Очень скоро Хакам сумел оценить намерения соседей. Санчо, когда ему было предложено сдать крепости, обозначенные в договоре, нашел множество причин для затягивания времени. Гарсия, от которого потребовали пленного – Фернана Гонсалеса, наотрез отказался его передать. Более того, он освободил Фернана с условием, что тот должен порвать с Ордоньо IV. Фернан дал обещание, и по его приказу Ордоньо, тогда находившегося в Бургосе, оторвали от жены и двух дочерей и под охраной препроводили на мусульманскую территорию. Затем Фернан, который, в отличие от королей Наварры и Леона, не был связан договором, возобновил враждебные действия против арабов. В результате в феврале 962 года Хакаму пришлось отдать приказ своим военачальникам и правителям регионов начать мобилизацию войск.
Тем временем Ордоньо Злой с двадцатью правителями городов, сохранившими ему верность, прибыл в Мединасели, где застал подготовку к экспедиции. Его кузен вернул трон с помощью Абд-ер-Рахмана. Так что же мешало ему тоже вернуть трон, но с помощью Хакама? И он сообщил Галибу, правителю Мединасели, о своем желании следовать в Кордову и просить помощи монарха.
Галиб запросил разрешения Хакама. Тот, хотя ничего не имел против того, чтобы претендент оказался в его власти, не собирался связывать с ним свои планы и ответил, что Ордоньо следует препроводить в Кордову, но не давать ему никаких обещаний. И в начале апреля Галиб отправился в Кордову в сопровождении Ордоньо и его приближенных. По пути их встретил отряд кавалеристов Хакама, отправленный, чтобы проводить гостей в окрестности столицы, где их ожидал еще один отряд. Ордоньо не жалел усилий, чтобы снискать расположение офицеров эскорта. Он всю дорогу льстил им и всячески заискивал и, прибыв в Кордову, первым делом попросил, чтобы его отвели к могиле Абд-ер-Рахмана III. Там он обнажил голову, упал на колени и стал горячо молиться за душу того, кто не так давно сверг его с трона. Им руководила надежда вернуть корону, и ради этой светлой мечты он был готов на любые унижения.
Проведя два дня в богато украшенном дворце, в котором его поселили, Ордоньо узнал, что халиф даст ему аудиенцию в Аль-Захре. Он надел платье и мантию из белого шелка – возможно, как дань почтения Омейядам, чей знак был белым, – и головной убор, украшенный драгоценными камнями. Видные жители Андалусии – среди них Валид ибн Хайзуран, судья христиан в Кордове, и Обайдаллах ибн Касим, митрополит Толедо, прибыли, чтобы сопроводить его в Аль-Захру и проинструктировать о деталях этикета, который при дворе соблюдался очень строго. Пока они двигались мимо солдат, стоявших на походах к Аль-Захре, Ордоньо и его леонские спутники делали вид, что восхищаются и даже ужасаются этой наглядной демонстрацией военной мощи. Потом они опустили глаза и перекрестились. Прибыв к наружным воротам дворца, все спешились, за исключением Ордоньо и леонцев. У ворот леонцы тоже спешились, и только Ордоньо и генерал Ибн-Томлос, который должен был представить его халифу, оставались в седлах до входа во дворец, где для Ордоньо и леонцев были устроены места для сидения. Санчо тоже пришлось ждать в этом месте, когда он пришел просить помощи монарха. После небольшой задержки леонцев допустили в зал аудиенций. У дверей Ордоньо обнажил голову и снял плащ – как знак уважения. Ему позволили подойти, и он медленно направился к трону, на котором восседал халиф в окружении своих братьев, племянников, визирей, кади и факихов, через каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы низко поклониться. Хакам протянул руку для поцелуя, после чего Ордонью отошел, не поворачиваясь спиной к трону и сел на диван, накрытый парчовым покрывалом, поставленный для него в пятнадцати футах от трона. Затем к халифу подошли представители леонской знати, соблюдая тот же церемониал, и, поцеловав руку монарха, выстроились за спиной своего хозяина, рядом с которым стоял Валид ибн Хайзуран, который должен был служить переводчиком.
Халиф несколько минут молчал – чтобы дать бывшему королю время прийти в себя от эмоций, которые не могли не охватить его при виде такого количества высокопоставленных особ, – после чего обратился к нему со следующими словами:
– Радуйся, что ты пришел сюда в надежде получить что-то от щедрот наших, потому что мы одарим тебя большими милостями, чем ты мог ожидать.
Когда эти благосклонные слова были переведены Ордоньо, его лицо озарилось радостью.
