– Мне жаль, но тут так написано. Кроме него, посетителей больше не было. Только группа муз и создателей, которые приезжали с сопроводителем. Последний раз полгода назад. Других поездок Том Альмон не совершал, по крайней мере, записей о нем нет.
Невозможно. Том не мог быть замешан в этом. Он был моим наставником и хорошим другом. Он ничего не знал о моем отце, чтобы рассказать о нем музам. Или? По крайней мере, его имя не упоминалось в книге «Театр смерти». Но что, если в этом и была суть? Что, если имена персонажей и злодеев, как и в этой истории, были не чем иным, как ложью? С чего нам стоило начать? Был ли у нас вообще шанс найти настоящего кукловода в этом спектакле? Я провела рукой по лицу. У нас хотя бы было имя, которому мы могли следовать. А там можно было посмотреть.
– У вас есть записи на имя Джеймса Ливси? Я имею в виду не в мир муз, а вообще. – Может, там была какая-то связь между моим отцом и Томом, чего, во всяком случае, я не могла себе представить.
Девушка начала старательно печатать и показала нам результаты поиска. Появилось всего лишь несколько записей с именем отца, по крайней мере, с того момента, когда был введен строгий контроль. Тогда персонажи тоже заносились в базу, но специального разрешения не требовалось. Поэтому раньше он путешествовал заметно чаще. Однако в Лондоне нашего времени он появлялся нечасто. Меня очень удивил тот факт, что после встречи с мамой и моего рождения он возвращался в наш мир.
Я подробно рассмотрела даты. Мои устные арифметические навыки имели границы, поэтому понадобилось какое-то время на то, чтобы все посчитать. Я показала пальцем на одну из записей.
– Это мой первый день рождения. И вот, – я показала на другую дату, – день, когда я пошла в школу. – Я нашла в списке свой пятый день рождения, день окончания школы и день моего восемнадцатилетия. Это не могло быть случайностью. Отец помнил о нас все эти годы и являлся в важные моменты моей жизни в наш мир. Может, он даже находился рядом со мной.
Противоречивые чувства боролись внутри, но, в конце концов, освободили место сочувствию. Я бы никогда не смогла понять своего отца, точно не после того, что мне удалось узнать о нем, но доказательство того, что он испытывал сочувствие, утешало меня. Мой отец не был злым насквозь. Я была мерзавкой не наполовину, а меньше чем наполовину.
Девушка за стойкой вырвала меня из мыслей.
– Это поможет вам в дальнейшем?
– Думаю, да. Спасибо. И примите соболезнования насчет вашей коллеги.
– Спасибо. Блу была любимицей всех, хоть и немного наивной. Нам будет ее не хватать. Пожалуйста, найдите того, кто это сделал. – Дрожащими пальцами она вытерла слезы с глаз.
– Мы сделаем все возможное, – пообещал Лэнсбери.
Мы отошли на несколько шагов от стойки, когда девушка окликнула нас. Она встала и закричала.
– Подождите! Ее парень уже знает об этом?
Мы с Лэнсбери посмотрели друг на друга и вернулись к стойке.
– Какой парень?
– Парень Блу. Он работает в управлении, если я не ошибаюсь. Его зовут Оливер. Фамилию я, к сожалению, забыла.
Я сглотнула.
– Вы имеете в виду Оливера Сана?
– Точно. Вы его знаете?
Я не могла. Я не могла сказать, что парень ее коллеги стал жертвой убийцы. Нет, ведь я не смогла бы ответить на все ее вопросы.
Лэнсбери натянул маску полицейского и взял на себя это печальное задание, он также стал утешать девушку, когда она снова расплакалась. В этот момент я от всего сердца ненавидела убийцу или убийц. Они разрушили столько невинных жизней, оставив после себя след из слез.
Каждая из них была больше другой.
Глава 22
Я звонила Тому. Часто. Но каждый раз меня перенаправляли на голосовую почту. Я много раз повторяла одно и то же и просила его перезвонить. Но он этого не делал.
Я не хотела верить в то, что он был вовлечен в это дело. Я просто не могла представить, что на такое способен этот мечтательный Том. Какой у него был мотив? Разве он не мог убить меня при нашей первой встрече, если об этом шла речь?
Пока я с нетерпением ждала обратного звонка, я стала перечитывать «Театр смерти» второй раз. Я пыталась найти доказательства того, что Том все-таки был частью этой истории, думая, что пропустила его при первом прочтении. Но ничего не всплывало. Я пыталась найти что-нибудь между строк, но ничего не было, не было ни единого персонажа, похожего на него, пусть и с другим именем. Ни одно описание не подходило к нему, ни одна нить повествования, ничего. К моему стыду, я не знала, из какой книги происходил Том. Он никогда об этом не рассказывал, потому что считал, что та история не совсем подходила ему и поэтому было неважно… Сейчас я злилась из-за того, что не расспросила его дальше.
Но если бы он происходил из книги «Театр смерти», его бы точно не назначили наставником. Или это был расчет миссис Пэттон? Неужели она надеялась, что враг моего отца узнает о том, что есть я?
– Ааааррр! – застонала я спустя час и запустила книгу в стену. Это не могло быть правдой! Шелдон перепугался и бросил на меня грозный взгляд, когда его разбудил грохот. Целый день мы не вылезали из кровати. Только лишь для того, чтобы удовлетворить естественные потребности. Лэнсбери каждый раз спрашивал о моем настроении, и каждый раз я не давала ему ответа. Мне было жаль поступать так с ним, ведь он всегда был рядом, но я не могла контролировать свои гормоны. Все было и без того чересчур запутанно и сложно. Я еще никому не рассказала о таком развитии событий, потому что не знала, как самой реагировать на это. Не могла просто умолчать от других этот факт. Все должно было измениться, я знала об этом, но в прокрастинации была мастером. Я была в таком смятении, что даже пропустила ужин и в какой-то момент уснула.
Меня разбудил звон стекла, сопровождавшийся громким: «Твою мать!»
Я свесила ноги с кровати, на которой Шелдон продолжил мирно дремать. В темной кухне слышались тихие ругательства, произносимые таким знакомым мне голосом.
– Лэнсбери, что ты тут делаешь? – Я включила свет.
Нарушитель спокойствия был ослеплен, поэтому щурился. В футболке и боксерах, босиком, он стоял в куче осколков. Я с трудом оторвала взгляд от его мускулистых ног.
– Я хотел налить попить, но из шкафа выпал стакан.
– Почему ты не включил свет? – Аккуратно, чтобы не наступить на осколки, я прошла к раковине и достала из нижнего шкафа щетку и совок.
– Я ориентируюсь здесь и в темноте. По крайней мере, я так думал. – Он стоял на месте и не двигался, пока я подметала осколки. Я зафиксировала взгляд на полу, чтобы не появился соблазн посмотреть еще куда-нибудь.
