– Какое счастье, Майла! – мягко сказала тётя Юна, и тем не менее её голос отдавался гулом в голове Майлы.
– Моя маленькая девочка! – послышались всхлипывания с другой стороны.
Майле потребовалось много сил, чтобы обернуться. Казалось, кто-то стучит ей по голове тяжёлым молотком. По крайней мере, так она себя чувствовала.
Альма, её мама, сидела возле кровати. Она выглядела очень встревоженной.
– Ах, Майла! – На неё смотрели заплаканные мамины глаза. – Как хорошо, что ты очнулась! – Мама нежно погладила дочку по руке.
– Что… что произошло? – еле пробормотала Майла.
– Много всего, – мрачно произнесла тётя Юна. – Эта Офелия…
– Ш-ш-ш, – прервала её Альма. – Мы не должны сразу грузить Майлу этим.
Майла попыталась приподняться и сесть. Плохая идея. Перед её глазами запрыгали чёрные точки, а молоток ударил с новой силой. И всё-таки она непременно хотела узнать, что с ними случилось. Как долго она пролежала без сознания? По её ощущениям – всего несколько мгновений. Но как тогда она попала в свою комнату? И где все остальные – бабушка Луна, Ниневия и Офелия? И что с пегасом? Он тоже вернулся или остался в промежуточном мире?
– Расскажи мне, что произошло, – попросила Майла. – Пожалуйста, мама!
– Тебе нужно поберечь себя, – Альма попыталась уйти от этого разговора. – Мы так рады, что ты наконец проснулась.
– Как… как долго?.. – с трудом начала Майла.
Казалось, во рту у неё вместо языка – пушистый мышонок.
– Два дня, моя дорогая, – мягко ответила мама. – Ты потерялась в промежуточном мире. Бабушке Луне пришлось вернуться, как только остальные оказались здесь. К счастью, она сразу нашла тебя и выудила из тьмы.
Выудила. Майла вспомнила ощущение невесомости. Она беспомощно плыла в чёрной реке, уносимая течением. Она всё задавалась вопросом: почему может дышать под водой…
– И всем этим мы обязаны Юстусу, – твёрдо заявила тётя Юна.
– Юстусу? – Майла повернула голову.
Опять начались удары по голове, на этот раз немного слабее. Однако этого оказалось достаточно, чтобы ей стало плохо. Её чуть не стошнило.
Тётя Юна быстро поднесла к ней ведёрко. Майла отмахнулась. Тошнота уже прошла.
– При чём тут дядя Юстус? – прошептала Майла.
Почему-то она посчитала, что безопаснее произносить это имя негромко.
– Офелия… – снова начала тётя Юна, но Альма опять прервала её.
– Я не знаю, готова ли Майла к этому известию, – сказала мама.
Майла сердилась всё больше и больше. Головная боль раздражала её, но ещё сильнее раздражало то, что мама явно хотела скрыть от неё важные новости.
– Расскажи наконец, при чём тут дядя Юстус! – потребовала Майла с напором.
Она попыталась сесть, но всё ещё была слишком слаба.
– Ну хорошо, – вздохнула Альма. – Офелия оказалась не Офелией. Юстус проскользнул в её тело, чтобы таким образом вернуться в мир волшебников. Служба магического контроля уже знает об этом, он арестован.
Майле потребовалось время, чтобы осознать то, что она услышала. Что это означало? Как мог дядя Юстус просто забрать тело её подруги? Майла вспомнила сломанную палочку и то, как странно Офелия вела себя.
– А ещё Юстус решил помешать тебе вернуться в мир волшебников, – продолжила Альма. – Наверное, он боялся, что именно ты сможешь разоблачить его. Вот почему он пнул пегаса. Поэтому ты упала со спины коня. Но, к счастью, бабушка Луна спасла тебя. Подлый план Юстуса не сработал!
Майла простонала. Этого не может быть! Какой ужас!
– А где же… где же Офелия? – глухо спросила она.
– Ну… к сожалению, мы не знаем, – голос Альмы прозвучал очень грустно. – Вероятно, она всё ещё бродит где-то в промежуточном мире, запертая в толстом теле Юстуса!
* * *
В последующие дни Майла часто не могла отличить сон от реальности. Она много спала, а, просыпаясь, чувствовала себя совершенно измождённой. Бабушка Луна и Альма по очереди давали ей пить какой-то укрепляющий напиток.
«Наверняка один из знаменитых бабушкиных травяных соков», – подумала Майла. Он был ужасен на вкус, и Майла, выпив его, каждый раз потела.
Через три дня после того, как Майла впервые проснулась, она наконец почувствовала себя лучше. Она попыталась спустить ноги с кровати. Её до сих пор жутко трясло, и тем не менее ей удалось спуститься на кухню.
Там сидели тётя Юна, Робин и его друг Най. Най, увидев Майлу, тут же вскочил.
– Привет! – улыбнулся он ей. – Как ты себя чувствуешь? Восстала из мёртвых?
Его манера шутить всегда была зловещей.
– Надеюсь, – ответила Майла, улыбаясь в ответ.
Она чувствовала себя немного странно, вероятно потому, что слишком долго пролежала в постели. Замечала ли она когда-нибудь, что у Ная ярко-голубые глаза? И при этом у него длинные прямые чёрные волосы – просто улётное сочетание…
Она сейчас мысленно произнесла «улётное»? Майла взяла себя в руки.
– Ну и накосячил же Робин! – сказал Най. – Я так волновался за тебя. Поэтому я кое-что тебе принёс. Может, тебя это порадует.
Порывшись в сумке, он вытащил слегка примятый одуванчик. С лёгким поклоном он протянул цветок Майле.
Губы Майлы невольно ещё больше расплылись в улыбке.
– Спасибо!
Мальчик впервые подарил ей цветок. Причём особенный. Майла знала такие одуванчики. Они продавались в их магазине. Если на него подуть, звучит тихая волшебная мелодия. Можно купить их для разных случаев: на день рождения, чтобы пожелать выздоровления или чтобы показать кому-то свою привязанность.
– Подуй! – предложил ей Най, как будто сейчас её день рождения, и она должна задуть свечи на торте.
Майла почувствовала, как её щеки вспыхнули. Она нежно подула на цветок. Маленькие зонтики разлетелись и, мерцая, поплыли по кухне. И тут же послышался серебристый звук, наполнивший комнату. Голос запел:
Майла милая, Майла-красавица,
Пусть тебе моя песня понравится.
Я надеюсь, ты скоро поправишься
И со мной на прогулку отправишься!
Когда солнце вновь ярко будет светить,
Мороженым можно тебя угостить?
Майла не знала, радоваться ей или от смущения провалиться сквозь землю. Она опустила глаза, потому что больше не могла смотреть на Ная. Её сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди.
– Наверное, это немного глуповатое приглашение, – пробормотал Най. – Но в новом киоске у реки есть очень вкусные сорта мороженого. Я подумал, что это может немного подбодрить тебя – после всех злоключений, что ты пережила.
