Письмо он закончил словами: «Скоро увидимся, если позволит Аллах и Ибн-Аммар!»
Узнав об этой последней фразе письма, Ибн-Аммар написал:
«О, мой принц, у меня нет других желаний – только исполнять твою волю. Ты ведешь меня, как яркая молния в ночи указывает дорогу путешественнику. Ты хочешь вернуться к той, кто так тебе дорога? Садись в самую быстроходную лодку – и я последую за тобой, или в седло – я все равно буду рядом. Когда, да хранят тебя небеса, ты вернешься в свой дворец, позволь мне вернуться в мое жилище. Не теряя времени, чтобы снять меч, припади к ногам той, которая привязала тебя золотым поясом. Чтобы вернуть потерянные в разлуке дни, обними ее, прижми к груди, и пусть ваши уста шепчут ласковые слова – как птицы встречают рассвет мелодичными песнями».
Принц вел веселую жизнь, а в его сердце жили дружба и любовь. Но внезапно произошла катастрофа. Отец изгнал Ибн-Аммара. Это было как удар молнии для двух друзей, но что они могли сделать? Аль-Мутадид не менял своих решений. Ибн-Аммар провел ужасные годы в изгнании на севере, в основном в Сарагосе, и оставался там до тех пор, пока Мутамид в возрасте двадцати девяти лет не стал преемником своего отца. Некоторые авторы утверждают, что Ибн-Аммар вернулся ко двору еще при жизни аль-Мутадида, но это представляется маловероятным. Принц поспешил вернуть из ссылки друга детства и предложил ему выбрать любую должность. Ибн-Аммар пожелал править своей родной провинцией. Сожалея о том, что друг будет от него так далеко, Мутамид тем не менее исполнил его желание. Но когда друзья прощались, он вспомнил об их жизни в Сильвесе, и о том, как хорошо им было вместе в юности, и написал такие стихи:
«О, Абу Бакр, передай Сильвесу мой привет. Спроси – вспоминает ли аль-Мутамида он? От юноши привет передай дворцу, который вижу во сне, подавляя стон. Гостили прелестные лани и воины-львы в дворце, что стеной неприступною окружен. Средь тонкостенных красавиц в покоях моих много провел я ночей, забывая сон. Сравнивал с блеском меча, с темным копьем светлых и смуглых, их красотой пленен. Та, чей браслет с речною излучиной схож, ночью ходила со мной на зеленый склон. Пил я вино из чаши и с милых уст, был я влюбленными взорами опьянен. Лютню любимой услышав, я трепетал, чудился мне мечей таинственный звон. Сбросив одежды, подруга подобна была ветке миндальной, раскрывшей первый бутон»
[5].
Ибн-Аммар прибыл в Сильвес с блестящим эскортом и помпой, которую не демонстрировал даже сам Мутамид, когда был здесь правителем. Но он компенсировал этот всплеск гордыни благородным актом благодарности: узнав, что купец, проявивший к нему участие, когда он бедным странствующим поэтом, еще жив, он послал ему мешок серебряных монет. Этот был тот самый мешок, который купец когда-то прислал ему полным ячменя. Ибн-Аммар сохранил его. Правда, он не скрыл от своего благодетеля того факта, что в свое время посчитал его подарок жалким, сопроводив свой дар запиской: «Если бы ты наполнил этот мешок пшеницей, я бы вернул его полным золота».
Ибн-Аммар недолго оставался в Сильвесе. Мутамид не мог жить без него, назначил хаджибом и отозвал ко двору.
Глава 10
Аль-Мутамид
Поскольку и Мутамид, и его хаджиб больше всего на свете любили поэзию, двор Севильи стал пристанищем лучших поэтов своего времени. Простым рифмоплетам при дворе делать было нечего. Принц был очень строгим критиком и тщательно изучал каждую поэму, каждую строку, даже каждое слово. Но для по-настоящему талантливых людей его щедрость не знала границ. Однажды он услышал такие строки:
«Воистину исполнение обещаний – редкое достоинство! Где можно найти человека, который держит слово и не болтает зря? Такой человек – сказочный персонаж, как грифон. Да и только в сказке можно услышать, что поэту однажды дали тысячу дукатов».
– Кто это написал? – спросил принц.
– Абд аль-Джалиль, – таков был ответ.
– Что? – вскричал Мутамид. – Мой слуга и вдобавок неплохой поэт считает тысячу дукатов сказкой?
И вскоре об Абд аль-Джалиле узнали все.
В другой раз, когда принц беседовал с сицилийским поэтом, который прибыл в Севилью после завоевания его страны Роджером Нормандским, ему принесли какое-то количество только что отчеканенных золотых монет. Он дал два кошеля монет сицилийцу, однако поэт, которому это показалось мало, украдкой покосился на янтарную статуэтку верблюда, украшенную жемчужинами.
– Господин, – сказал он, – твой дар прекрасен, но он довольно тяжел. Думаю, мне очень нужен верблюд, чтобы унести его в мой дом.
– Верблюд твой, – усмехнулся Мутамид.
Принц ценил гений любого рода, даже гениального разбойника, что доказывает история о Сером Соколе – другое имя нам неизвестно. Это был самый знаменитый разбойник своего времени, ужас всей страны. Наконец его арестовали и приговорили к распятию прямо на большой дороге, чтобы крестьяне могли видеть собственными глазами: правосудие свершилось. Было очень жарко, и в день казни на дороге было совсем мало прохожих. Его жена и дети рыдали рядом с крестом и кричали, что пропадут от голода. Серый Сокол действительно очень тревожился о судьбе семьи, но был бессилен что-то изменить. В это время на дороге показался чужеземный странствующий торговец. Он вел мула, нагруженного всевозможными товарами для продажи в соседних деревнях.
– Господин! – крикнул Серый Сокол. – Я, как ты видишь, в ужасном положении, но ты можешь оказать мне большую услугу, и не без пользы для себя.
– Говори, – заинтересовался торговец.
– Ты видишь тот колодец?
– Конечно.
– Так знай, что, когда я попал в руки проклятых альгвазилов, я бросил туда сотню дукатов. Тогда колодец был сухим. Если ты достанешь оттуда деньги, половину сможешь оставить себе. А моя жена пока придержит твоего мула.
Соблазненный перспективой наживы, торговец взял веревку, привязал ее к краю колодца и спустился на дно.
– Быстрее! – крикнул Серый Сокол жене. – Перережь веревку, бери мула и бегите отсюда со всех ног.
Его приказание было сразу же выполнено. Купец орал как безумный, но на дороге никого не было, и прошло довольно много времени, прежде чем какой-то сердобольный прохожий пришел ему на помощь. Но и тогда спасатель быстро понял, что не сможет извлечь бедолагу из колодца в одиночку, и опять пришлось ждать. Выбравшись в конце концов из подземной тюрьмы, торговец долго жаловался на обман, но больше наказать Серого Сокола уже все равно было невозможно. История быстро облетела весь город и дошла до Мутамида. Принц велел снять сообразительного разбойника с креста и привести к нему. Когда тот вошел в приемный зал, Мутамид воскликнул:
– Ты определенно самый закоренелый негодяй из всех живущих! Даже перспектива смерти не смогла удержать тебя от преступления.
– Ах, мой принц, – вздохнул бандит. – Если бы вы только знали все прелести жизни разбойника, то, безусловно, выбросили бы королевскую мантию и вышли на большую дорогу.
