Маттео, сообразив, что защита артефакта действует, перешел в нападение. В мою сторону сорвалось несколько огненных шаров. От первого я увернулся, второй неожиданно перехватила одна из душ. Следующим сюрпризом стало то, что Эззелин оказался отличным мечником. Выхватив из ножен на поясе клинок, он атаковал меня, ловко обрубая щупальца. Но все-таки меч не уничтожал души, они возвращались в меня, чтобы восстановиться, и снова рвались в бой.
– Что ты такое… – Сражался юноша достойно, но в его глазах читался такой ужас, что мне становилось смешно.
– Ты не захочешь знать, – улыбнулся я, уклоняясь от очередного выпада и пытаясь продавить щит Эззелина.
На пробу, приподняв несколько крупных камней магией земли, я запустил их в противника, как из пращи. И они прошли оранжевую завесу, даже не заметив ее! Один камень улетел в конец комнаты, а второй угодил в плечо Маттео, заставив его пошатнуться и вскрикнуть.
– Ату его, мои хорошие! – азартно завопил я, сменив тактику. – Ты не уйдешь отсюда живым, сволочь!
Души, подхватив идею, устроили настоящий камнепад. Да, потом мне придется оправдываться перед Карелом за то, что убил его любимчика, но до суда Эззелин не доживет – это я гарантирую.
Очередной булыжник серьезно задел левую руку Маттео, и он с коротким проклятием выронил заговоренный камень. А уже в следующий миг одна из темных душ перехватила цепочку, дернула побрякушку на себя и резко сдавила, обвив плотными кольцами, – артефакт треснул.
Когда щупальца впились в его тело, Маттео страшно закричал. Я слушал его вопли с довольной улыбкой. И вдруг понял, что мне не нужен ритуал или инструменты, чтобы украсть душу человека. Я видел ее внутри расширившихся от боли зрачков. Может, потому что после блокировки я находился одновременно на пике силы и на грани смерти. А может, наконец-то понял, что мои способности гораздо больше, чем у других эльфов…
– Виконт все равно тебя достанет, – прошептал Маттео, будто эта мысль успокаивала его перед лицом надвигающейся кончины.
– Возможно, – не стал спорить я, – но тебе это не поможет.
Душа у Эззелина была яркой и сильной. Предательство не успело добавить ей гнилостный вкус и начать разрушение тонкой нити. И лет в ней оставалось достаточно – не меньше пятидесяти. Маттео должен был прожить отличную жизнь. Но сам все испортил. Очередное подтверждение, насколько губительны для людей чувства. Особенно когда им позволяют взять верх над разумом.
Еще одно тело упало на пол пещеры.
Темные души несколько мгновений шарили вокруг, отыскали пропущенные пятна крови, слизали их и, свернувшись клубками, втянулись обратно в рану, сыто возясь и толкаясь внутри.
Я, зажав разрез, ощутил, как он послушно затягивается, а боль в затылке утихает. И, прихрамывая, направился к операционному столу, чтобы освободить Дуэйна и вывести из юного организма дрянь, которой его накачали.
– Спасибо, – тихо поблагодарил Смерть, – без тебя… словом, ты же понимаешь, что спасла нас. В противном случае…
Думать об этом «противном случае» не хотелось. В нем мальчика точно успели бы подготовить к непонятной процедуре, а меня… Триада знает, зачем я был нужен Риваэлю. Но уж точно не для чего-то хорошего и приятного.
Клетка в углу, где за плотной темной тканью находился кто-то живой, снова привлекла мое внимание. Но я решил, что сначала приведу в порядок Дуэйна, а уже потом познакомлюсь с загадочным пленником пещеры. Может, хоть он прольет свет на то, что творил здесь Хвэста.
– Ты как? – Я наклонился над мальчиком, убедился, что много опия не успело попасть в кровь, и расстегнул кожаные ремни, удерживающие ноги и руки Дуэйна. – Сесть сможешь? Я сейчас проведу диагностику, потом полечим тебя, а уже затем подумаем, как выбраться отсюда. Хороший план?
– Отличный, – согласился Дуэйн и отвел взгляд, – а ты не хочешь себя сначала вылечить? Я подожду, мне только странно как-то. Сначала резкая вспышка была, и будто тысячи иголок по телу, и такая эйфория – я в жизни не чувствовал себя лучше, чем в этот момент. А теперь…
– Онемение и покой накатывает? – подсказал я, помогая ему сесть. – Опий действует. Мы сначала выведем его, пока он не успел сильно навредить твоему телу. И, Дуэйн, ты же понимаешь, что это счастье ненастоящее?
Все-таки для ребенка такие ощущения – слишком большой соблазн. Надеюсь, Дуэйн не захочет снова испытать их.
– Понимаю, – проворчал он, пока я занимался чисткой. – Кериэль, я, конечно, в твоих глазах выгляжу глупым, но понимаю, что наркотики – плохо. Не волнуйся.
– Почему это глупым?.. – Я удивился. – Так, сейчас тебе станет дурно. Можешь отбежать в дальний угол. Не сдерживайся и не стесняйся, пожалуйста, эту дрянь нужно вывести.
Пока за вагонеткой раздавались характерные звуки, я отошел в сторону клетки и сдернул ткань. На неровных камнях сидел незнакомый юноша лет восемнадцати. Темноволосый, бледный, сильно осунувшийся и худой, с совершенно пустым взглядом. На плечи ему был наброшен белый медицинский халат, и я сразу же заметил жуткий воспаленный шрам на его груди – как раз в области ребер. Даже без диагностики я мог с уверенностью заявить, что двенадцатая пара удалена. А еще у парня не было души, но почему-то он продолжал жить, пусть и напоминал овощ.
– Что с ним? – Дуэйн, расставшись с ужином, тоже приблизился к клетке.
– Видимо, результат «процедуры», – предположил я.
– Это сделали бы и со мной?! – с ужасом и отвращением воскликнул Дуэйн. – Но почему?!
– Вопрос «зачем» подошел бы лучше, – поправил я и, поддавшись неожиданному порыву, успокаивающе потрепал мальчика по волосам. – Я не могу понять, зачем Хвэста требовался именно ты. Слишком сложно и рискованно красть наместника, когда рядом есть вот такие подростки.
Оглянувшись на Сандро Тезоро, все еще валяющегося без сознания, я вздохнул.
– Надеюсь, после допроса этого мерзавца прояснится хоть что-то, – и подтолкнул Дуэйна обратно к столу, – давай закончим твое лечение. Забирайся.
Я, подхватив мальчика под мышки, посадил на высокий стол и, принявшись за исцеление, уточнил:
– Кстати, я вовсе не считаю тебя глупцом. Ты обычный ребенок, Дуэйн. А это не грех и не преступление. Маттео был твоим другом, ты доверял ему, по-своему любил, наверное, – предположил я и, кажется, попал в точку.
– Он был мне как старший брат, – смущенно пробормотал Дуэйн, – мы разные по положению, но он так хорошо понимал меня! Неужели все было игрой, чтобы подобраться ближе и предать?!
– Не знаю, прости. – Я покосился на обескровленный труп Маттео и испытал досаду, что Эззелина нельзя убить повторно. – Так что ты не глупец. И не разочаровывайся в друзьях, пожалуйста. Среди людей попадаются верные. Просто их нужно хорошо искать и проверять информацию. Мир?
– Мир, – улыбнулся Дуэйн, – прости, Кериэль. Нам с Карелом повезло с тобой.