Он встал, наклонился и поцеловал ковер, покрывавший ступени трона, воскликнув:
– Я раб предводителя правоверных. Я целиком и полностью полагаюсь на его великодушие; его многочисленные добродетели станут моей опорой; ему я вверяю власть над собой и своими подданными. Куда бы он ни приказал мне идти, я пойду. Я буду служить ему всем своим искренним и преданным сердцем.
– Мы верим, что ты достоин наших милостей, – ответствовал халиф. – Ты будешь рад узнать, что мы ценим тебя выше, чем всех прочих христиан. Можешь радоваться тому, что тебя посетила идея прийти сюда и просить защиты в тени нашего трона.
Когда халиф это сказал, Ордоньо снова рухнул на колени и, призвав благословение небес на монарха, изложил свою просьбу.
– Не так давно мой кузен Санчо просил помощи покойного халифа против меня. Его просьба была выполнена. Он получил помощь, которую могут дать только величайшие монархи. Я, в свою очередь, тоже прошу помощи, но на других основаниях. Мой кузен пришел сюда, подгоняемый необходимостью. Его подданные осуждали его поведение, ненавидели его. Они выбрали меня на его место, хотя – Бог свидетель – я не искал этой чести. И я сверг его и изгнал из королевства. Просьбами и лестью он получил от покойного халифа армию, которая восстановила его на троне. Но он не выказал благодарности за эти привилегии. Он не выполнил свои обязательства ни перед благодетелем, ни перед тобой, о предводитель правоверных, мой господин. Что же касается меня, я по доброй воле покинул королевство и прибыл сюда, чтобы отдать в распоряжение командира правоверных себя лично, моих солдат и мои крепости. Разве я не прав, утверждая, что между моим кузеном и мной существует большая разница? Могу только добавить, что я превосхожу его в уверенности и щедрости, и доказал это.
– Мы выслушали твое заявление, – ответствовал халиф, – и поняли твои чувства. Скоро ты узнаешь, как мы вознаградим твою добрую волю. Ты получишь от нас щедроты такие же, как твой соперник получил от нашего отца, вечная ему память, и, хотя твой противник первым обратился к нам за помощью, у нас нет никаких причин ценить тебя меньше или отказать тебе в том, что мы раньше дали ему. Мы отправим тебя обратно в твою страну в радости. Мы создадим основы твоей власти, мы сделаем тебя правителем тех, кто признает тебя королем, и мы дадим тебе договор, в котором установим соответствующие границы твоего королевства и владений твоего кузена. Кроме того, мы не допустим, чтобы он совершал набеги на территории, которые он должен отдать тебе. Иными словами, блага, которые ты получишь от нас, превысят твои самые смелые надежды. Видит Бог, наши слова идут от сердца.
Когда Хакам договорил, Ордоньо снова пал на колени и рассыпался в благодарностях, а встав на ноги, удалился из зала для аудиенций, пятясь, чтобы не поворачиваться к суверену спиной. Выйдя, он сказал сопровождавшим его евнухам, что ослеплен величием зрелища, которое ему посчастливилось лицезреть, и, увидев стул, на котором сидел халиф, снова опустился на колени перед этим предметом мебели. После этого его отвели к хаджибу Джафару. Увидев чиновника, Ордоньо постарался всеми возможными способами выразить свое почтение, и поцеловал бы ему руку, если бы Джафар позволил. Но хаджиб обнял его, усадил рядом с собой и заверил, что Ордоньо может безусловно полагаться на обещания халифа. Спутникам короля также были оказаны почести, каждому в соответствии с его рангом, после чего все они вышли из дворца. У дверей Ордоньо обнаружил великолепного скакуна в богатой сбруе из конюшен халифа. Король сел в седло и, чувствуя, что его сердце переполняет радость, вернулся в сопровождении леонцев и Ибн-Томлоса во дворец, выделенный ему для проживания. Довольно скоро он получил на подпись договор, согласно которому брал на себя обязательство жить в мире с халифом, передать своего сына Гарсию в заложники и не вступать в союз с Фернаном Гонсалесом. Как только Ордоньо подписал этот документ, Хакам предоставил в его распоряжение армию под командованием Галиба и дал в качестве советников Валида (Ибн-Могита, Ибн-Хальдун или Ибн-Хайзурана – Маккари), судью христиан в Кордове, Асбага ибн Абдуллаха ибн Набиля и Обайдаллаха (или Абдуллаха ибн Хальдуна) ибн Касима, митрополита Толедо. Их заботам должен был быть поручен Гарсия, и они должны были сделать все возможное, чтобы примирить леонцев с Ордоньо в качестве суверена.
