За столь упорное сопротивление Кордова была утоплена в крови. Славяне искали убежища, а берберы с дикими криками обыскивали каждую улицу, каждый дом. Они грабили, насиловали, убивали. Даже самые мирные жители стали жертвами их слепой ярости. Одной из жертв стал Саид ибн Мундир, имам большой мечети еще со времен Хакама II, известный своим благочестием и добродетелью. Другой – Мерван, отпрыск благородной семьи Бени Ходаир, пребывавший во власти безответной любви. Ученый Ибн аль-Фаради, автор библиографического словаря и кади Валенсии при Махди, встретил такую же судьбу. Желание, произнесенное в момент религиозного экстаза, исполнилось – он умер смертью мученика. Жертв было слишком много, чтобы их можно было сосчитать. А потом начались пожары. В огне погибли прекраснейшие дворцы. «Я узнал, – писал Ибн-Хазм, – что стало с моим прекрасным домом. Беженец из Кордовы сообщил мне, что от него осталась груда руин. Также мне известна, увы, судьба моих жен. Одни теперь в могиле, другие влачат жалкое существование в далеких землях».
На второй день после захвата города Сулейман вошел во дворец халифа. Все кордовцы, которым повезло избежать гибели от мечей берберов, собрались, чтобы приветствовать его. Хотя их души были изранены ужасными сценами, которым они стали свидетелями, они все же прокричали: «Да здравствует халиф!» Сулейман по достоинству оценил искусственный энтузиазм.
– Губами они желали мне долгой жизни, – сказал он, – но от их рук моя смерть была бы быстрой.
Прибыв во дворец, Сулейман вызвал к себе Хишама II.
– Предатель! – воскликнул он. – Разве ты не отрекся в мою честь? И разве ты не обещал никогда больше не претендовать на трон? Почему ты нарушил свое слово?
– Увы, – вздохнул несчастный, ломая руки. – Ты же знаешь, что я раб других. Я делаю то, что от меня хотят. Спаси меня, прошу тебя, и я повторю клятву отречения и назначу тебя своим преемником.
Берберы сначала поселились в Секунде, но через три месяца все кордовцы, за исключением тех, кто жил на восточной окраине и в районе, названном Старым городом, были высланы, а их собственность досталась победителям, которые поселились в домах, избежавших разрушения.
Глава 16
Хаммудиты
После начала гражданской войны многие правители утвердили свою независимость, а захват Кордовы берберами нанес последний удар по единству империи. Славянские генералы овладели крупными городами востока, берберские вожди, которым Амириды давали фьефы или провинции для управления, также пользовались полной независимостью. Даже несколько арабских родов, достаточно могущественных, чтобы утверждать свои права, игнорировали нового халифа, власть которого теперь ограничивалась пятью крупными городами – Кордова, Севилья, Ньебла, Оксоноба и Бежа.
Представлялось, что вероятность политических изменений была невелика. Берберы желали наслаждаться богатством, полученным при разграблении столицы и других городов, и сам Сулейман, хотя и был вынужден вести войну в течение четырех лет, не был агрессивно настроен. По странной прихоти судьбы глава диких орд, разрушивших империю, был справедливым, мягким и щедрым человеком. Он любил литературу, сочинял прекрасные стихи, к женщинам относился с почтением и рыцарской галантностью. Его главным желанием было сохранение, насколько это возможно, спокойствия, за которым последует буря. К сожалению, он не был популярным правителем из-за жестокости его войск, которую он видел, но не мог сдержать. Его люди признавали его главенство только при условии, что их свобода действий не будет никак ограничена. В глазах андалусцев он был незаконным и нечестивым язычником, узурпатором, посаженным на трон берберами и христианами севера – иными словами, народами, которых они ненавидели. И когда халиф имел дерзость пригрозить другим городам судьбой Кордовы, если они не признают его власть, ответом стали многочисленные проклятия.
«Пусть к твоему Соломону Бог не проявит милосердия, – писал поэт. – Как непохож он на Соломона, о котором рассказывают Священные книги. Один заковывает в цепи дьяволов, а другой выпускает их, и от его имени они рыщут по земле, грабят и убивают. Я поклялся пронзить мечом сердца тиранов и вернуть религии утраченную славу. Странное зрелище! Потомок Абд Шамса стал бербером и коронован вопреки знати. Не стану я подчиняться таким чудовищам! Меч станет судьей. Если они падут, у жизни еще есть в запасе радость для меня, если же моя судьба погибнуть, я буду, по крайней мере, избавлен от необходимости видеть их преступления».
Таковы были чувства андалусцев, а также славян, которые в публичных молитвах продолжали упоминать имя Хишама II, хотя Сулейман требовал, чтобы упоминалось его имя, и уверял народ, что ему не нужны никакие другие почести. Однако не было никакой уверенности в том, что Хишам до сих пор жив. О нем ходили самые противоречивые слухи. Одни говорили, что Сулейман умертвил его, другие – что не держит его в тюрьме. Последнему утверждению верило большинство горожан, поскольку при казни свергнутого монарха узурпатором мертвое тело, как правило, выставлялось на обозрение жителей столицы, а трупа Хишама никто не видел. Славяне продолжали сражаться именем Хишама. Их самым известным лидером был Хайран. Вольноотпущенник Альманзора, который назначил его правителем Альмерии, он бежал, когда берберы вошли в Кордову, а когда за ним была устроена погоня, оказал отчаянное сопротивление. Весь израненный, он был брошен на поле боя – его посчитали мертвым. Но он выжил и вернулся в Кордову, где его спрятал друг, принадлежавший к победившей партии. Когда его раны затянулись, Хайран, снабженный хозяином средствами, направился на восток. Многие славяне и андалусцы собрались под его знамена, и после двадцатидневной осады ими была взята Альмерия. Более того, один из военачальников Сулеймана оказался его союзником. Это был Али ибн Хаммуд. Он был потомок зятя пророка, но его семья два века прожила в Африке и переняла многие обычаи берберов. По-арабски он говорил плохо. Как правитель Сеуты и Танжера – в то время как его брат был правителем Альхесираса – Али пользовался практически полной независимостью, но его честолюбие не было удовлетворено. Ему нужен был трон. Поэтому он решил вступить в союз со славянами и обратился к Хайрану. Чтобы добиться своей цели, он придумал фантастическую историю: якобы Хишам II прочитал в книге пророчеств, что после падения Омейядов в Испании будет править Алид, в имени которого будет ain. Также он сообщил, что Хишам после захвата Кордовы прислал ему следующую записку: «Я предвижу, что узурпатор умертвит меня. Поэтому я назначаю тебя своим преемником, и тебе предстоит отомстить за меня!» Обрадованный таким союзником и убежденный, что Хишам жив, Хайран безоговорочно поверил в эту историю, и, в то время как Али был готов восстановить Хишама на троне, если он еще жив, Хайран согласился признать его в качестве суверена, если халиф мертв.
Договорившись обо всех деталях, Али переправился через пролив и потребовал от правителя Амира ибн Футуха сдачи Малаги. Амир, человек Омейядов и уже только поэтому склонный к союзу со славянами, имел личную причину ненавидеть берберов – один из их вождей лишил его Ронды. Поэтому он откликнулся на требование Али, и Али присоединился к Хайрану в Альмуньекаре, откуда они вместе двинулись на Кордову.
