердечная рана волшебницы? У Луциана была ужасная судьба, но, в конце концов, в основном по его же вине. Неужели он действительно донесёт на бабушку Луну в Службу магического контроля, если она не согласится сотрудничать с ним? Ненавидит ли он её за то, что её жизнь сложилась лучше, чем у него? Или он ненавидит Юстуса и хочет непременно добраться до него, а бабушка Луна – лишь средство для достижения этой цели?
– Я считаю, мы должны сказать ему, что мы в игре, – предложила Майла. – А потом всегда сможем решить, какие новости передавать ему, а какие оставить при себе.
Бабушка ненадолго задумалась над её словами.
– У тебя светлая голова, Майла, – отметила она. – Именно так мы и поступим! Я горжусь тобой, внучка!
* * *
Теперь работа пошла немного быстрее. Тем не менее стало ясно, что в этот день они её не завершат. Ближе к вечеру на стене появились новые обои, но ещё не покрашенные.
– На этом сегодня закончим, – решила бабушка. – Нам ведь ещё нужно сжечь обои с гномами.
Майла и бабушка Луна пошли в дальний конец сада, чтобы развести костёр. Майла нашла много сухих веток, которые дядя Юстус, вероятно, срезал с деревьев весной. Они выложили круг из камней и поместили в него ветки. Бабушка доверила Майле разжечь огонь с помощью заклинания. Но та была настолько уставшей, что это ей удалось только с третьей попытки. Наконец из указательного пальца девочки вырвалась молния и, попав в сухую ветку, заставила её тлеть. Майле пришлось ещё немного подуть, пока не вспыхнуло первое небольшое пламя. Она добавила сухих веточек, и вскоре затрещал весёлый огонь. Теперь можно было подкинуть в него обрывки обоев. Майла с удовлетворением наблюдала, как сгорают уродливые нарисованные гномы.
– Приятно иногда посидеть у костра, – заметила бабушка Луна. – Можно было бы поджарить хлеб на палочках.
– Лучше не надо, – сухо возразила Майла. – Кто знает, может, эти волшебные гномы отравили бы нам хлеб.
– Да, расстройство желудка нам сейчас совсем не нужно, – согласилась бабушка. – Уилбур, который час? Уже восемь?
Кукушонок сидел на плече у Майлы и, словно загипнотизированный, глядел на пламя. Даже без своих часов он всегда знал, который час. Чувство времени было у него в крови.
– Пять минут девятого, – прощебетал он, увернувшись от летающего в воздухе обугленного клочка бумаги.
