— Ценнее моего подручного? — уточнил Гу Юнжень, отвечая на фразу Пылинки, и резко дернул ее на себя, вынуждая схватиться за его плечи и помогая тем самым избежать столкновения с окончательно взбесившимся заклинанием, ставшим уже размером с арбуз. И эта хрень теперь неслась на меня! Да чтоб вас!
Яркая вспышка света, посыпавшиеся во все стороны искры — и шаровая молния исчезла, оставив на своем месте ухмыляющегося Сан Линя, поигрывающего мечом. Нашел время понтоваться!
— Пожалуйста, — ехидно подмигнул он мне.
— Ты совсем охренел, тыкать железкой в шаровую молнию? Да тебя поджарить могло от хвоста до кончиков пушистых ушей! — выпалила я в ответ, в голове прокручивая все возможные негативные последствия.
— Во-первых, это не простая железка, а меч, впитывающий магию, по свойствам металл схож с материалом этих стен. А во-вторых, женщина, ты вообще умеешь быть благодарной? — справедливо возмутился лис.
Честно сказать, ему даже удалось на какой-то миг меня пристыдить. Но тут я повернула голову и увидела, как из-за ближайшего сталагмита опасливо показалось ожерелье, убедилось, что опасности больше нет, и прям по полу шустро так поползло ко мне!
— Некогда мне, некогда! — простонала я, вскакивая на ноги и понимая, что сил уже практически не осталось.
Еще и Пылинка так и продолжала висеть на Гу Юнжене, пожирая его уже совсем иным взглядом. Клянусь, она на Юань Шуая смотрела с меньшим восхищением, да что этот гад такого сделал-то, а? И сам, зараза, не торопится ее отпускать… А впрочем, и к лучшему.
— А ну-ка, подвинулись, вокруг меня сгрудились… Для дела надо, — быстро протараторила я, бесцеремонно втискиваясь между ними, надеясь обмануть свое ожерелье.
Тут целых двое избранных со своими артефактами, может, оно одумается и распадется снова на бусины, а те соберутся в хранителя… Которому я его призрачную бороденку по волоску выщипаю!
— Ой! — вскрикнула Ланлинь почти сразу после этого, реагируя явно не на мое наглое поведение, при этом смотрела почему-то на свою левую руку.
— Какого гуя?! — не менее многословно подхватил Гу Юнжень, рассматривая свою правую руку, которой до этого придерживал Пылинку.
Я же, оставаясь зажатой между этими двумя, медленно опустила голову и с чувством выругалась, уже не стесняясь и позволяя прорваться великому и могучему. Да и как сдержаться, когда ожерелье теперь украшало запястье Ланлинь… и Гу Юнженя, превратившись в дорогие и красивые браслеты-кандалы, надежно скрепившие этих двоих?
— Так вам и надо! — по некотором размышлении зловредно заявила я, шустро выкарабкиваясь из злодейско-героинского бутерброда. — Мало вам было одного пропуска к короне, теперь у вас по полтора!
— Что за?!.. — Гу Юнжень на пробу дернул рукой, да так, что Пылинка вскрикнула — ее часть кандалов сильно впилась в тонкое девичье запястье.
И не иначе как инстинктивно пнула главзло по ноге, а потом вцепилась в него обеими руками, не давая отстраниться:
— Стой спокойно!
— Идиллия, — ехидно усмехнувшись, прокомментировала я, спиной откинувшись на широкую лисью грудь. Сан Линь под шумок подобрался вплотную и снова меня поймал, а я и не возражала. Если честно, у меня от этих приключений и прыжков уже все поджилки тряслись. А коленки подгибались. Так что пусть держит. — Три поклона — и правьте империей сколько влезет, дети мои. Благословляю!
Главзло и главдобро моментально перестали сверлить друг друга пылающими взглядами и так дружно развернулись ко мне, что я с трудом подавила желание еще раз вскарабкаться лису на голову. Нет, а что я такого сказала?
Не знаю, что бы эта обожерельенная парочка со мной сделала. Точно ничего хорошего, если судить по их взглядам и по тому, что Сан Линь инстинктивно запихнул меня за спину, прикрыв собой. Хм, а хорошие у него рефлексы. Правильные.
В любом случае что-либо предпринять Гу Юнжень с Пылинкой не успели. Потому что снова (в который раз уже, а!) раздался грохот, пыль взметнулась столбом, и в дальней стене появилась дыра. Из которой с дружным матом вывалились два тела.
— Ланлинь! Джейсин! — взвыли они почти хором и рванули… куда? Ага, застыли на полпути, потому что не смогли сразу решить, кого спасать раньше: меня от лиса или Пылинку от главзла.
Бедного Юань Шуая едва надвое не порвало. Ланлинь ему как-никак невеста. А я — тоже невеста, хотя и бывшая. И вообще, любимая шицзе. И что делать, когда мы обе в опасности?
После секундной заминки парни разделились. Юань Шуай кинулся спасать Ланлинь, а медведь Да Сьон рванул ко мне. И словно на стену налетел на свирепое рычание лиса. Тот снова отрастил зубищи и свирепо дергал двумя хвостами, задевая меня по ногам. Стоп, двумя? Точно… когда он второй успел заполучить и где так прокачался?! И как я, столько времени имевшая удовольствие любоваться его поджарой голой задницей, не заметила чуть ранее, что хвостов стало два? Два, колбочки-реторты! Не иначе как в глубоком стрессе была.
— Пошел вон! — в низком рыке с трудом, но различались слова. — Моя!
Уж не знаю, что бы это значило. Но медведь не просто притормозил — совсем остановился, озадаченно склонив набок резко обросшую шерстью и зубами башку. И вопросительно уркнул.
Получил в ответ еще один рык и внезапно успокоился. Обернулся в сторону Пылинки и ее компании. Так, словно меня никакой лис за спину не задвигал и хвостами не обнимал. Вот же!
Юань Шуай тем временем уже доскакал до своей невесты и с ходу попытался вступить в бой. Выглядело это странно, потому что Гу Юнженю, понятное дело, надо было защищаться — а упс. С Пылинкой на буксире это оказалось затруднительно, тем более что приковало ее к его правой руке, лишив возможности помахать мечом.
Но и Юань Шуаю было не легче, потому как долбануть в главзло заклинанием и не попасть при этом в Ланлинь оказалось затруднительно.
Мы с Сан Линем какое-то время с тревогой, а потом с интересом наблюдали, как они танцуют «танго втроем». Занятно это получалось, особенно когда Ланлинь опомнилась и попыталась принять активное участие в драке. Гу Юнжень справился с ее потугами быстро, но своеобразно. Как-то так закрутил легкую девчонку вокруг себя, что ею же отбил летящее заклинание связывания, а потом той рукой, которой был к ней прикован, прижал главгероиню к груди и дальше вальсировал в тесном тандеме, используя ее как щит, но в то же время умудряясь не причинить Ланлинь вреда. А в паузах между пируэтами виртуозно доводил свою жертву и домашнего лиса до белого каления.
Как доводил? Своеобразно. Что-то шептал на ухо Пылинке, отчего она меняла цвет с красного на зеленый со скоростью сломанного светофора. А чтобы добить, время от времени целовал ее то в ухо, то в шею, то в макушку.
Ланлинь сначала замирала, потом пищала и брыкалась. Домашний лис при виде таких вольностей свирепел и терял концентрацию. Короче, никому не было скучно.
Да Сьон, может, и хотел помочь другу, но мой дикий лис показал себя крутым воином, потому что умудрился и меня потискать, и медведя за полу ханьфу поймать и затормозить. Оскалился выразительно и помахал на него двумя хвостами.
