Исход этой кампании повысил дерзость леонцев. Они рассчитывали на помощь жителей Толедо и еще больше на сотрудничество Санчо Великого, короля Наварры, который в последнее время завоевал для своей страны значимость, которой она раньше не могла похвастаться. Теперь христиане считали мусульманскую Испанию дичью, которая от них никуда не денется. Их взоры были устремлены на юг. Эти люди были бедны – настолько бедны, что, из-за отсутствия монет в обращении, вели бартерный обмен товарами. И они были слепо преданы священнослужителям, учившим их, что война против неверных – верный способ попасть в рай. И они с радостью искали в Андалусии блага этого мира и следующего. Могла ли Андалусия избежать их господства? Если бы она пала, судьба мусульман была бы ужасной. Жестокие и фанатичные леонцы редко кого щадили. Захватив город, они, как правило, убивали всех жителей. Терпимости, которую мусульмане проявляли к христианам, от них ждать не следовало. Что стало бы с блестящей прогрессивной арабской цивилизацией, окажись она в руках варваров, не умевших читать, которым приходилось звать «сарацин», если они хотели обмерить свои поля, а при упоминании о «библиотеке» имели в виду Священное Писание? Ясно, что задача, стоявшая перед Абд-ер-Рахманом III в начале его правления, была большой и благородной – спасти не только свою страну, но и цивилизацию. Он должен был преодолеть большие трудности. Принцу предстояло усмирить собственных подданных, отразить, с одной стороны, нападки северных варваров, дерзость которых возрастала по мере ослабления мусульманской империи, с другой стороны, усмирить варваров на юге, которые неожиданно для самих себя захватили большую территорию и теперь считали, что Андалусия в их власти. Но Абд-ер-Рахман не пал духом. Мы уже видели, как он покорил и принудил к миру своих подданных, а теперь расскажем, как он готовился дать отпор внешним врагам.
Глава 2
Превосходство Абд-ер-Рахмана III
В начале своего правления Абд-ер-Рахман III поневоле ввязался в ссору с леонцами, которой не искал. В 914 году Ордоньо II, бесстрашный король Леона, начал враждебные действия, разорив территорию Мериды. Захватив крепость Аланхе, он умертвил ее защитников, а женщин и детей увел в рабство. Ужас, испытываемый жителями Бадахоса, был настолько велик, что, дабы избежать участи соседей, они собрали, сколько могли, ценностей и во главе с принцем униженно попросили христианского короля принять их. Ордоньо милостиво согласился и потом, как победитель, нагруженный добычей, переправился через Тахо и Дуэро обратно. Вернувшись в Леон, он построил церковь Святой Деве – в знак благодарности.
Поскольку жители регионов, на которые совершал набеги Ордоньо, еще не покорились султану, Абд-ер-Рахману было позволительно закрывать глаза на эти вторжения. Но он не приветствовал такую политику. Понимая, что он обязан завоевать сердца своих подданных, доказав, что может их защитить, Абд-ер-Рахман исполнился решимости покарать короля Леона. И в июле 916 года он отправил против него армию под командованием Ибн аль-Аби Абда, военачальника, служившего еще у его деда. Эта экспедиция, первая после неудачи так называемого Махди пятнадцатью годами ранее, была лишь немногим более чем набегом, хотя и довольно выгодным для мусульман. В следующем году Абд-ер-Рахман, откликнувшись на просьбы жителей пограничных областей, которые жаловались, что леонцы разоряли и жгли окрестности Талаверы (на Тахо), приказал Ибн аль-Абде снова отправляться в поход, на этот раз с большой армией, включавшей наемников из Танжера, и осадить важную крепость Сан-Эстебан-де-Гормас (она же Кастро-Морос). Кампания началась удачно. Попав в кольцо осады, защитники Сан-Эстебана скоро оказались на грани капитуляции. Но на помощь подоспел Ордоньо. Он атаковал Ибн-Аби Абду, армия которого состояла, к несчастью для него, не только из африканских войск, но также из жителей приграничья, на верность и смелость которых рассчитывать было нечего. Эти люди, наполовину испанцы, наполовину берберы, когда их грабили леонцы, униженно молили султана защитить их, но они не понимали, что такое самозащита или преданность суверену. Они позволили себя разбить и, обратившись в бегство, посеяли неразбериху во всей армии. Видя, что битва проиграна, отважный Ибн-Аби Абда, ветеран, командовавший армией деда Абд-ер-Рахмана, предпочел смерть бегству. Многие солдаты остались с ним и разделили судьбу командира, павшего под мечами христиан. Согласно арабским историкам, остальная армия добралась до мусульманских территорий в полном порядке. Но христианские хронисты утверждают, что разгром мусульман был настолько полным, что холмы, леса и долины от Дуэро до Атьенсы были покрыты трупами.
Абд-ер-Рахман не пал духом и немедленно принял меры, чтобы исправить положение, но, пока он готовился к кампании следующего года, его внимание привлекли события в Африке.
Хотя он не был в состоянии войны с Фатимидами – и последние, сосредоточив усилия на завоевании Мавритании, не давали ему оснований жаловаться, – Абд-ер-Рахман понимал: достигнув своей цели в Африке, они немедленно обратят оружие против Испании. Поэтому он считал целесообразным помогать Мавритании и поддерживать эту страну, ставшую преградой между Испанией и Фатимидами. Тем не менее было бы неразумно объявлять войну преждевременно. Ведь ему еще надо было подавить восстание у себя дома и поставить на колени христиан севера. Следовало лишь избежать риска высадки Фатимидов на побережье Андалусии. И Абд-ер-Рахман тайно помогал и всячески поддерживал принцев, желавших защитить себя от вторжения.
Возможность активизировать эту политику представилась в 917 году, когда Рифа – принц Накура (Марокко) – подвергся нападению Фатимидов. Этот принц был арабского происхождения, и его семья правила регионом Накура еще со времен завоевания. Эти люди всегда отличались приверженностью своей вере, и, с тех пор как султан Мухаммед выкупил двух принцесс семейства у норманнских пиратов, их отношения с Испанией всегда оставались сердечными. Заметим, что норманны взяли Накур в 858 году. Принцесс звали Ама-ар-Рахман и Ханула. Они были дочерьми Вакифа ибн Мотасим ибн Салиха. Младший отпрыск этого дома, благочестивый факих, совершивший четыре паломничества в Мекку, во время правления Абдуллаха переправился в Испанию, чтобы принять участие в священной войне. Подвергшись нападению Ибн-Хафсуна при высадке на берег, он добрался до лагеря султана в одиночестве – весь его эскорт был убит, и сам он впоследствии был убит во время схватки с Дайсамом, главой провинции Тадмир.
Саид II был правящим принцем Накура, когда Фатимиды вторглись в Мавританию. Он отказался от предложения сдаться и даже имел дерзость с помощью поэта-испанца добавить этому отказу оскорбительности. Суть предложения халифа заключалась в следующем: если люди Накура не сдадутся, он их уничтожит, но, если они покорятся, в стране воцарится справедливость. Поэт Ахмас из Толедо ответил:
«Я поклянусь у храма в Мекке, что ты лжешь! Тебе неведомо, что такое справедливость. Всевышний ни разу не слышал искреннего или благочестивого слова, слетевшего с твоих губ. Ты лицемер и нечестивец. Ты проповедуешь невеждам и нарушаешь закон, который должен руководить всеми нашими действиями. Мы стремимся к великим и возвышенным вещам, среди которых выше всех религия Мухаммеда. А твои мысли только о низком и порочном».
