Мама слегка улыбнулась, но улыбка не отразилась в ее глазах. Положение было серьезным. Я тяжело сглотнула.
– Одевайся и собирай вещи. Тебе нужно уходить.
Я встревоженно откинула одеяло и поставила ноги на пол. Мое ранение поблагодарило меня за это тянущей болью, но, в сравнении с мамиными словами, это не значило ничего.
– Что, черт возьми, произошло?
Но мама не ответила и вернулась в гостиную. Я оделась так быстро, насколько это было возможным, и последовала за ней. В гостиной разговаривали Адамс и помятый Лэнсбери, а на кухне мама гремела посудой.
– Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? – еще раз спросила я. Оба мужчины повернулись и обеспокоенно посмотрели на меня. В глазах Лэнсбери отражалась еще бо́льшая ярость, чем та, с которой он ложился спать. Шелдон сидел на диване и, очевидно, тоже не знал, в чем было дело. Его хвост дернулся, и это являлось аналогом нахмуренного лба. Мама вышла из кухни с чашкой кофе в руках и поставила ее на стол.
– Садись. – Я не стала возражать и не решалась этого делать, когда она говорила таким мрачным тоном. Я опустилась на один из стульев, все трое подсели ко мне, мама с правой стороны, а Лэнсбери с левой. Чтобы заблокировать свою нервозность, я взяла чашку обеими руками. Мама взяла меня под правый локоть и мягко держала, пока объясняла, почему они с утра пораньше, как вспугнутые куропатки, ввалились в квартиру Лэнсбери.
– Произошло еще одно убийство.
Испугавшись, я распахнула глаза.
– Когда?
– Вчера после обеда. Должно быть, после того, как в тебя стреляли. Мы узнали об этом только вчера вечером.
– Вы думаете, это все как-то связано, иначе вы не пришли бы сюда, верно?
Мама и Адамс переглянулись, на лице Лэнсбери не было эмоций, когда он повернулся ко мне. Непроизвольно рука Лэнсбери легла на мое бедро. Мое тело отреагировало на это с задержкой, и, хотя ощущения были прекрасные, в тот момент это меня не успокоило.
– Что такое? В этот раз что-то произошло по-другому? – давила я на них.
– Мы нашли другую кровь, помимо крови жертвы на орудии убийства. На кинжале, – спокойно объяснил Адамс. – Мы идентифицировали, кому она принадлежит.
– Но ведь это хорошо, – сказала я и не поняла, почему они смотрели на меня грустными лицами, если мы продвинулись на шаг вперед. – Значит, убийца у нас в руках.
– Лу. – Мама сжала мою руку сильнее и сглотнула слюну. – Кровь, которую мы нашли… – Она сделала паузу, и меня медленно осенило, почему она была так обеспокоена и хотела увести меня. – Принадлежит тебе.
Глава 16
Как это могло произойти? Сердце молотком застучало в грудной клетке, меня бросило в холодный пот. Кто бы за всем этим ни скрывался, с каждым разом он яснее давал понять, что нацелен на меня. Но зачем и чего добивался этот кто-то? Все втроем покачали головой. Они, как и я, ничего не понимали. Лэнсбери провел большим пальцем по ткани моих джинсов. Это прикосновение стало единственным, что удержало меня от того, чтобы подпрыгнуть вверх.
– Сейчас проблема не в том, как это могло произойти, а в том, что это значит для тебя, – объяснил Адамс.
– Что ты имеешь в виду? Я ведь не могла этого сделать, потому что целый день провела с Лэнсбери.
– Это весомая улика, и полиция должна будет разобраться, – сказал Лэнсбери, и, казалось, в первый раз он ненавидел правила Скотленд-Ярда. – Следы крови сейчас делают тебя главной подозреваемой. Тем более есть свидетель, которая в момент убийства видела тебя неподалеку от места преступления. Конечно, это ложь, но, к сожалению, командующий считает иначе. Он хочет немедленно арестовать кого-нибудь, причастного к делу.
– Как это понимать? – поинтересовалась я.
– Вопреки протоколу он составил ордер на твой арест, – сказала мама.
– Меня могут посадить в тюрьму? – Я подпрыгнула со стула и посмотрела на всех по очереди, игнорируя боль в руке. Они ведь шутят.
– Разве Лэнсбери не может просто сказать, что всегда находился со мной и я этого не делала?
– Мы сообщили об этом командующему, но ему нужно официальное заявление. Пока ордер не отозван. Для него сейчас в приоритете твое взятие под стражу, – объяснила мама. – Но я этого не допущу. Я не знаю, чего хочет добиться убийца, используя фальшивые улики, но я не дам посадить тебя в тюрьму. Если ты окажешься там, мы не сможем тебя защитить. Я хочу, чтобы ты находилась в окружении людей, которым доверяю я. И то, что он выписывает ордер, имея так мало доказательств… Здесь дело нечисто.
– Как выглядит наш план?
– Ты соберешь вещи и пойдешь в Параби. Там они тебя не найдут. Ты должна позвонить Тому и спросить, не могла бы ты некоторое время пожить у него. Или у миссис Пэттон. Я принесла тебе все документы по делам на флешке. Возьми ее с собой, и гляньте еще раз с Эммой. Время поджимает, а нам обязательно нужен след.
– Мам, – сказала я, – давать мне документы и отправлять меня в Параби, когда меня могут посадить в тюрьму, – это ведь может стоить тебе работы! Вам всем!
Мама встала и обняла меня.
– Солнышко. Новую работу я найду всегда и везде, но у меня всего одна дочь, которую я ни за что на свете не отдам. – Она тяжело сглотнула слюну, и, когда я прижалась к ней, по моим щекам покатились слезы. Я не хотела в тюрьму, и Параби была единственной альтернативой. Больше всего мне хотелось взять с собой маму, но она должна была остаться, чтобы выиграть столько времени, сколько получилось бы. С ее помощью я упаковала вещи и засунула флешку в боковой карман сумки. Там был и брелок для ключей. Хорошо, ведь удача мне была нужна как никогда.
– Сколько правил тебе пришлось нарушить, чтобы так быстро добраться до всех документов? – спросила я ее. В прошлые разы для того, чтобы получить доступ ко всем бумагам и фотографиям, требовались дни или даже недели. Ей пришлось прибегнуть к любезностям и заключить некоторые договоренности.
– Слишком много, – сказала она и грустно улыбнулась. Другими словами, если бы это выяснилось, она бы сразу же потеряла работу. Так же, как и люди, которые ей помогали. Она повесила мою сумку себе на плечо, и мы вместе с мужчинами покинули квартиру. Шелдон остался там. Мама считала, что, если он останется у Лэнсбери, тот сможет объяснить коллегам, что я ненадолго вышла и скоро вернусь. Я не думала, что кому-то это будет интересно, но не стала перечить. Шелдон не был счастлив от такого поворота событий, но наверняка чувствовал серьезность положения, поэтому не закатывал истерик.
Полицейские, окружавшие дом, исчезли. Мама отозвала их, приехав. Они еще не знали о новом происшествии и немедленно подчинились приказу мамы. На улице не было ни души, что казалось неудивительным для этого времени суток. Может быть, после стрельбы люди просто не решались выходить из дома.
