Данный регион имел особое геополитическое значение для противоборствующих сторон — российского правительства и польского национального движения, так как именно в этом месте находился эпицентр исторического русско-польского спора о господстве над Западным краем империи. Здесь, как в фокусе, сосредоточились геополитические интересы России и Западной Европы.
В указанном регионе формировались движущие силы польского ирредентизма, постоянно возникали политические, религиозные и этнические противоречия и конфликты. После Царства Польского Северо-Западный край был вторым по значимости центром польского сепаратизма в Российской империи.
Кроме того, территория региона находилась на стыке цивилизаций, культур, религий и этнических групп. В этом цивилизационном пограничье встречались «западные» культуры — польская, литовская и латышская — с культурами «восточными» — великорусской, белорусской и малороссийской. В сфере образования и коммуникаций сталкивались кириллица и латиница, что усиливало дифференциацию между культурами и конфессиями. Особую роль в регионе традиционно играло многочисленное и экономически влиятельное еврейство.
Все эти факторы придавали Северо-Западному краю своеобразие и уникальность, осложняя решение вопроса об определении его идентичности, а, следовательно, и обоснования исторических и политических прав враждующих сторон на регион. Таким образом, вопрос о государственной принадлежности Северо-Западного края, ставший предметом восстания 1863 г., является многоаспектным, так как имеет в своей основе сложный комплекс политических, этнокультурных, конфессиональных и социально-экономических отношений.
Представления о польской идентичности Литвы и Белоруссии, бытовавшие в то время среди российской элиты, определялись не только исторической принадлежностью этого региона к Речи Посполитой. Местная элита — дворянство и католическое духовенство − состояла в основном из поляков и ополяченных белорусов и литовцев. Её численность не превышала 6 % населения западных губерний, но польское меньшинство занимало при этом доминирующие позиции в Северо-Западном крае Российской империи
[87]. Туземное дворянское сословие региона империи состояло из магнатов, крупных помещиков и многочисленной мелкой шляхты, «паўпаночкаў», или иначе «падпанкаў»
[88].
Следует отметить еще одно важное обстоятельство. Почти 2/3 дворян Европейской России проживали на территории Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины. Удельный вес дворян среди населения составлял в Виленской губернии 6,04 %, в Гродненской — 4,9, в Минской — 6,03, в Могилевской — 4,19, в Витебской — 3,8 %.
В этническом и социальном отношении дворянство Северо-Западного края не было однородным. В официальных документах этого периода дворяне фигурируют как лица «польского» и непольского («русского», «остзейского») происхождения. По социальному положению дворяне, владевшие землей и крестьянами, по приблизительным подсчетам В. М. Зайцева, к 60-м годам XIX в. составляли около 14 % дворянского сословия белорусско-литовских губерний. Остальные 86 % дворян либо имели в своей собственности небольшие участки земли, либо арендовали ее у помещиков, либо добывали средства к существованию службой или работой по найму. В правительственных документах этого периода местное дворянство фигурирует как собственно дворянство и как шляхта. К дворянам правительство относило помещиков и тех чиновников и офицеров, чьи предки владели имениями, населенными крестьянами.
Под шляхтой подразумевались все те, кто не владел земельной собственностью или имел в собственности землю, но не населенную крестьянами. Среди местных помещиков преобладали дворяне, которых правительство относило к лицам «польского происхождения». По данным МВД, в 1862 г. в Виленской, Гродненской, Минской, Могилевской и Витебской губерниях из 9929 проживавших там помещиков 9261 являлись дворянами «польского происхождения». В их владении до отмены крепостного права находилось 1 131 669 душ крестьян, что составляло 77 % всех владельческих крестьян этих губерний. Наибольший удельный вес непольских помещиков был в Витебской губернии (12, 55 %), наименьший — в Минской губернии (1, 89 %)
[89].
Находясь в абсолютном меньшинстве среди населения Северо-Западного края, дворяне — этнические поляки и ополяченная шляхта составляли, тем не менее, 85 % помещиков Виленской, 95 % Гродненской, 78 % Ковенской и 94 % Минской губернии
[90]. «Насколько польское дворянство являлось преобладающим над русским в материальном отношении, — писал известный исследователь А. И. Миловидов, — за это говорят собранные в конце 1863 г. статистические данные, по которым оказалось, что почти 3/4 земельного, т. е. главного богатства края (земледельческого по своему положению), принадлежало помещикам польского происхождения»
[91].
Утратив в 1772–1795 гг. политическую власть над белорусскими и литовскими землями, магнаты, помещики и часть шляхты приобрели в Российской империи привилегированный статус дворянства, сохранив своё социально-экономическое, религиозное и культурное господство над русским (белорусским и малороссийским, до 1861 г. крепостным) населением края
[92].
Следует отметить, что административный аппарат в Северо-Западном крае также в основном состоял из чиновников, принадлежавших к польскому дворянству. По утверждению Н. Цылова, «все второстепенные власти, как административные, так и судебные, все низшие инстанции, непосредственно управлявшие городскими и сельскими обществами, находились издавна в целом Западном крае, не говоря уже о Царстве Польском, в руках чиновников польского происхождения»
[93].
